В Могилеве вынесли приговор по громкому делу об афере в ЖКХ

Фигуранты дела свою вину не признают.

Восьми фигурантам дела об афере в ЖКХ вынесли приговор. Всем — обвинительный. Частника Андрея Садыкова приговорили к 9 годам усиленного режима с конфискацией, семерых руководителей организаций ЖКХ — от 4,5 до 7 лет в колонии усиленного режима, сообщает tut.by.

Главного фигуранта и организатора схемы Андрея Садыкова суд признал виновным и приговорил к 9 годам лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией и лишению права занимать должности в течение 5 лет.

В превышении власти и получении взяток также виновны все руководители коммунальных предприятий (кроме Ребковца), решил суд. Руководителя Могилевского жилкомхоза Агеева приговорили к 6 годам лишения свободы в колонии усиленного режима и лишению права занимать должности в течение 5 лет, Воложинского жилкомхоза Коваленко — к 5,5 годам усиленного режима с конфискацией и лишению права занимать определенные должности 5 лет, Верхнедвинского жилкомхоза Буйницкого — к 7 годам лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией и лишению права занимать должности в течение 5 лет. Экс-начальников Славгородского, Кировского и Россонского жилкомхозов Матюшонка, Бойкова и Петровича приговорили к 5, 4,5 и 4,5 годам лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией и лишению права занимать должности в течение 5 лет соответственно. Руководителя Дрибинского жилкомхоза Ребковца — к 4 годам усиленного режима без конфискации с лишением права занимать определенные должности 5 лет годам лишения свободы.

Суд постановил вернуть неосновательно приобретенную выгоду в размере: 5 115,6 рублей — Матюшонку, 1 065,75 рублей — Бойкову, 4263 рубля — Буйницкому, 5968 рублей — Агееву.

Также Садыкову вместе с каждым из экс-руководителей жилкомхозов по решению суда следует возместить нанесенный ущерб: Могилевскому жилкомхозу — 45 тыс. рублей, Россонскому — 4,2 тыс. рублей, Кировскому — 57,1 тыс. рублей, Славгородскому — 52,6 тыс. рублей, Верхнедвинскому — 272,8 тыс. рублей, Дрибинскому — 18,56 тыс. рублей, Воложинскому — 36 тыс. рублей.

Общая сумма ущерба — почти полмиллиона рублей.

Приговор в законную силу не вступил и может быть обжалован и опротестован.

Что случилось

О «преступной схеме в сфере ЖКХ, охватившей 30 районов страны» могилевская милиция заявила в мае 2017 года. Это произошло после задержания бывшего главы Могилевского жилкомхоза Владимира Агеева, который до работы в ЖКХ был заместителем начальника УВД Могилевского облисполкома. Силовики вычислили, что это лишь один винтик в масштабной преступной схеме, в которой предприятия ЖКХ закупали у частников товарно-материальные ценности по завышенной стоимости.

Суд начался в апреле 2018 года. Главный фигурант дела Андрей Садыков, по версии следствия, действовал от имени нескольких юрлиц — они несколько раз переименовывались и перерегистрировались. Садыков продавал оборудование под видом белорусского по завышенной до 13 раз цене. А в качестве аргументов использовал ссылки на «соответствующую директиву президента», из чего коммунальники делали вывод, что якобы должны закупать именно его оборудование. Также за заключение договоров поставки насосного оборудования Садыков предлагал руководителям предприятий ЖКХ откаты: как правило, 3−5% от суммы заключенных договоров.

Главный фигурант дела настаивает на том, что он — «простой бизнесмен», который рекламировал услуги, но взяток не предлагал и не давал. Руководители предприятий системы ЖКХ также настаивают, что сговора с Садыковым не было, взяток от него они не получали.

Следствие же сравнило стоимость закупленного оборудования с прайсом одной белорусской фирмы и посчитало, что вышло в разы дороже, потому коммунальники нанесли ущерб госбюджету. Ранее по такому же делу осудили бывшего директора шкловского «Жилкомхоза».

Почему обвиняемые не признают вину

Во время последнего слова обвиняемые вину категорически не признавали и настаивали, что закон не преступали, а действовали в интересах предприятия.

«Взяток не было, ущерба — тоже. Оборудование, уникальное для того времени и даже сейчас, давно окупилось и до сих пор работает без перебоев. Так что мы все здесь делаем?», — примерно таким был их посыл.

И подробно объясняли, почему на тот момент — а это 2011−2012 годы — закупка насосного оборудования в фирмах, в которых Садыков работал коммерческим директором, была идеальным вариантом. Во-первых, и это очень важно для коммунальников, фирма давала рассрочку, в то время как остальные предприятия работали по предоплате или вообще предпочитали не связываться с организациями ЖКХ. Во-вторых, по словам фигурантов дела, на тот момент фирма Садыкова проверяла оборудование коммунальников и подбирала необходимые комплектующие. Другого такого предложения на рынке они тогда не встречали.

Суть речи главного фигуранта Андрея Садыкова, которая длилась около 40 минут, сводилась к тому, что он — просто хороший бизнесмен, который предложил государственно-частное партнерство за несколько лет до того, как эту модель сотрудничества закрепили законодательно.

По словам Садыкова, он законопослушный бизнесмен и гражданин, который работал по закону, исправно платил налоги. Работу фирм, в которых он работал, Садыков сравнил с Apple, которая также работает на аутсорсе. Речь о том, что фирма закупала комплектующие, из которых потом другая организация по договору собирала насосные установки. Их фирма Садыкова и продавала под маркой «Сделано в Беларуси».

