Китайский гость

Китай создает в других странах инфраструктуру двойного назначения.

Китай захватывает мир, страну за страной.

Нет, он не отправляет за моря ударные авианосные группы, и китайские "вежливые люди" не появляются на улицах городов соседних стран. Китайское влияние расширяется благодаря торговле и инвестициям, инфраструктурным проектам и программам помощи. Взамен Китай обретает все большее влияние во всех регионах мира, укрепляет свой статус великой державы и все сильнее воздействует на мировую политику. Естественно, что Пекин не мог обойти вниманием и Старый Свет. Пусть сегодняшняя Европа и перестала быть единоличным вершителем судеб мира, но ее роль в политике и экономике все еще очень велика. Восхождение Китая на вершину иерархии невозможно, если не заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом европейцев.

От торговли к поглощениям

Долгое время Европа для КНР оставалась преимущественно экономическим партнером. В 70-е и 80-е европейские инвестиции помогли начать глубокую модернизацию экономики, в 90-е и 2000-е рынок Европейского Союза стал вторым по важности направлением китайской внешней торговли. Политические проблемы и вопросы безопасности оставались в европейской политике Пекина даже не вторичными. Они были эпизодами — иногда значимыми, как соглашение с британцами о возврате Гонконга в 1984-м или "оружейное эмбарго" ЕС в ответ на разгон демонстрантов на площади Тяньанмэнь в 1989-м, но не менявшими характер отношений с Европой. Если и случались столкновения интересов Китая и европейцев, то они ограничивались отношениями с отдельными странами, чаще всего занимавшими проамериканские позиции. Соответственно, стычки эти воспринимались как часть китайско-американских отношений, а не европейского вектора китайской политики.

Но в последнее десятилетие ситуация стала стремительно меняться. В экономической сфере все больший интерес для китайского капитала стали представлять покупка европейских компаний и инвестиции в собственные проекты в Старом Свете. Это привело к росту роли государства в экономических связях с европейцами. Ведь, с одной стороны, поощрение инвестиций государственных и частных китайских компаний давно стало частью политики официального Пекина. А, с другой, выход на строго регулируемый рынок Евросоюза требовал политической поддержки со стороны китайских властей, определенного лоббизма по государственным каналам. Фактически именно начало китайского инвестиционного бума в Европе определило необходимость формирования полноценной стратегии Пекина на европейском континенте.

Активность китайцев в Европе производит впечатление. Если в 2008-м объем китайских инвестиций в страны ЕС составил всего 840 млн долл., в 2016-м он достиг почти 43 млрд долл. Общий объем китайских инвестиций уже превысил 350 млрд долл. Хотя доля китайских инвестиций в ЕС все еще не высока, всего около 2,5%, темпы их роста — до 25% в наиболее удачные для китайского капитала годы — заставляют уже считаться с ними как с абсолютным фактором в европейской экономике.

Особенности распределения этих инвестиций по странам и отраслям делают их еще более значимым политическим фактором. Традиционно для Китая покупки иностранных компаний являются ключом для получения доступа к технологиям. Поэтому в перечне интересов инвесторов лидируют высокотехнологические компании — как молодые, обладающие интересными патентами, но не имеющие достаточных собственных средств для развития производства, так и широко известные крупные игроки. Кроме того, для китайцев представляет интерес покупка популярных, раскрученных брендов (вспомним хотя бы покупку подразделения Volvo, производящего легковые автомобили, китайским автопроизводителем Geely), с помощью которых можно упростить доступ на мировые рынки собственных товаров или же улучшить имидж своей продукции на внутреннем рынке Китая. Решение этих двух задач приводит китайских инвесторов в наиболее развитые страны ЕС, где концентрация искомых объектов вложения средств наибольшая. В основном это страны Западной Европы, и здесь объем китайских инвестиций наибольший — Великобритания (более 70 млрд долл.), Италия (около 35 млрд долл.), Германия (почти 20 млрд долл.) и Франция (около 15 млрд долл.).

Значительно выросла китайская активность на этом направлении после того, как США существенно ужесточили политику в отношении инвесторов из КНР. Еще в последние годы президентства Барака Обамы проверки компаний из КНР, желающих приобрести американские активы, стали заметно более тщательными и долгими. И все чаще китайцы получали отказ в приобретении компаний в США, причем нередко причиной назывались интересы национальной безопасности. Хотя США и сейчас остаются главной точкой приложения китайских инвестиций (чуть меньше 40% от их общего объема), на фоне противодействия со стороны американских властей ЕС становится для Китая все более важным источником современных технологий.

