Почему протесты в Ингушетии не прекращаются

Один из лидеров протеста рассказал о требованиях протестующих.

В Ингушетии пытаются согласовать место и время проведения очередного митинга против соглашения об определении границы с Чечней и за отставку главы республики Юнус-Бека Евкурова. Об этом Радио Свобода рассказал один из лидеров протестующих Барах Чемурзиев. Накануне участники акции покинули центральную площадь Магаса – после столкновений и переговоров с полицией, которая несколько раз разгоняла тех протестующих, которые оставались на площади и ночью.

После столкновений организаторам акций протеста пообещали выдать разрешение на митинг через пять дней. Демонстрантов убедили разойтись. Во время акции в Магасе не работал мобильный интернет, в Ингушетии до сих пор проблемы со связью.

Посмотрите, что сейчас в Ингушетии происходит. Неудивительно, что сотовые операторы "большой тройки" блокируют там интернет. pic.twitter.com/EIuJ1pCiHI

— Alexey Navalny (@navalny) 27 марта 2019 г.

После того как участники митинга в Магасе разошлись, часть протестующих перекрыла участок федеральной трассы Ростов-на-Дону – Баку. В Следственном комитете Ингушетии сообщили, что заведено уголовное дело о призывах к массовым беспорядкам. Поводом послужили комментарии в Инстаграме. Ранее участники согласованной с властями акции протеста объявили её бессрочной. В правительстве республики заявили, что это административное правонарушение.

В Ингушетии беспорядки. Полиция разогнала участников митинга против местного закона о референдуме, после чего они перекрыли автодорогу "Кавказ" – главную кавказскую автомагистраль. pic.twitter.com/lslRPCfqs9

— baza (@bazabazon) 27 марта 2019 г.

Один из лидеров протеста Барах Чемурзиев рассказал о требованиях протестующих и сообщил, что акция продолжится в ближайшее время:

– Росгвардия наш митинг не разогнала. Она сделала две попытки нас разогнать, им дали отпор, после этого начались переговоры. Они прошли на наших условиях, мы сказали, что освобождаем площадь, если нам дадут слово, что позволят провести еще митинг в ближайшее время. Они нам это слово дали, и мы покинули Магас.

– Что сейчас с организацией следующего митинга? Кто должен дать разрешение на его проведение? И верите ли вы этим обещаниям?

– Да, мы верим, потому что переговоры ведут не республиканские власти, а федеральные. В Ингушетии власть полностью отсутствует, она себя дискредитировала в глазах людей. У нее нет авторитета, нет никаких сил, и она не управляет сегодня. Республика сегодня плывет сама по себе, люди предоставлены сами себе. Человек, который называет себя главой Ингушетии, ничем не управляет в этой республике. С нами ведут переговоры представители федеральной власти, в частности МВД Российской Федерации по Республике Ингушетия, мы с ними оговариваем условия и от них получаем обещания.

Барах Чемурзиев

– Если вдруг получится так, что вам не согласуют митинг, что вы собираетесь делать?  

– По 31-й статье Конституции разрешение на митинг получать не нужно. Мы подаем уведомление, и власть имеет право нам предложить другое место, вот и все. Поэтому митинг мы в любом случае будем проводить, будут они его согласовывать или нет.

– Каковы ваши требования?

– Мы подготовили несколько законопроектов для нашего регионального парламента. Мы требуем введения смешанной системы выборов. Сегодня почти все депутатские мандаты распределяются через партийные списки, по пропорциональной системе, а партии полностью подконтрольны главе республики. Люди не могут участвовать в выборах, не имеют голоса сегодня. Второй законопроект – это введение прямых выборов главы республики. Мы хотим сами выбирать себе главу, а не получать "троянского коня" в виде очередного генерала, типа Юнус-Бека Евкурова. Также мы требуем от федеральной власти решительных действий по борьбе с коррупцией в республике.

