Экономист: Была в шоке, когда узнала, что получу пенсию в 54 рубля

История о жизни в «социальном государстве».

Все большее количество белорусов попадают в «ловушку страхового стажа» и вынуждены получать социальную пенсию, которая в разы меньше и без того скромной трудовой.

При этом государственные органы не информируют должным образом граждан о том, что их ожидает в старости, и факт начисления социальной пенсии для многих становится неожиданностью.

Своей историей с сайтом Charter97 поделилась коренная минчанка, экономист по образованию Елена Поплавская.

- Расскажите, как вы узнали о том, что вам будут начислять социальную пенсию?

- Дело в том, что я жена военного. Мы все время жили по гарнизонам, поэтому я работала в разных местах и с перерывами.

По образованию я – экономист, закончила Минский нархоз. До декретного отпуска успела поработать на заводе в Вологде контролером, а дальше нас «бросало» с мужем по всему бывшему Советскому Союзу.

«Декретные» от этого завода я получала в течение двух декретных отпусков подряд, в это время муж служил в Риге. А затем нас перевели в Щучин, где я работала экономистом территориального медицинского объединения. После сокращения полка в Щучине мы попали в Марьину Горку, и там оказалось очень трудно с работой. Я регулярно ходила в службу занятости, но так ничего, кроме пособия по безработице, оттуда не получила.

А потом, в один год, тяжело заболели мои родители в Минске. У мамы выявили болезнь Альцгеймера, ей дали первую группу по инвалидности. А у папы диагностировали болезнь Паркинсона. Чтобы за ними смотреть, 11 лет назад я переехала в Минск из Марьиной Горки.

Вначале забот было так много, что я даже не регистрировалась в службе занятости как опекун инвалида первой группы и не просила от государства никакой материальной помощи. Но, увидев насколько наплевательски медицина и соцслужбы относятся к попавшим в беду людям, решила из принципа зарегистрироваться и получать пособие по уходу за родителями.

Пособие я оформила в январе 2008 года – а в 2016 мама умерла. За все эти восемь лет пришлось столкнуться с массой унижений и дискриминаций при получении государственных денег.

Первой дискриминацией было то, что, будучи прописанной в Марьиной Горке, я получала значительное меньшее пособие, чем прописанные в Минске.

Во-вторых, унизительным был сам размер пособия. Первое время каждый месяц я получала аж целых 12 долларов! Эту цифру я запомнила на всю жизнь.

Но чтобы получать даже такие деньги, я была вынуждена подписать бумагу формата А4 о том, что я никто и нигде: что у меня нет абсолютно никаких доходов, даже процентов в банке.

В системе социального обеспечения Беларуси творится какой-то абсурд. Я обязательно найду юриста, чтобы оспорить это решение. Потому что это – просто беспредел.

Когда в интернете стали появляться новости о повышении в Беларуси пенсионного возраста и страхового стажа, из-за чего многие начали попадать в «пенсионную ловушку», я забеспокоилась – не коснется ли это и меня? На тот момент у меня было всего 7 лет страхового стажа, а по закону нужно 15.

Сейчас мне 56 лет, и работаю, но даже если проработаю до пенсионного возраста, все равно останусь без трудовой пенсии.

- На это как-то повлияли новые пенсионные законы властей?

- Конечно: у меня вычеркнуты из стажа время учебы в нархозе, два декретных отпуска и – что самое возмутительное – восемь лет ухода за больной мамой.

Причем, когда я оформляла пособие по уходу за инвалидом первой группы, в органах соцобеспечения мне не сказали, что эти годы не войдут в трудовой стаж.

Цинизм наших властей в том, что они держат людей в неведении, ставя потом перед фактом социальной пенсии – как обухом по голове. Достаточной информации нет и на официальных сайтах органов власти. Я – человек с высшим экономическим образованием, с достаточно высоким уровнем компьютерной грамотности и навыками поиска информации в интернете – не могу разобраться, по какому принципу нам начисляют пенсии.

Система выстроена крайне непрозрачно, данные с государственных сайтов противоречат друг другу, приводят совершенно разные цифры. Сайт Мингорисполкома сообщает по пенсионному стажу одно, а сайт службы занятости Советского района Минска – совершенно другое.

