Почему в РФ не работает импортозамещение

Россельхознадзор отчитался об уничтожении так называемых санкционных продуктов.

Согласно этим данным, на первое апреля 2019 года было конфисковано 27 903 тонны "санкционных" продуктов, 27 604 тонны из них были уничтожены, передает «Радио Свобода».

Публиковать такую информацию предписывает действующий с августа 2015 года указ Путина, требующий уничтожать продукты, ввезенные из ряда стран, которые, как считают в Кремле, проводят по отношению к России недружественную политику. И хотя некоторые бизнесмены пытались оспорить законность указа Путина, Верховный суд признал его соответствующим российскому законодательству.

Запрет на ввоз продуктов из некоторых стран был введен в 2014 году. Значительное количество случаев контрабанды, как считается, и спровоцировало появление вышеупомянутого указа годом позже. Сообщения об уничтожении "санкционки" с тех пор появляются в прессе регулярно. В последние недели активно обсуждалось уничтожение 72 тонн замороженной кильки, ввезенной в Россию из Эстонии. На то, чтобы превратить в пепел такое количество рыбы, потребовалось три месяца – груз изъяли на таможне в декабре прошлого года, а закончили сжигать к концу марта.

Сайт "Право.ru" рассказал историю компании "Урман", которая в прошлом году приобрела тоже в Эстонии свежие яблоки. Однако при их доставке на территорию России Томская таможня изъяла и уничтожила всю продукцию – более 140 тонн. Помимо этого, компанию и ее руководителя оштрафовали на 275 тысяч рублей. Компания "Урман" обратилась в Верховный суд с административным иском о признании недействующими отдельных норм указа президента. Однако Верховный суд в иске отказал, указав, что "при возникновении обстоятельств, требующих безотлагательной реакции на недружественное действие иностранного государства, применяются специальные экономические меры. Решение о применении специальных экономических мер принимает президент". Таким образом, согласно выводам Верховного суда, "указ издан в рамках компетенции президента".

О том, что в некоторых случаях продукцию выгоднее пускать под нож, а не раздавать бесплатно, Владимир Путин говорил в феврале на форуме "Деловая Россия" при обсуждении плюсов и минусов благотворительности. Так или иначе, отмечает профессор Европейского университета в Петербурге экономист Дмитрий Травин, курс на импортозамещение, принятый в России после введения так называемых антисанкций, не работает, поскольку навязан "сверху".

–​ Давайте начнем с выступления Владимира Путина на форуме "Деловой России" в феврале, он тогда заговорил об экономическом смысле уничтожения продуктов в некоторых случаях. Как вы считаете, есть логика в его рассуждениях?

– Россия больше четырех лет назад установила санкции против продовольствия, которое мы раньше импортировали из западных стран, и поскольку эти санкции все время нарушались с помощью контрабанды, то в какой-то момент с этой контрабандой стали бороться и уничтожать продукты. Путин сам загнал себя в ловушку. Невозможно ни бороться с контрабандой, ни уничтожать продукты, если ты пытаешься поддерживать эти безумные контрсанкции против стран Евросоюза и Северной Америки. Отказываться от ответных санкций Путин не готов, поскольку Запад не идет ему навстречу в вопросах Крыма и Донбасса. И так вот все оказывается увязано вместе.

–​ Я все-таки не совсем понимаю. Ввезены продукты, и можно представить себе, что они соответствуют нормам –​ санитарным, каким-то еще, всем ГОСТам. Все-таки санкции введены против западных производителей, а не против продуктов. Не говорят же в России о том, что хамон, скажем, вдруг стал вреден или что креветки и пармезан опасны для здоровья россиян. Почему в России отказываются от того, чтобы просто раздать эти продукты или, может быть, даже на прилавок их выложить? Если незаконно ввезти в страну "Мерседес", его же, наверное, не пустят под пресс?

– Формально позиция, насколько я понимаю, состоит в том, что, поскольку это контрабанда, то она не проходит соответствующие санитарные проверки и государство не может гарантировать, что эти продукты не будут вредны для потребителя. В этом смысле проще уничтожить, чем устраивать проверки для контрабандных продуктов. Я не специалист в такого рода вопросах и не берусь сказать, действительно ли сложнее эти продукты выпустить на прилавок после проверки, чем уничтожить. Но могу точно сказать, что, если Россия пытается препятствовать нормальной международной торговле с помощью этих безумных санкций, то в конечном счете любое решение будет оказываться плохим. Я думаю, что здесь в основе решения проблемы – необходимость возврата к нормальной, свободной торговле. Все другие способы будут вести к различным плохим решениям.

–​ Путин еще говорил о том, что гуманитарная помощь может нанести вред местным отраслям, лишить людей рабочих мест, и поэтому было принято когда-то решение такую помощь ограничивать. Каков экономический смысл этих слов?

– Путин вообще обычно говорит, что наши ответные санкции, ограничивающие импорт продовольствия, будут способствовать развитию отечественного производителя. То есть даже не о гуманитарной помощи он говорит, все-таки роль помощи сейчас ничтожна, он говорит именно о том, что мы должны ограничивать конкуренцию западных производителей, чтобы поднялись производители наши. Это абсолютно неправильная позиция, причем это видно по двум признакам, как из теории, так и из практики.

