Последний защитник линии Сталина

Один за другим перегреваются и лопаются, будто изношенные шарики, диктаторские режимы.

Всю ночь правитель расщеплял неутомимо мирный атом. Могучий источник неиссякаемой энергии уже обозначился четко вблизи литовской границы. И со дня на день готовился решительно потребовать загрузки. Могло ли первое лицо остаться в стороне от таких великих дел, если даже сущие пустяки в контролируемом пространстве не решаются без команды свыше. Таков принцип – в жизнь воплощена бескомпромиссно великая идея «одного окна».

А тут еще ребята-физики заглянули вдруг на огонек. Трудности у них возникли: никак не расщепляется атом окаянный! Куда же еще за помощью им было обратиться? Вот и пришлось все отодвинуть в сторону и помочь науке непосредственно. А заодно и энергетику продвинуть. Вперед и выше.

Когда робкий апрельский рассвет проклюнулся за строго охраняемым окном, неутомимый труженик окинул строгим взглядом простую колхозную корзину, до краев наполненную только что вылущенными ядрами. Смахнул с колен постылую электронную шелуху и пошел переодеваться.

И вот он уже в строгом камуфляже предстал своим соратникам на грозной и суровой линии самого товарища Сталина. Простой и доступный. С лопатой в руке. Казалось, сейчас он отроет окоп полного профиля и станет тут со своей трехлинейкой. Беда только в том, что многие понять не могли, с какой стороны должен нагрянуть лютый враг. А потому решено было сажать деревья, чтобы скрыть от потенциального противника линию неприступной обороны.

А впрочем, все это вздорные домыслы. И суть всего лишь в том, что мирную нашу страну в это раннее утро взбудоражил всенародный субботник. Прежде назывался он ленинским. Но потом перетаскивание бревна в руководящих кругах как-то вдруг вышло из моды. Вот тогда и забурлила номенклатурная инициатива. И на этот раз выбор оказался богатый. Можно было отличиться на благоустройстве детского санатория. Или в Смолевичском районе ликвидировать последствия урагана, налетевшего на сосновый лес. Но правитель из всех возможных вариантов выбрал линию Сталина.

Ни этот человек в камуфляже, ни его безропотное окружение и дня прожить не могут без идеологических пузырей. Если массовке номенклатурщиков так уж приспичило проявить себя еще и на поприще чернорабочих, почему бы не обратиться к гражданам с предложением простым и для всех понятным: давайте соберемся в выходной день и поможем привести в порядок город, поскольку вдруг пришла весна. Но разве так можно? Просто, без совкового энтузиазма, без развесистой клюквы, наглых вычетов из зарплат и всенародного подъема по случаю административной принудиловки? Тут нужен не просто дом, в котором живешь, или прилегающий к нему двор. Им нужен массовый порыв, на примере которого будут вырастать потом новые защитники. Если не этой вот линии Сталина, которая еще задолго до войны считалась образцом строительной халтуры и советской показухи, то уж линии Дроздов – непременно.

Но если сделали именно этот выбор, то почему бы новоявленным политрукам перед началом столь важных для них работ не прочитать своим соратникам скупое свидетельство очевидца тех давних событий. Он не с этого конкретного участка. Но линия та же – будто бы неприступная, сталинская.

В первые дни войны там оказался красноармеец, призванный на службу со студенческой скамьи. Умный. Пишущий. Наблюдательный. Ему повезло – вернулся живым. Многим он потом стал известен. Это драматург Александр Володин. Вот фрагмент его записей о службе под защитным колпаком такого же укрепрайона.

«Мы сидели в бетонных дотах старой линии обороны под Полоцком. Ходили слухи, что Буденный уже взял Варшаву, Ворошилов подступает к Берлину. Война вот-вот могла кончиться без нас. Мы требовали политрука, мы спрашивали, когда же наконец выступаем? Немецкие самолеты тихо летели над нашими головами куда-то в тыл и там сбрасывали бомбы. Вскоре нас подняли по тревоге и повели назад к Полоцку. Белый город стал красно-черной развалиной… Через некоторое время нас повернули и повели обратно в доты. Это было первое окружение».

У нынешних защитников линии Сталина версия совсем иная. И книгу они предпочитают свою – ту фантастическую сагу, которую им уже много лет рассказывает правитель. И в этот день, справившись с посадкой деревьев, которые по общему замыслу должны скрыть от врага стратегическую линию обороны, он снова поспешил к телекамерам. И поведал восторженной публике о местах, которые особенно любит. Многих тем коснуться успел. И про оппозицию не забыл. Словом, учил, как надо жить.

Эта устная книга вертикальной мудрости длилась бы еще очень долго, но уже заметно припекало весеннее солнце. Только что посаженные деревья желанной тени не давали. К тому же и незавершенные государственные дела требовали высочайшего присутствия. Не отступала в зыбкую тень и корзина с крутобокими ядрами, которую он ранним утром поспешно задвинул под кровать. Тревожил почему-то необъяснимо и самый обычный вопрос: а существует ли она наяву?

Телекамеры выключили. Участники шоу разъехались. Сдал лопату и укатил к месту постоянной дислокации неугомонный человек в камуфляже. На линии Сталина остался только ее последний защитник – железобетонный товарищ Сталин. Потому что нельзя оставлять без присмотра самый важный рубеж. А тут еще времена наступали почти безнадежные.

Один за другим перегревались и лопались, будто изношенные шарики, диктаторские режимы. Это уже не случайные рецидивы, а какой-то неудержимый процесс. Если и дальше все так пойдет, кто же останется на самом последнем для всех рубеже? И не потому ли так торопился куда-то в тыл и этот человек в камуфляже. Плохие новости шли за ним по следу.

Уже на следующий день где-то южнее состоялись очередные выборы. Судя по всему, и там высшая власть утратила над ними контроль. И тот, кто так внезапно там победил, будто бы вскользь, даже смеясь, произнес самую страшную фразу: «Постсоветские страны, посмотрите на нас – все возможно».

Как это – все?..

Владимир Халип, специально для Charter97