«Закрыл трех пастухов в бытовке и замотал дверь проволокой»

Как сельский начальник Александр обращался с подчиненными.

В конце января суд приговорил директора и начальника охраны Белыничского райагропромтехснаба к пяти и четырем годам колонии усиленного режима соответственно. В шоке от приговора остались не только обвиняемые и их родственники, но и сами потерпевшие. Они говорят, что это слишком большой срок за то, что произошло, пишет onliner.by.

Александр стал директором в 25. Сначала возглавил Кричевский райагропромтехснаб, осенью 2014 года его перевели в Белыничи.

— Саша все время горел на работе, в шесть утра как пошел, так до девяти-десяти пропадал. Всю душу в работу вкладывал. Требовательный он. Порядок все хотел навести, чтобы все свои обязанности выполняли. Наверное, таких не особенно любят, — считает жена Александра Катерина.

Мы встречаемся с ней и дочкой начальника охраны предприятия Алиной после работы. Разговариваем на кухне, а в соседней комнате играют дети — их в семье Катерины и Александра двое: старшей 7 лет, младшему — 3. Про то, что отец сейчас в СИЗО, им не рассказывают, для них он в длительной командировке. Катерина говорит, что не проходит и дня, чтобы они не спросили, где папа и когда вернется. Особенно привязан к папе младший.

30 января директора ОАО «Белыничский РАПТС» Александра и начальника службы охраны предприятия Валерия признали виновными в правонарушении, предусмотренном частью 3 статьи 426 Уголовного кодекса Беларуси («Умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, повлекших причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, совершенных из иной личной заинтересованности, сопряженных с насилием и оскорблением потерпевшего»).

Сама формулировка звучит устрашающе, но родственники считают, что девять лет на двоих мужчины получили, по сути, из-за синяка и закрытых в бытовке трех пастухов.

Закрыл трех пастухов в бытовке и замотал дверь проволокой

Эта история началась в июле 2017 года. Сначала на одном из комбайнов РАПТС пропала проводка. Директор заподозрил слесаря и в субботу, 29 июля, вызвал его к себе в кабинет. Это было уже после работы, поэтому слесарь был выпившим. Что конкретно происходило в кабинете, никто не знает. Работник говорит, что директор побил его. Тот, в свою очередь, утверждает, что максимум толкнул. Правда, в милицию слесарь почему-то не пошел и в больницу не обращался.

Продолжение случилось в октябре 2017 года. Где-то в середине месяца (точную дату ни следствие, ни суд так и не установили) на пастбище недалеко от деревни Снытки пастух Александр нашел останки колхозной коровы. Об этом он рассказал руководству. Катерина говорит, что муж решил разобраться, что происходит внутри коллектива, поэтому попросил начальника охраны Бондаренко собрать животноводов.

Возле этой деревни коров пасли четверо работников: тот самый 56-летний Александр в паре с 48-летним Владимиром, а также 22-летний Николай вместе с 37-летним Александром. Их-то и собрали на поле возле бытовки из старой цистерны, в которой отдыхали пастухи.

Директор несколько раз спрашивал, кто прирезал корову. Никто не признавался. Тогда он стал кричать и грозить всем тюрьмой. Затем он отправил самого младшего Николая в свою машину, а остальных закрыл в бытовке (дверь просто закрутил проволокой). Зоотехнику сказал стеречь пастухов, чтобы не разбежались.

— Их никто не принуждал идти в эту бытовку и сидеть потом там, они же туда пошли добровольно, — утверждает Катерина.

Потерпевшие и очевидцы говорят, что до возвращения директора и начальника охраны пастухи просидели в бытовке от 20 до 40 минут.

Что же происходило дальше? Здесь версии случившегося расходятся. Директор вместе с начальником охраны и Николаем поехали на то самое место, где нашли останки коровы.

— Они убедились, что останки на самом деле там, — подключается к разговору Алина.

Тогда директор пригрозил Николаю милицией. Тот сразу признался, что все сделал 37-летний пастух Александр. Во время своего выступления в суде директор говорил, что никакого насилия по отношению к подчиненному не применял и никаких угроз не высказывал — максимум толкнул на эмоциях.

Николай на суде заявил обратное: директор и начальник охраны, чтобы заставить его рассказать, кто прирезал корову, поднимали его за ноги вниз головой, ударили пару раз и заставили копать себе яму, «как той корове». Он также говорил, что успел выкопать яму глубиной в половину своего роста (а его рост — 170—175 сантиметров), прежде чем директор и начальник охраны уехали.

— Здесь как раз показания Николая и других свидетелей разнятся, — Катерина указывает на нестыковки. — Судите сами: по показаниям остальных, директора и начальника охраны не было от 20 до 40 минут. А теперь считайте: минимум 15 минут — это доехать до места, предположим, еще минут 10 на то, что они выясняли, кто прирезал корову, и минут 15 ехать назад. Возникает вопрос: когда он успел выкопать яму больше чем полметра глубиной?

Позже 22-летний пастух рассказал остальным, что его «отметелили». Но опять же, ни в милицию, ни в больницу он не обращался. На суде мать Николая отмечала, что у сына не видела никаких побоев в тот день, а про эту историю он ей ничего не рассказывал.

