Пятилетка похмелья

Пока Европа пыталась протягивать Москве ладонь для рукопожатия – Кремль продолжал вести войну.

В марте 2014-го Запад напоминал трех мартышек, которые ничего не хотят замечать, слушать и тем более говорить. Аннексия Крыма проходила под растерянные призывы столиц «соблюдать правила» и «искать компромисс». Холодный душ для всех тех, кто был убежден, что Россия перезагрузилась. Что она отныне и всегда будет торгующей, партнерской и понятной. Похмелье для тех, кто верил, что софт-пауэр вытеснил армии на задворки истории.

Украина не была исключением. Впрочем, нашей стране трезветь пришлось быстро. Нам попросту не оставили выбора. Потому что вслед за Крымом начался Донбасс – второй акт крымской пьесы в постановке Москвы. Украина переставала быть гибридным государством благодаря гибридной войне. Не сразу. Постепенно. По капле выдавливая из себя иллюзии.

Украина переставала быть гибридным государством благодаря гибридной войне

Но старая Европа до последнего отказывалась признавать новую реальность. Ее можно понять – с точно такой же отстраненностью в 2008 году Украина всматривалась в российско-грузинскую войну, которая не повлияла на нашу решимость торговать с Москвой и голосовать за пророссийского президента.

Сложно учиться на чужих ошибках. Особенно когда эта учеба сопряжена с необходимостью выходить из зоны комфорта. Десять лет назад из нее отказывалась выходить Украина. А пять лет назад точно так же отказывалась выходить Европа. Которая продолжала верить, что это не ее война. Что она так и застрянет где-то на периферии. Что аппетиты империи имеют границы и нужно лишь найти баланс.

Она не учла лишь одного. Кремль объявлял эту войну не Украине. Хотя бы потому, что никакой субъектной Украины, которая может чего-то «желать», в сознании кремлевских обитателей не существует. Кремль объявлял эту войну Западу. Тому самому, на который возлагал ответственность за Майдан. Тому самому, который, с точки зрения Москвы, сверг Януковича чужими руками. И Украина стала жертвой вторжения именно потому, что для Кремля она стала частью Запада.

Киев с первого дня пытался объяснить это европейским столицам. Которые устало отмахивались. Нехотя вводили санкции. Регулярно обсуждали их отмену. Которые пытались сделать вид, что война их не касается. И даже оттеснили на периферию сознания уничтоженный пассажирский «Боинг».

А потом были Скрипали. Российское вмешательство в выборы. Шпионские скандалы. Дестабилизация на Балканах. Оказалось, что пока Европа пыталась протягивать Москве ладонь для рукопожатия – Кремль продолжал вести войну. Ту самую гибридную, похожую на спецоперации, которые так любят выходцы из спецслужб. Те самые выходцы, которые в России обладают всей полнотой власти.

Несколько лет назад Ангела Меркель заявляла, что главные угрозы миру исходят от вируса Эбола, ИГИЛ и политики России в Украине. Формулировка позволяла сооружать «Северный поток-2» и говорить о том, что Москва обречена оставаться партнером Европы. В 2019-ом году уже мало кто помнит про Эболу. ИГИЛ перестал выглядеть как неумолимый вестник армагеддона. А Европарламент объявляет, что Россия не может считаться стратегическим партнером ЕС и призывает пересмотреть соглашение от 1994 года. И этот же Европарламент говорит о том, что «Северный поток-2» становится угрозой для Европы, и призывает отказаться от проекта.

Нет, никаких иллюзий питать не стоит. Никакого одномоментного переворота в сознании не будет. Надежды останутся. Российские деньги продолжат мотивировать многих закончить войну за счет Украины. Но любой процесс ценен своей динамикой. И если вам кажется, что ничего не меняется, то стоит поднять архивы. И посмотреть на то, как прямая европейского протрезвления выстраивается за последние пять лет. И нынешняя резолюция Европарламента становится лишь еще одной точкой на этом графике.

В конце концов, даже у нас на пятом году войны в избытке людей, которые хорошо относятся к российскому руководству. Сложно в таких условиях упрекать Европу за близорукость, верно?

Павел Казарин, «Крым. Реалии»