Из практики мы видим, что прошло уже больше четырех лет с момента принятия вот такого рода ответных санкций. Понятно, что если резко уменьшается количество ввозимого в Россию продовольствия, то какое-то отечественное продовольствие на прилавки будет положено и в какой-то степени импортозамещение будет происходить. Но, к сожалению, мы видим, что во многих случаях это импортозамещение очень некачественное. Проблема с продуктами на пальмовом масле в России постоянно обсуждается, и специалисты в области потребительского рынка говорят, что, к сожалению, значительная часть продовольствия, которое есть в российских магазинах, – это просто отрава для покупателя, для потребителя. С другой стороны, мы видим, что импортозамещение происходит в ничтожном объеме, и оно не привело к нормальному развитию российской экономики. Вот в 1998 году импортозамещение после августовского кризиса, после девальвации, началось естественным путем, без всяких приказов государства, у нас уже через два года экономический рост в стране был – 10 процентов. А сегодня мы только с помощью манипуляций, которые осуществляет Росстат со статистикой, можем показать, что у нас экономический рост около 2 процентов. На самом деле, нет никакой уверенности, что этот рост больше 1 процента. Так что на практике просто видно, что все это меры неэффективные, они не помогают отечественному производителю, уничтожаются продукты или нет.

Если говорить о теории, то теория о том, что импортозамещение – благо, существует уже много-много лет, ей уже больше полувека, разработана она была в основном в странах Латинской Америки, когда они боролись против доминирования США. Был такой аргентинский экономист – Рауль Пребиш, который наиболее известен в этой области. Так вот, в то время, когда Латинская Америка настаивала на импортозамещении, на борьбе с американским империализмом, в странах Юго-Восточной Азии никакого импортозамещения не было. Там экономика развивалась на основе экспортной ориентации, то есть по принципу "мы импортируем все, что надо, а производим товары для экспорта и таким образом быстро развиваемся". Спустя пару десятилетий после того, как Латинская Америка и Юго-Восточная Азия разошлись в своих подходах, результаты стали очевидны. Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур, потом несколько позднее Таиланд, Малайзия, Индонезия стали быстро развиваться, они стали заваливать своими товарами весь Запад. Потом к этому подключился Китай, и масштабы китайской экспортной ориентации всем известны. А Латинская Америка находилась в состоянии стагнации, за небольшим исключением. Скажем, Чили успешно развивалось. В основном импортозамещение привело к стагнации. И сейчас наш российский опыт полностью, на 100 процентов подтверждает то, что было известно экономистам уже давно. Импортозамещение – это путь к стагнации.

– Говорит ли это о том, что Владимир Путин просто не разбирается в макроэкономических процессах, не способен разглядеть, какой экономический путь должна выбрать Россия, и, соответственно, по этому пути ее вести?

– Я думаю, это более сложный вопрос. В некоторых проблемах Путин достаточно хорошо разбирается. Скажем, несмотря на всякие авантюрные заявления, что России надо побольше печатать денег, чтобы стимулировать экономический рост, Путин на эти глупости не поддается. Это уже много лет обсуждается, и тем не менее, финансовая политика у Путина достаточно здравая. Но я думаю, что это просто его жизнь научила. Путин же никогда экономику не изучал, хоть у него и есть какая-то странная кандидатская диссертация по экономике. Реально Путин жил в 1990-е годы и понял, что такое высокая инфляция, если ты печатаешь много денег. Вот здесь его жизнь научила не делать глупостей. И когда ему министр финансов еще и подсказывает, что глупости делать не надо, и глава Центрального банка это подсказывает, Путин все это хорошо понимает. А в вопросе импортозамещения он столкнулся с неожиданной для себя проблемой. Понятно, что указ о контрсанкциях писался в середине 2014 года, буквально на коленке, непонятно кем, без всякой подготовки. И он имел политическую цель, а не экономическую. Мы хотели нагадить Западу, и никто всерьез не думал о поддержке отечественного производителя. Но потом понадобилось как-то экономически "обосновать", зачем мы этот дурацкий указ о контрсанкциях приняли. И здесь Путин попал уже в ловушку, он вынужден был стать сторонником теории импортозамещения, хотя абсолютно в этом не разбирался, и сейчас он продолжает говорить странные вещи, хотя по-прежнему все эти меры не работают. И может быть, Путин даже где-то и понимает, что напортачили, но уже не может отыграть обратно, – полагает экономист Дмитрий Травин.

Что же касается раздачи неимущим продуктов питания из магазинов и супермаркетов, чей срок годности истекает или уже истек, то дискуссия по этому поводу набирает силу. В 2016 году в Петербурге Роспотребнадзор закрыл так называемый "Общественный холодильник", куда можно было складывать ненужную еду, а нуждающиеся могли ее брать. Однако в Роспотребнадзоре посчитали, что такого рода инициатива опасна из-за возможности отравления некачественными продуктами. В ответ несколько депутатов городского Законодательного собрания обратились к главному санитарному врачу Петербурга Наталье Башкетовой с просьбой дать рекомендации, позволяющие узаконить так называемый "фудшеринг".

Как отмечает "Российская газета" со ссылкой на данные X5 Retail Group, налоговое законодательство сейчас построено таким образом, что уничтожение продуктов питания значительно дешевле их передачи – накануне окончания срока годности – благотворительным организациям. Объем налоговых отчислений, которые по Налоговому кодексу организация должна осуществить в рамках передачи товаров на благотворительные цели, может составлять до 40 процентов стоимости этих продуктов, при том, что уничтожение одной тонны мусора в Москве может обходиться всего в 600–800 рублей.