Что будет с белорусской экономикой, если женщины начнут рожать по одному ребенку в 35

И поможет ли миграция компенсировать недостаточно высокую рождаемость?

На прошлой неделе ООН поделилась своими прогнозами того, как будет расти население Земли. Цифры впечатляют! Уже к середине века на планете будет жить 9,7 миллиарда человек (сейчас — 7,7 миллиарда), к концу — 11 миллиардов. А ведь еще в 1960-х на Земле жило всего лишь 3 миллиарда человек, пишет kp.by.

Перенаселение многих пугает. Причем настолько, что из-за этого некоторые всерьез отказываются становиться родителями!

— Наша планета просто не рассчитана на такое количество людей. Особенно с учетом того, что мы не можем решить даже те экологические проблемы, которые уже существуют. Поэтому мы с мужем решили: если захотим детей, лучше усыновим, — говорит минчанка Евгения.

«Раньше рожали по пять детей, но все они работали в поле. А сейчас по одному-два, но эти дети максимально развиты»

Государству такие идеи не близки. Сколько бы людей ни жило на планете, правительство каждой страны всегда будут заинтересовано в том, чтобы именно у них население уж точно продолжало расти.

— Количество и прирост населения затрагивает два ключевых вопроса с точки зрения национальных интересов. Это размер мобилизационного ресурса (людей, которые смогут защитить страну в случае военных действий. — Ред.) и экономический рост, — объясняет социолог Елена Артёменко. — Вся современная концепция экономики построена на том, что она должна расти. Это выражается, например, в показателе ВВП.

У стремления правительств повысить рождаемость есть и другая причина — репутация.

— Считается, что в хорошей стране люди счастливы и рожают больше. Но эта идея уже устарела, — говорит экономист Лев Львовский, старший научный сотрудник исследовательского центра BEROC. — На самом деле в развитых странах рожают меньше из-за того, что там качество человеческого капитала стало важнее количества. Люди больше инвестируют в образование и развитие каждого ребенка, что неминуемо приводит к выбору в пользу меньшего количества детей. Раньше рожали по пять детей, но все они работали в поле. А сейчас по одному-два, но зато родители прилагают все усилия, чтобы эти дети были максимально развиты, здоровы, пошли в университет и нашли хорошую работу. Также в развитых обществах время людей стоит дороже, а процент работающих женщин больше. Поэтому и дети «дорожают» из-за того, что их рождение отнимает много дорогого времени и иногда может мешать карьере, особенно матери.

«Увеличение продолжительности жизни не увеличивает репродуктивный возраст»

Если современные дети лучше развиты и больше образованы, а люди в принципе стали дольше жить и работать, может, нам и не нужно больше людей? Вдруг теперь один человек в буквальном смысле может работать за двоих и вкладывать в экономику столько же?

Эксперты пока настроены не так оптимистично.

— Теоретически увеличение продолжительности жизни должно влиять и на увеличение продолжительности репродуктивного и трудоспособного возраста. На практике есть много трудностей, — говорит Елена Артёменко. — Во-первых, увеличение продолжительности жизни не способно радикально повлиять на репродуктивный возраст. Это очень серьезное биологическое ограничение для человечества, пока репродуктивные технологии не шагнут вперед. А во-вторых, во многом продолжительность жизни растет за счет того, что медицина научилась спасать пожилых людей от смерти, например, после инсульта или на 3 - 4-й стадии онкологического заболевания. Но это не означает, что они становятся полностью здоровыми и трудоспособными. Поэтому, помимо развития технологий по продлению старости, нужно работать над тем, чтобы люди регулярно обследовались, не употребляли алкоголь, не курили, не испытывали стресса, много двигались и правильно питались. В таком случае они дольше оставались бы здоровыми и трудоспособными. Вот тогда это частично компенсировало бы экономические потери от сокращения населения. Но рост продолжительности жизни — медленный процесс. Чтобы компенсировать сокращение населения на 15% (примерно так можно оценить то, что произойдет в Беларуси в течение 50 лет), продолжительность жизни должна увеличиться на 15%, а это пока выглядит нереалистично.

Да и с точки зрения производительности труда нельзя сказать, что белорусы уже научились работать за двоих.

— Производительность труда в самом простом виде выражается в средней заработной плате. Конечно, экономика развивается, появляются новые технологии, но рост средней зарплаты не позволяет рассчитывать на то, что в ближайшее время это сможет кардинально компенсировать сокращение трудовых ресурсов. Мы сейчас вышли на уровень условно 500 долларов, но эти задачи перед государством ставились еще 10 лет назад, — напоминает Елена Артёменко.

«Если нам нужен хирург, мы привозим хирурга — вместо того, чтобы долго растить человека и только потом выяснить, кем он хочет стать»

С точки зрения экономики действительно необходимо, чтобы численность населения росла. Но рождаемость — не единственный способ это делать. Есть еще и миграция. Причем, по словам специалистов, по все тем же экономическим показателям мигранты оказываются даже лучше!

— Ни людям, ни государству не нужно тратить время и деньги на то, чтобы их вырастить, плюс мы сразу получаем специалистов с готовыми компетенциями. Если нам нужен, например, хирург, мы просто привозим хирурга — вместо того чтобы долго растить человека и только потом узнать, кем он хочет стать, — говорит Лев Львовский. — Но у мигрантов есть и минусы. Во-первых, они меньше привязаны к территории. В случае экономического кризиса или ухудшения обстановки мигранты уедут с большей вероятностью, чем коренные жители. Во-вторых, есть социальная и культурная разница. Но при необходимости можно привлекать мигрантов с близким культурным бэкграундом. Так делают, например, поляки, активно приглашающие к себе работников из Украины и Беларуси. И в-третьих, в западных странах, где развиты социальные программы, часто звучат опасения, что мигранты, грубо говоря, берут из общего социального котла, но мало в него добавляют. Но и это чаще всего не так. Например, мигранты не пользовались этими социальными благами в детстве и какой-то части взрослой жизни, они получили образование в другой стране. Чаще всего получается, что в общей сумме мигранты как раз больше вносят в социальный котел, чем берут из него. Поэтому правительство, занимаясь только вопросами повышения рождаемости, поступает не совсем разумно. Оптимально было бы чуть больше думать о привлечении квалифицированных мигрантов и чуть меньше — о рождаемости.

Помогают ли деньги повысить рождаемость?

Такого количества разнообразных детских пособий, как у нас, больше нет нигде. А время от времени появляются идеи еще каких-нибудь новых пособий. Например, буквально два месяца назад медики предложили платить пособия семьям, которые стали родителями до 26 лет.

Но действительно ли денежные выплаты способны повлиять на желание завести детей?

— Ребенок — это социальный товар, у которого есть две стоимости — денежная и временная, — говорит экономист Лев Львовский. — Классические программы повышения рождаемости пытаются компенсировать денежную стоимость ребенка. Как правило, они хорошо действуют на малообеспеченные слои населения, людей, живущих в малых городах и селах. Но в больших городах, где доходы выше, гораздо важнее компенсировать временные затраты на ребенка. Из-за того что у нас высокая скорость урбанизации, денежные программы эффективно действуют на все меньшее количество людей. Поэтому нам нужно думать о том, как помочь компенсировать время, затраченное на воспитание ребенка. Мера, которая лежит на поверхности, — увеличить количество яслей и детских садов для детей до трех лет. Их практически нет из-за того, что в Беларуси такой долгий декретный отпуск. В результате женщины фактически вынуждены сидеть с детьми по три года, и это серьезный удар для их карьер. Еще одна мера — принятие ряда законов об отцовском декретном отпуске.