Белорусский ответ из трех букв

На заре двухтысячных в белорусских газетах еще шутили.

Оглянувшись на последние 25 лет, в ступоре и фейспалме прожитых Беларусью, кто-то может решить, что свобода слова была взята к ногтю сразу после триумфа «стабильности» в 1994 году. Но это не так. Укрощать ее, конечно, начали быстро, но она не сразу сдалась, долго трепыхалась и какое-то время существовала даже в изданиях, далеких от политики, где иногда обретала форму свободы смеха.

На заре 2000-х мне случилось работать в одной региональной газете. Это было обычное конформистское издание, не цеплявшееся ни за какие острые углы, и не бодавшееся не то, что с президентом, но даже с местными шишками уровня начальника ЖЭСа. Писать что-то стоящее в таком режиме было сложно, но и там раз в году наступал праздник непослушания. Этим праздником было 1-е апреля.

Традицию разыгрывать своего читателя в День смеха мировая пресса лелеет едва ли ни с момента своего зачатия. Забейте в гугле «самые известные первоапрельские розыгрыши» – найдете немало забавного. До поры до времени эта традиция бытовала и в Беларуси, но затем появились всякие «Законы о СМИ», и теперь даже за безобидную шутку можно огрести предупреждение Мининформа – а кому оно надо?

Однако на заре двухтысячных в белорусских газетах еще шутили.

Однажды календарь сложился так, что выход очередного номера выпал как раз на 1-е число, и мы решили пойти ва-банк – весь номер заполнить розыгрышами под видом серьезных статей. Накануне вместо очередной планерки у нас состоялся мозговой штурм, где было придумано много веселых шуток. Я, например, выдал хохму оборонного характера.

Смысл ее заключался в том, что 1-го апреля вблизи городских окраин местные части ПВО проведут учения в условиях, максимально близких к реальным. Для этого из комплекса С-300 будет сбит настоящий самолет. Хотя произойдет это не над городской территорией, жителям ряда микрорайонов в определенное время на всякий случай лучше не выходить на улицу, так как мелкие обломки могут случайно упасть и на город. Тем же, кому захочется выйти, при выходе нужно надеть на голову мотоциклетный шлем или, на худой конец, кастрюлю.

Для вящей убедительности свой материал я сопроводил фото, незадолго до этого сделанным в той самой зенитно-ракетной бригаде, которой полагалось «сбить самолет».

Другие журналисты тоже придумали смешные небылицы. Например, на первую полосу мы пустили репортаж, как один местный житель нашел в городской крепости клад – с огромной фотографией счастливчика, держащего в руках несметные сокровища. В роли любимца фортуны выступил знакомый штукарь, частенько забегавший в редакцию клянчить «рубль на лекарство». В роли сокровищ выступили серьги, бусы и прочая бижутерия, принесенная одной из сотрудниц.

Номер имел эффект разорвавшейся бомбы. 1-го апреля телефоны в редакции не умолкали: жители микрорайонов, попавших в «зону учений», хотели узнать, можно ли уже выходить из домов или лучше дождаться вечера. Один из звонивших пожаловался, что осколок от самолета упал на его «жигуленок», и он этого так не оставит – заставит Минобороны выплатить ему компенсацию. На улицах были замечены люди с кастрюлями на головах.

Шутка про клад вообще пустила длинные корни. Хотя в следующем номере мы и раскрыли все свои розыгрыши, история о том, как некий счастливчик нашел в крепости клад, стала городской легендой, и ее до сих пор рассказывают на полном серьезе. Недавно я даже встретил ее в исторической монографии на одном краеведческом сайте.

В общем, как говорили древние, было время…

Решилась бы сегодня газета на подобный хохмо-демарш? Белорусский ответ из трех букв: нет. Свобода смеха в стране была демонтирована вслед за свободой слова – чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть нынешний КВН или любую «развлекательную» передачу на БТ. Только в интернете что-то еще шевелится. Ну, а разыграть читателя со своих страниц сегодня отважится разве что издание, под окном которого сгорел мешок с коноплей.

Зато мы – единственная страна в мире, где главный поставщик хохм, мемов и уморительных спичей раз в пять лет «избирается» путем всенародного голосования.

Вам все еще не смешно?

Дмитрий Растаев, «Салiдарнасць»