Ольга Кравчук: С нетерпением жду вызова в КГБ

Программист и блогер Ольга Кравчук описала в своем блоге визит в милицию "на беседу". Такую же процедуру успели пройти тысячи белорусов, побывавших на Площади 19 декабря.

Предлагаем вашему вниманию рассказ Ольги:

Когда вся наша общественность дрожала, что их вычислят по телефонному номеру и к ним придет повестка на допрос, я волновалась, что долго нет ответа из прокуратуры на моё письмо, и почти радовалась, когда наконец этот ответ получила.

После еще с нетерпением дозванивалась до милиции, куда меня перенаправили из прокуратуры. Несколько дней телефон вообще не отвечал:

Блин, скрываются они от меня, что ли?

В будке у входа дежурная попросила меня при выходе обязательно отметиться у неё.

Ну всё, - подал свой голос липучий страх.

В ответ за левым плечом зашуршал крыльями ангел-хранитель: всему свой час, всему свой час, который знает только отец наш небесный. Бояться абсолютно нечего. И еще что-то классическое про то, что «бойтесь тех, кто ищет погубить душу, а не тело».

Получив такой пакет услуг с небес для бодрости, я бойко зашла в кабинет, где пили чай начальники с резиновыми, бугристыми лицами и девочки секретарши из романов Кафки. Начальники поручили меня вежливому следователю, больше похожему на писаря: скромному, тихому, не произнесшему лишнего слова, хорошисту и спортсмену. На стене кабинета висели пару фотографий с ним: альпинисты - покорители Приэльбрусья и одна странная фотка, стилизованная под 30-е: восстановленный автомобиль марки Победа, возле неё стоят несколько человек в карнавальных костюмах милиционеров 30-х а ля Володя Шарапов.

- Состоите ли вы в каких-либо партиях или общественных объединениях? – первый вопрос, заданный следователем.

- До сих пор не состояла, но собираюсь. Ищу куда бы вступить.

Ноль реакции. Ни улыбки, ни четверть-улыбки. Его мысли витают где-то в Приэльбрусье или Одноклассниках.

- Зачем вы вышли на площадь?

Это вопрос, которым можно убить. Поскольку априорно предполагается, что человек – простейший механизм, который движется по траектории под действием Силы. Сила должна быть одна.

- Ну, понимаете, у меня было несколько мотивов. Кандидата своего поддержать, родных защитить, высказать протест против нарушений в предварительном голосовании: в универе, где учится мой сын, коменданты стращали студентов, что тем, кто голосовать предварительно не придет, в следующем году общежития не видать.

Следователь нервно передергивает плечами, что-то сосредоточенно печатает. Еще многое я ему рассказываю. О том, как нас задержали, о том, как везли, о том, как сыну моему дали по носу так, что кровь пошла.

- Вас лично били?

- Меня нет, но запишите, что у сына кровь текла.

Рассказываю про многих невиновных, которых схватили прямо на улице, про инвалида, которого не пожалели, про то, как люди вели себя на площади, что ни у кого не было ни арматуры, ни коктейлей Молотова, ничего такого.

Рассказываю, как кандидаты призывали людей задерживать пьяных и агрессивных провокаторов. Как просили не трогать милицию.

Писарь пишет, время идет, уж около двух часов прошло. Выдыхаюсь. Разглядываю пространство вокруг себя. Я сижу лицом к задней части монитора. На ней наклейка - «Интеграл», которую мне хочется соскрести и посмотреть, что там под ней. В кабинете нераспечатанные коробки от оргтехники, пришедшей по линии увеличившегося финансирования. Прямо передо мной ящики с одинаковыми папками. Как специально поставленные. На одной из них читаю: Белорусский Государственный Университет. Факультет филологии, кафедра германистики. «Мы все под колпаком у Мюллера». Вспоминаю датскую королеву и короля, которые нашили на свою одежду звезды Давида. Подав пример всему королевству датскому, когда фашисты-оккупанты приказали всем датским евреям обозначить себя звездой Давида. Вот бы и студенты БГУ все взяли бы, и завели на себя карточку в этой поликлинике по спасению Одного Лица от нашествия народа. ..

Мысли прерывает писарь. Протокол готов: подписывайте. Читаю протокол:

«Я пошла на площадь, чтобы высказать свою гражданскую позицию по результатам выборов». Достаю из рюкзака ручку и зачеркиваю «по результатам выборов».

- Просто гражданскую позицию, - говорю. Результаты тогда мне не были известны.

- Но надо же что-то написать.

- Ну, пишите, «чтобы высказать свой протест против нарушений во время предварительного голосования».

«На площади люди быстро двигались и кричали». Вычеркиваю «быстро двигались». В основном стояли и ходили.

«Оружия и опасных предметов не было у моего мужа и сына». Прошу исправить на то, что «не видела ни у кого».

Исправляет. Беру отредактированный вариант. Прочитываю. Опять двадцать пять! «Я пошла на площадь, чтобы высказать свою гражданскую позицию по результатам выборов». Измором меня, что ли, берут??? Прошу исправить. Исправляет.

«Обязуюсь хранить в тайне информацию о ходе расследования». Ручкой дописываю: «никакой тайной информации не получала»

Только оказавшись на улице, вспоминаю, что следователь в протоколе написал, что у меня лично не было телесных повреждений. И ни слова - про разбитый нос сына. Не написал про долгую историю наших не присутствовавших на площади друзей, которых схватили вместе с нами и осудили… Многое не написал. Теперь с нетерпением жду вызова в КГБ. Расширить и дополнить свои показания.

Ольга Кравчук, программист и руководитель интернет-проектов