Юнус-Бек Евкуров

– Толчком к проведению акций протеста стала новая граница между Чечней и Ингушетией, которую впоследствии закрепил Конституционный суд России. Есть ли какие-то юридические перспективы отмены этого решения?

 

– Отменять решение Конституционного суда не нужно, достаточно, если парламенты обеих республик, Чечни и Ингушетии, отменят этот закон. И постановление КС России этому никак не мешает. Если Ингушская республика смогла передать Чеченской республике 10% своей территории, то я уверен, что и Чеченская республика при наличии доброй воли сможет точно такую же сделку с нами провести.

– То есть вы полагаете, что при нынешнем парламенте и нынешнем главе республики этого сделать не получится?

– У нас нет парламента сегодня, нет правительства, у нас есть один человек, который узурпировал власть, хотя это запрещено по Конституции – и ингушской, и Конституции РФ. Он опускается даже до того, что сам назначает депутатов в муниципальных образованиях, хотя по закону у нас муниципальная власть отделена от государственной и региональной. Он назначает глав сел, хотя не имеет никакого права к этому вопросу подходить, а может только рекомендовать.

Он распоряжается всеми финансовыми потоками. 99% населения не принимают участия ни в управлении, ни в распределении благ. Социальные лифты отсутствуют как таковые. И дальнейшее его нахождение в этой должности только усугубит положение. Необходимо срочно произвести замену, нормализовать все процессы в Ингушетии, вернуть все в правовое поле Российской Федерации.

– Вы требуете отставки Евкурова. А что потом? Должны состояться честные выборы? Или Путин назначит очередного своего человека в Ингушетию?

– Порядок назначения глав субъектов у нас следующий. Региональный парламент направляет несколько кандидатур президенту страны, тот из их числа выбирает трех человек и обратно эти три кандидатуры направляет в региональный парламент. Потом парламент из этих трех человек выбирает одного. То есть формально процесс выглядит таким образом. Если бы у нас был настоящий парламент в Ингушетии, мы даже без выборов могли бы выбирать того человека, которого мы сами хотим, из этих троих, например. Сегодня этого нет. Я прожил всю свою сознательную жизнь в России, и даже на фоне остальной России, где все не очень хорошо, Ингушетия – это просто отстой. Здесь не работает ни один институт. Поэтому люди возмущаются. Молодежь не видит никаких перспектив своего развития, – говорит один из лидеров протеста Барах Чемурзиев.

Журналист из Ингушетии Изабелла Евлоева напоминает, почему большинство жителей республики против нового соглашения о границах Ингушетии и Чечни:

– Юнус-Бек Евкуров заключил это соглашение, обманув народ. Люди спрашивали, что происходит, но Евкуров говорил, что все в порядке, никакого соглашения не будет и границы меняться не будут. Потом он сказал, что это равноценный обмен, а в итоге оказалось, что республика потеряла 34 тысячи гектаров и никакого равноценного обмена там нет. Здесь вопрос даже не в ущербе для экономики, а в том, как было заключено это соглашение. Более того, территориальный вопрос стоит очень остро, земля для ингушей – как мать. 70 лет у нас не решен вопрос с нашей западной территорией, которая была отторгнута во время депортации и осталась за Северной Осетией.

Для людей это очень больной вопрос, их это беспокоит, а тут получается, что восточные границы также отодвигаются в пользу Чечни, причем без согласования, референдума, без мнения народа. Именно эта причина была главной. А экономика – это уже второстепенный вопрос.

Изабелла Евлоева на митинге

– Как бы вы сейчас оценили уровень популярности Юнус-Бека Евкурова в Ингушетии?

– Он крайне низок, я бы сказала, что он отрицательный, он ниже нуля. Я не знаю ни одного человека, который поддерживал бы Евкурова, кроме тех, кто с ним работает, людей из его близкого окружения. Понятно, что они просто боятся потерять власть. Даже те люди, которые с ним работают, опасаются публичных комментариев, потому что знают, что это вызовет бурю негодования в обществе.