По тем данным, которые мне удалось собрать из открытых источников, в 60 лет я должна получать пенсию в размере 87 рублей.

Когда же я пришла со своей трудовой книжкой на прием к работнику службы занятости по нашему району, она что-то почитала в интернете и сказала: а с чего вы взяли, что получите целых 87 рублей пенсии? Вам полагается 54 рубля…

- И как вы отреагировали на такую информацию?

- Сказать, что я расстроилась – это ничего не сказать. Я просто была в шоке. Перед глазами прыгали бесконечные ссылки на какие-то указы, по которым государство оставляет меня на старости с $25 долларами в месяц.

Возмущает еще и то, что в стране создана непрозрачная и странная пенсионная система. Пенсию начисляют по месту последней работы. Человек должен сам собирать справки за всю свою жизнь и нести их на работу. Там проводят какие-то вычисления и отправляют в пенсионный фонд.

Это ужасно запутанная система, в которой все сделано для того, чтобы обычный человек не мог разобраться самостоятельно и защитить свои права.

Отношение чиновников, занимающихся пенсионными вопросами, тоже возмущает. Женщина, у которой я была на приеме, сказала: «А чего вы переживаете? У вас муж военный. Умрет – сможете подать заявление на получение 40% его пенсии». Согласитесь, это не очень приятно услышать.

Я, конечно, понимаю, что в стране нет денег, и что уровень развития политики и экономики определяется по отношению государства к старикам и животным. Но как можно придумывать такие цифры: пособие по уходу за матерью-инвалидом в $12 и пенсия в $25? Я как экономист, не могу обосновать таких странных цифр.

Наши белорусские старики просто обречены гнить заживо – если у них нет нормальных детей, готовых брать на себя функции государства и заботиться о них в старости.

Я понимаю, что тренд отношения к людям (и пенсионерам в том числе) задает высшая государственная власть. Но хочется спросить чиновников на местах: вы же непосредственно общаетесь в людьми, к вам за помощью приходят далеко не самые обеспеченные, как вы им в глаза смотрите?

Я-то со своей ситуацией справлюсь: у меня и дети хорошие, и сама я еще полна энергии, но есть ситуации куда более серьезные, чем у меня.

Например, у моей подруги упал со строительных лесов, реставрируя церковь. Теперь он инвалид первой группы, а подруга за ним ухаживает. Это случилось, когда им было чуть за 20, а теперь им – по 50 уже. Получается, что ей все эти годы не зачислят в трудовой стаж. Он без нее беспомощен. По логике государства, ей что, надо было бросить больного мужа, чтобы наработать себе на пенсию? И она получит эти нищенские 25 долларов.

Неужели власти не понимают, что такими «пенсиями» они плодят в стране криминальную обстановку? Люди не смогут прожить на такие деньги. Получается, им в старости надо идти воровать, чтобы не умереть с голода?

У нас в государстве происходят просто аморальные вещи.

Это проявляется буквально во всем – не только в том, как начисляют пенсии. Например, недавно мы оформляли наследство. Папа ушел из жизни на два года раньше мамы, но она была «лежачая» и мы не тревожили ее, чтобы она вступила в наследование после мужа. Поэтому мы заплатили около трехсот долларов, чтобы оформить на себя приватизированную квартиру все после ее смерти – только потому, что при жизни не хотели подвергать ее тяжелым бюрократическим процедурам. Это тоже показывает на уровень отношения к гражданам – чтобы получить то, что и так по закону твое, ты еще платишь государству серьезные деньги.

А пенсии при этом урезают до минимума. Не скажу, что это плохое отношение к людям – это вообще никакое отношение к людям.

У нас около 60-70% доходов госбюджет получает от пошлин, налогов и штрафов. Это страшно. Это говорит о том, что государство – никакое.

- В «пенсионной ловушке», кроме вас, оказались многие белорусы. Что бы вы посоветовали им делать?

- Я и согласилась на это интервью, чтобы своей историей помочь людям. Пусть, прочитав об этом, они думают, анализируют, что-то решают.

У меня есть какой-то оптимизм и боевое настроение. Я верю, что если обмениваться информацией, помогать друг другу, то получится решить многие проблемы в стране.