Росту интереса к технологическим лидерам со стороны китайского капитала также способствовала правительственная программа "Сделано в Китае-2025". Этот план был принят в 2015 г. с подачи премьера Ли Кецяня как один из важнейших элементов среднесрочного государственного планирования. Программа ставит задачу достижения Китаем технологического лидерства в ряде важнейших отраслей — IT-индустрии, авиастроении, производстве медоборудования, энергетике, роботостроении и др. Сам китайский премьер признает: достичь поставленных задач не получится, если полагаться исключительно на собственные разработки. Значит, получение западных технологий, желательно легальным путем (чтобы не иметь проблем с реализацией продукции на рынках третьих стран) — стратегическая цель государственной политики.

Неудивительно, что наиболее крупные (и значимые с точки зрения приобретаемых технологических возможностей или доли на рынке) покупки были сделаны или китайскими государственными компаниями, или профинансированы государственными банками. В этом ряду следует вспомнить крупнейшие сделки с европейскими активами — покупку государственной Китайской национальной химической корпорацией в 2016 г. швейцарского производителя пестицидов Syngenta AG (сделка объемом 43,6 млрд долл.), а также покупку крупного оператора недвижимости Logicor Europe за 13,8 млрд долл. и немецкого производителя роботизированных систем Kuka AG — за 4 млрд долл.

Порты или базы?

Несколько иной подход Китай использует в отношении стран Южной Европы. Здесь удобный случай представился для китайских инвесторов после мирового финансового кризиса. Ослабленные больше своих северных соседей экономики Греции, Португалии и Испании с большей готовностью пускают иностранные инвестиции — независимо от их источников. И хотя эти страны представляют меньший интерес как источники современных технологий, для обеспечения доступа на европейский рынок и для выхода китайских товаров на рынки других стран (скажем, США) под европейской вывеской эти страны весьма перспективны. Соответственно, номенклатура объектов инвестирования на юге Европы значительно шире — от сельского хозяйства и пищевой промышленности до энергетики и аэропортов.

У южно-европейской составляющей китайской экспансии есть еще одна характерная черта: особое внимание на юге Европы китайцы уделяют инвестициям в инфраструктурные проекты — морские порты, аэропорты, железные дороги, трубопроводы и распределительные электросети. Подобные интересы есть у них и в других частях континента. Китайскому капиталу принадлежит 35-процентная доля в порту Роттердама и пятая часть — в антверпенском порту, а в Гамбурге китайцы строят новый терминал. Также в Германии были предприняты неоднократные попытки приобретения компаний, занятых продажей электроэнергии конечным потребителям.

Но именно в Южной Европе китайским компаниям сопутствовал наибольший успех в обретении контроля над подобными активами, даже в тех случаях, когда объекты инфраструктуры признавались стратегическими, или же когда имелись серьезные возражения со стороны профсоюзов или общественных организаций. Терминалы в портах Валенсии и Бильбао, многочисленные активы на энергорынке Португалии и Греции, планы приобретения контроля над рядом региональных аэропортов в Греции и Испании, покупка крупнейшей страховой компании в Португалии — вот лишь наиболее значимые шаги китайских инвесторов в регионе.

Флагманом этих проектов является греческий порт Пирей, крупнейший пассажирский и один из крупнейших контейнерных портов Европы. В 2009 г. государственной Китайской компании океанских перевозок (COSCO Group) в аренду были переданы два из трех терминалов порта (размер ежегодной аренды составляет 1000 млн долл.). Кроме того, китайская компания приобрела 51% акций оператора порта. За несколько лет COSCO Group провела модернизацию порта и значительно увеличила его пропускную способность. Сегодня порт рассматривается Китаем как один из важнейших транспортных узлов в рамках инициативы "Один пояс, один путь". Порт Пирей стал для китайских компаний своеобразными воротами на рынок ЕС. Эффект от его использования был получен уже в середине этого десятилетия, когда расширенные возможности порта позволили китайским поставщикам сократить срок доставки своих товаров в Европу в среднем на одну неделю.

ZN.UA