Зарезал корову и продал мясо за 350 рублей

Когда директор с начальником охраны вернулись и открыли бытовку, навстречу вышел тот самый Александр, о котором говорил Николай. Руководитель задал ему вопрос в лоб: «Ты зарезал корову?» Тот сознаваться не хотел. Катерина говорит, что муж пригрозил ему, заявив, что они сейчас поедут в милицию — пусть там с ним разбираются.

— Работник стал умолять не делать этого, так как у него уже есть две судимости. Говорил, что во всем признается, возместит ущерб за корову и напишет объяснительную, — рассказывает она.

Потом пастух так и сделал: написал объяснительную, а из его зарплаты высчитывали деньги. Во время судебных заседаний он объяснял свой поступок тем, что у него был долг в автолавку. Поэтому он прирезал корову, мясо сдал частнику, выручив за это 350 рублей, а остатки закопал.

Но и на этом история не закончилась. В декабре директору позвонила зоотехник и сказала, что на ферме вынужденно прирезали корову. Директор и начальник охраны срочно приехали и снова увидели того самого Александра, который на зиму стал работать животноводом на ферме. Именно он, как выяснилось, и резал корову.

— Они собирались отвести его в милицию, но животновод стал убегать, поэтому папа поставил ему подножку, и тот упал, — объясняет Алина.

В суде пастух рассказывал, что директор на ферме избил его палкой, а начальник охраны не только поставил подножку, из-за чего он упал, но и ударил его.

«Единственное документально подтвержденное телесное повреждение — это синяк у потерпевшего на руке»

Заявление в милицию о том, что их избили, работники в итоге написали. Правда, только в середине марта и только двое: Николай и 37-летний Александр. Остальные не захотели. В мае прошлого года в отношении директора и начальника охраны возбудили уголовное дело. Вину свою и тот, и другой признали частично.

— Прокуратура несколько раз отправляла дело на доработку. Единственное документально подтвержденное телесное повреждение — это тот самый синяк у Александра на руке, — отмечает Катерина. — По заключению экспертов, его размеры — 2 на 3 сантиметра. Каким именно образом животновод мог получить синяк, эксперт не говорит.

С одной стороны, он не исключает того, что синяк мог быть получен не только при падении с высоты человеческого роста. Тем более что накануне работник упал с телеги. Все остальное — это слова. Даже свидетели не видели этих синяков и кровоподтеков, практически все им рассказывали потерпевшие. Вот и получается, что слова против слов.

С декабря начались судебные заседания.

— На первое заседание суда потерпевшие не явились, на втором отказались от своих показаний, — продолжают родственники обвиняемых. — Они заявили, что оговорили директора, потому что тот привлекал их к дисциплинарной ответственности, лишал премий, а начальник охраны постоянно писал на них докладные. Тогда суд решил перенести заседание еще на месяц. В итоге спустя месяц они снова возвращаются к тому, что говорили во время следствия. На суде все потерпевшие в один голос просили не наказывать директора и начальника охраны, не лишать их свободы. Говорили, что претензий к ним не имеют, и вообще хотели, чтобы те вернулись назад на работу.

Суд решил иначе.

Пока приговор не вступил в законную силу. Директор и начальник охраны подали апелляцию, и уже 18 апреля в Могилевском областном суде ее начнут рассматривать.

— Мы очень надеемся, что суд разберется и дело отправят на пересмотр, — говорят их родственники.

Что говорят потерпевшие?

Из пятерых потерпевших нам удалось пообщаться только с двумя: 37-летним Александром и Владимиром. Николай, по их словам, сейчас в Москве. Мужчины продолжают работать на той же ферме в деревне Прихабы.

— Да, побил директор, было дело, — неохотно говорит Александр.

— Ай, Саша, не бойся, расскажи, как тебя директор тут побил, — говорит его коллега в косынке. Мужчина отворачивается и молчит.

— Ну, не так, чтобы я там в больнице лежал или еще что-то, но бил, — отрывисто рассказывает он. — Я думал, что его просто снимут или условное дадут, или штраф какой. Но пять лет тюрьмы за что? Мы на суде просили, чтобы его не сажали, у него же двое детей, жалко его. Хотя к людям он не всегда с уважением относился.

— Что у нас сейчас? Сейчас все гораздо хуже, чем было при нем, — объясняет Владимир. — Зарплата сейчас 190 рублей, а при Вяселеве была 270. Он требовательный был и строгий, это да. Но вообще, конечно, пять лет за то, что он там кого-то ударил… Это очень много, даже непонятно за что. Вы же поймите, он так бить и не бил никого особенно, так где-то стукнул, но с нами же по-другому нельзя…

Что говорят бывшие работники?

Главный агроном и заместитель по идеологии, которые проработали с директором Александром, говорят, что не верят в избиение.

— Ко мне как к заместителю директора по идеологии приходили плакаться и могли много чего рассказать, — говорит коллега директора. — Но никто и никогда за все время работы не жаловался на то, что директор мог применить какое-то насилие. Ни разу.

— Да, мы с ним, бывало, и спорили, но это же рабочие моменты, — рассказывает бывший главный агроном. — Бывало, что я с ним не соглашалась, бывало, что он со мной. Ему было очень сложно: хозяйство среднее, коллектив большой, около 200 человек. А среди главных специалистов — 11 человек молодых специалистов, которые пришли работать по распределению. Сложно, сами понимаете. Но мы план выполняли, показатели давали и держались на плаву. После того как Александра отстранили от работы, ситуация в хозяйстве ухудшилась, конечно. Практически все ушли, зарплаты упали…