Задержанный экс-начальник охраны Лукашенко лично ходил по камерам Окрестина после Площади-2006

Андрея Втюрина раздражало, если кто-то из политзаключенных отвечал по-белорусски.

«Когда я сидел на Окрестина в марте 2006-го, после того как меня арестовали на Площади, - вспоминает шеф-редактор «Нашей Нивы» Андрей Дынько, - так получилось, что в камеру к нам зашел шеф личной охраны Лукашенко. С ним был человек из России - он его представил как «мой друг из России». Оба в кожанках и до блеска начищенных туфлях – таких длинноносых, модных, дорогих. Втюрин, не снимая норковых шапки, спрашивал нас, кто мы, а мы, восемь нас было в камере, стояли перед ними и отвечали. И если кто-то отвечал ему по-белорусски, ненависть закипала в нем вплоть до того, что губы ему сводило, но при этом он избегал смотреть глаза в глаза, ему глаза бегали.

За этим стояло что-то более глубокое, чем политическая вражда, - может, опасения, стыд, или недоступность пониманию… Российский советник смотрел на нас безразлично, как взрослые - на зверей в зоопарке, так феодалы должны были смотреть на чернокожих рабов, а вот Втюрин «пылал ненавистью» буквально. Он ушел, засовы на дверях - толстые, железные - повернулись со скрежетом, только, казалось, это его чувство осталось висеть в воздухе».