— Но никому же не придет в голову сказать, что Apple не производитель, — говорил Садыков. — У каждого следователя на столе стоит компьютер — белорусский! — марки «Интеграл». И ничего, что его комплектующие собирают в Восточной Азии.

Письмо Cадыкова tut.by

Садыков с обвинениями категорически не согласен, о чем он написал в письме tut.by, переданном адвокатами.

— В стране много говорится о необходимости обеспечить эффективное вовлечение частных инвестиций в экономический оборот, о государственно-частном партнерстве. Этот институт появился в правовом поле Беларуси с принятием Закона в 2015 году. Но обращает на себя внимание дисбаланс в скорости развития различных правовых институтов: подстегиваемые потребностями развития экономический блок правовой базы развивается более быстро и последовательно, а уголовное законодательство сохраняет архаичность, что приводит к столкновению «новых свобод» со «старыми» уголовными составами, — уверен он.

Создается впечатление, что правоприменители, включая правоохранительные органы, прокуратуру и суды остаются в прежней парадигме, в то время как предпринимательское сообщество берет на вооружение инновационные правовые новеллы, отмечает он.

Государственно-частное партнерство предполагает тесное взаимодействие субъектов государственной и частной форм собственности, что требует проявления инициативы, принятия ответственности и решений для каждой из сторон партнерства. Наряду с этим, в стране существует практика применения положений ст. 426 Уголовного кодекса «Превышение власти и служебных полномочий».

— На первый взгляд, никаких точек соприкосновения между положениями Закона о ГЧП и указанной статьей УК нет и быть не может, ведь государственно-частное партнерство осуществляется на основании договора, где для каждого партнера прописаны права, обязанности и полномочия: представляется, что достаточно соблюдать положения договора и оснований для применения положений ст. 426 УК быть по просто не может. Но практика привлечения к уголовной ответственности по указанным статьям показывает, что ситуация не так проста как кажется, — пишет Андрей Садыков.

— Учитывая нюансы сферы ЖКХ — отсутствие достаточных финансовых ресурсов, квалифицированных технических кадров, профессионально менеджмента и др. — мне пришлось разобраться в специфике, привлечь квалифицированных специалистов, организовать производство насосного оборудования в Беларуси, привлечь инвестиции в проект, — все это создало комплексный высоко конкурентный продукт. Заказчик, то есть система ЖКХ, получила возможность, не неся никаких предварительных расходов, получить профессиональный технический аудит, на основании которого сформировать параметры необходимого высокотехнологического оборудования. Без предоставления авансовых платежей заказчик разместил заказ на изготовление оборудования, были закуплены комплектующие, без рисков получено смонтировано и запущено оборудование, обеспечен профессиональный гарантийный и постгарантийный инжиниринг. В итоге оборудование отвечает всем необходимым требованиям государственных программ «Энергосбережение» и т.д.

При этом государственный партнер получил возможность перейти от государственного управления к государственному менеджменту, проекты многократно окупились, — заверяет обвиняемый.

Защита и сам Садыков обращали внимание на то, что все без исключения процедуры закупок оборудования со стороны предприятий ЖКХ проводились в полном соответствии с законодательством (ни одна закупка не оспорена в суде), все договоры поставок заключены и исполнены (ни одна сделка не оспорена), все комплекты оборудования фактически поставлены и введены в эксплуатацию предприятиями ЖКХ и до настоящего момента функционируют в соответствии с заявленными параметрами. По сделкам уплачивались все необходимые налоговые отчисления в бюджеты всех уровней (никаких претензий со стороны налоговых органов не имелось и не предъявлялось). Однако, оценка правоохранительными структурами деятельности дана в качестве «невыгодной».

И хотя все участники хозяйственных правоотношений находились в правовом поле при совершении сделок, в действиях предпринимателя усмотрели состав ст. 426 УК и ст. 16 УК. Правоохранительные органы посчитали хозяйственную деятельность не соответствующей параметрам эффективности.

Казалось бы, точку в дискуссии о том, завышена ли цена и насколько эффективно оборудование — то есть как быстро окупаются затраты, могла бы поставить экспертиза. Для выяснения вопросов о процессе производства оборудования в судебном процессе адвокат Андрея Садыкова многократно заявлял ходатайства о проведении технико-экономической экспертизы насосных установок, аналогичные ходатайства заявлялись и иными участниками процесса, однако и следствие, и суд проигнорировали все эти ходатайства. В итоге в деле технические и экономические выводы сделаны оперативными работниками силовых ведомств.

В суде Садыков заявлял, что взяток никому не давал и не предлагал: мол, достаточно было коммерческого предложения, которое было выгодным. Это подтверждали в суде обвиняемые из системы ЖКХ: затраты на оборудование окупились за 2−3 отопительных сезона.

— И это нормальное явление. Поэтому экономический ущерб — это вымысел, — настаивал Садыков.

Родственники Андрея Садыкова обеспокоены и тем, что за три года в СИЗО ему сменили более пятидесяти камер заключения, многократно помещали в штрафной изолятор, применяли к нему «ряд иных мер психо-физического воздействия с целью добиться самооговора признания вины».

— Сопоставляя положения Закона о ГЧП и складывающуюся правоприменительную практику ст. 426 УК необходимо предостеречь всех потенциальных участников государственного-частного партнерства о том, что в случае, если эффект от ГЧП будет признан правоохранителями несоответствующим ожиданиям, то потенциально существует риск квалификации действий партнеров по указанной уголовной статье, — предупреждает Андрей Садыков.