У Геннадия Федынича хотят забрать квартиру

«Дело профсоюза РЭП» на долгие годы станет темным пятном на репутации властей.

Новость о том, что судебные исполнители наложили арест на квартиру, в которой проживает Геннадий Федынич и его семья, послужила поводом для встречи с бывшим руководителем независимого профсоюза РЭП. Вот что выяснилось в ходе разговора.

Жизнь стала нервной

Федынич подтвердил факт наложения ареста на его квартиру, а в отношении бывшего бухгалтера РЭП Игоря Комлика — на автомобиль и прицеп к нему. К тому же с Комлика хотят удерживать 50% зарплаты.

Причиной решения отделов принудительного исполнения Центрального и Фрунзенского районов г.Минска, на территории которых проживают Г.Федынич и И.Комлик, послужил приговор суда Советского района г.Минска о признании их виновными в неуплате налогов в особо крупном размере. Им также выставили требование о компенсации причиненных убытков на сумму свыше 50 тысяч рублей. Кроме того, дополнительно с ранее осужденных хотят взыскать оплату за проведение экспертиз (2387 рублей) и госпошлину (1470 рублей).

Такое развитие событий вызвало у бывших лидеров РЭП обоснованное возмущение. 4 марта Федынич написал жалобу начальнику отдела принудительного исполнения Центрального района. В ней он напомнил, что при обыске в августе 2018 года у него были изъяты все семейные сбережения, включая 16830 евро. По его подсчетам, их должно было хватить на погашение большей части предъявленных к оплате сумм. Остальное он мог бы доплатить. В жалобе Федынич просит отменить арест на его единственную квартиру, в которой проживают он с женой и семья его младшего сына.

Ответа на жалобу пока не поступило. Однако можно предположить, что решение по таким вопросам принимается на более высоком уровне.

Г.Федынич считает, что наложение ареста на квартиру является дополнительным средством давления на его семью и близких. Он понимает, что квартиру за недоплату суммы забрать нельзя, но такие жесткие действия судебных исполнителей заставляют нервничать всех членов семьи.

Действительно, по закону «Об исполнительном производстве» (ст.81) на жилое помещение не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, если в нем постоянно проживает должник или его семья и у него нет других жилых помещений на праве собственности. В этом вопросе надо предварительно разбираться, а лишь потом принимать решение о наложении ареста на имущество должника. А здесь делают все с одной целью — скорее истребовать денежные суммы. На выполнение предписания отводится семидневный срок. При этом никто не потрудился подсчитать изъятые при обысках деньги, сдать их в банк для продажи и последующего зачисления на счет органа принудительно исполнения.

На «домашней химии»

Не только наложение ареста на квартиру вывело из равновесия Геннадия Федынича. Больше всего его донимают контролеры из уголовно-исполнительной инспекции, которые осуществляют надзор за осужденными к ограничению свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа, или, как говорят, к «домашней химии».

В отношении Федынича завели исполнительное производство с 4 января, взяв с него, как и с Комлика, подписку о соблюдении целого списка обязательств и еще большего числа ограничений. Вот некоторые из этих запретов: употреблять алкогольные, слабоалкогольные напитки, в том числе пиво; посещать места проведения спортивно-массовых, культурных мероприятий, торговые объекты, а также жилища иных лиц (кроме жилища близких родственников по разрешению инспекции); прекращать трудовой договор по соглашению сторон; выходить в выходные, государственные праздники и праздничные дни без уважительных причин за пределы расстояния от жилища, определенного инспекцией.

Обязанности осужденных к «домашней химии» в документе под названием «подписка», занимают полторы страницы. За нарушение каждой из них грозит взыскание, в том числе выговор, лишение всяких поощрений, изоляция на срок до 15 суток. Если осужденный получит три и более взысканий, то он считается злостно нарушающим порядок и условия отбывания наказания. Ему выносится официальное предупреждение о том, что в случае допущения очередного нарушения он может быть подвергнут уголовному наказанию по ст.415 УК («Уклонение от отбывания наказания в виде ограничения свободы»). Срок наказания по ней — до трех лет лишения свободы.

Г.Федынич продолжает работать в Белорусском профсоюзе радиоэлектронной промышленности (РЭП) в должности советника-консультанта. На работе он с 9 до 18 часов с часовым перерывом на обед. В квартире он должен находиться после 19 часов и до шести утра. В выходные и праздничные дни он должен быть безвылазно дома. В любой момент могут прийти или позвонить «контролеры». Их посещения предусматриваются до четырех раз в месяц в любое время суток.

Недавно Г.Федынич написал заявление в уголовно-исполнительную инспекцию района о разрешении посещать православный храм святых Петра и Павла для участия в воскресных богослужениях. Ответа пока не получил.

На все выезды за пределы Минска, в том числе по служебной необходимости, на дачу, в отпуск требуется получать разрешение, иначе могут засчитать как нарушение режима отбывания наказания.

Вот такая жизнь на «домашней химии». Вроде бы и свободен, но на все надо разрешение, а за любое нарушение — взыскание.

Как выйти из замкнутого круга?

Сейчас Федынич как свободолюбивая птица в клетке. Его угнетают ограничения и многочисленные «солдафонские» обязанности. И не потому, что они трудно выполнимые, а по той причине, что он не считает себя виновным в тех деяниях, за которые его и Игоря Комлика осудили на четыре года с дополнительным лишением права занимать какие-либо руководящие должности в течение пяти последующих лет.

Как известно, Минский городской суд отклонил апелляционные жалобы председателя и главного бухгалтера РЭП. Остается иллюзорная надежда на пересмотр уголовного дела в порядке надзора. Намечаемая на май амнистия, скорее всего, не коснется статьи 243 УК РБ. Трудно также представить, что белорусские власти внимут обращениям международных профсоюзных организаций, хотя «дело профсоюза РЭП» на долгие годы станет темным пятном на репутации Беларуси.

На что тогда надеяться? Отвечу так: надеяться на то, что впереди нас ждут перемены, в том числе конституционные преобразования. Я лично верю, что нам еще предстоит осуществить судебно-правовую реформу, в ходе которой изменится система наших судов и обновится их кадровый состав. Новым судьям придется пересмотреть много уголовных дел, в том числе с политической окраской.

Михаил Пастухов, доктор юридических наук, профессор, «Свободные новости»