– Кто движущая сила ингушского протеста – это только оппозиционно настроенная молодежь?

– Это ингушский Комитет национального единства, это люди, у которых есть имена, фамилии. Это люди, которые в прошлом не были оппозицией, они занимались бизнесом, работали во власти, занимались общественной и благотворительной деятельностью. Но когда возникла опасность потерять территорию, они просто взяли на себя инициативу и вышли вперед. Это люди, которые вообще не были в оппозиции, более того, они были лояльны к власти.

Магас, 26 марта 2019 года

– Вы наверняка знаете, как российские власти в последние годы разгоняют оппозиционные митинги: применяют дубинки, выкручивают людям руки, избивают. В Ингушетии противостояние между людьми и властью пока происходит довольно цивилизованно, митинги разгоняют, не применяя дубинок, активистов не арестовывают. Почему так происходит? И где граница терпения власти?

– Я думаю, что тут несколько причин. Во-первых, федеральный центр не хочет новой горячей точки. По сути, сейчас в Ингушетии такая ситуация, что весь народ на одной стороне, а власть в количестве нескольких десятков человек на другой стороне. И если федеральный центр сейчас начнет применять силовые методы, на мой взгляд, это может привести к гражданской войне и появлению новой горячей точки. Я думаю, что центру эта горячая точка на Кавказе не нужна. Второй момент – это институт преемственности у нас в Ингушетии. Слово старейшин имеет непоколебимое значение для людей младшего поколения. Сейчас лидеры протеста – это очень уважаемые в народе люди, и уважают их в том числе и силовики.

И власть знает, что во время соглашения с Чечней полиция, ОМОН практически встали на сторону народа, они вместе молились и стояли рядом. Понятно, что если сейчас начнут применять какие-то силовые методы, есть большая вероятность, что местные силовые структуры встанут на сторону простых людей, и это будет опять-таки горячая точка. Потому что самое страшное для власти – это когда силовики не слушаются и не выполняют их приказов. И пока протестом руководят старейшины, я думаю, такая ситуация будет сохраняться.

– Тем не менее, много сообщений о давлении на лидеров протеста со стороны властей…

– Действительно, у нас уволили Анжелу Матиеву, которая занимала пост начальника социального отдела в "Ингушнефти", это дочернее предприятие "Роснефти". Причем она лежала в больнице, во время митинга у нее был отпуск, и есть все доказательства этого, но ее все равно уволили и суд встал на сторону "Роснефти".

Есть еще одна активистка – Зарифа Саутиева, которая занимала пост заместителя директора Музея жертв политических репрессий по научной работе, ее также уволили. Но буквально несколько дней назад суд встал на ее сторону. Также Центр "Э" постоянно задерживает лидеров протеста – Ахмеда Барахоева, Бараха Чемурзиева, Багаутдина Хаутиева, Ахмеда Погорова. На них заводятся административные дела, причем суд чаще всего их оправдывает, потому что там нет состава преступления. Что касается меня, я как журналист, который освещал эти события, подвергалась травле, мои аккаунты взламывались, сим-карты забирали. То есть все, кто причастен к этому протесту, даже к его освещению, подвергаются давлению, – рассказала журналист Изабелла Евлоева.

20 марта президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров отозвал из Народного собрания поправки, делающие необязательным проведение референдума по таким вопросам, как изменение территории, границ или названия республики. За день до этого документ прошёл первое чтение в республиканском парламенте. Второе чтение с учётом поправок и дополнений было запланировано на 28 марта.

26 сентября 2018 года главы Чечни и Ингушетии, Рамзан Кадыров и Юнус-Бек Евкуров, заключили соглашение об установлении границы между двумя республиками, которая не была закреплена со времён распада СССР. По документу часть ингушских земель переходила Чечне. В Ингушетии начались массовые протесты. В октябре Конституционный суд Ингушетии отменил принятый местным парламентом закон, но в декабре Конституционный суд России признал соглашение законным.