Город разгневанных граждан

Число протестующих в Екатеринбурге растет геометрически.

С начала недели в российском Екатеринбурге не утихают протестные акции против строительства храма Святой Екатерины. Ради храма планируется вырубить часть главного городского сквера, что не устраивает значительную часть екатеринбуржцев. Конфликт набирает обороты: с каждым днем на протестные акции выходит все больше народу, а полиция и Росгвардия действует все жестче, пишет «Новая газета».

Власть, попытавшаяся было сесть с людьми за стол переговоров, резко взяла курс на эскалацию: сначала в местном правительстве заявили, что не перенесут место строительства, затем — дали «зеленый свет» на задержания, а потом — провели совещание с ректорами свердловских вузов, на котором обсуждался вопрос, как не пускать студентов на митинги.

Говорить с людьми и искать настоящий компромисс чиновники, похоже, не желают.

От переговоров к побоищу

В первую ночь протестов, когда противников строительства храма избивали «титушки» из Академии единоборств «Русской медной компании», власть в городе исчезла. На место конфликта не пришел ни мэр города Александр Высокинский, ни губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев. Полиция наблюдала за избиением людей безучастно.

На следующий день чиновники, оправдав свое отсутствие на месте конфликта «работой до полуночи» (противостояние длилось до 5 утра), призвали обе стороны — как сторонников строительства храма, так и противников — сесть за стол переговоров. Губернатор Куйвашев лично пригласил активистов в свою резиденцию. «Уличные конфликты — это не путь, которым можно решить проблему. Я думаю, что самый правильный шаг сейчас — организовать прямой разговор двух сторон друг с другом. Жду в своем кабинете по пять парламентеров», — заявил он.

Однако уже через час после этого заявления противники строительства храма сообщили: для них введены дополнительные ограничения.

— Правительство предприняло попытку фильтровать список участников. Нам прямо заявили, что есть люди, которых на встрече видеть не хотелось бы. Например, политолога Федора Крашенинникова, который является одним из наиболее активных защитников сквера, — рассказал общественник Дмитрий Москвин.

Сама встреча прошла в полузакрытом режиме: журналистам разрешили присутствовать 10 «протокольных» минут, после чего всех вывели. Спустя почти два с половиной часа переговоров активисты и чиновники вышли к журналистам с плохими новостями: никаких договоренностей достичь не удалось.

— Нет оснований, чтобы остановить строительство. Мы живем в правовом государстве. Возможно, законы несовершенны, но строительство храма является законным, — заявил вице-губернатор Сергей Бидонько.

— Диалог был только в начале встречи, потом была предпринята попытка нас запугать, — сказала активистка Полина Грейсман. — Итогом всего нашего разговора стало пожелание губернатора, чтоб мы убрали людей с улицы. Не знаю, как можно это сделать. Мы не сотрудники правоохранительных органов, не чиновники. Это стихийный протест без организаторов.

Мы пытались донести эту мысль до губернатора, на что нам было сказано, что если в ночь с 13 на 14 мая власти сдерживали полицию, то дальше она будет действовать «как везде».

Это слово губернатор, похоже, сдержал. Еще до окончания переговоров в сквер прибыли несколько десятков сотрудников полиции и Росгвардии. Они встали по периметру сквера и за забором, который огораживает будущую стройку. Когда стало известно, что переговоры не дали результата, в сквер начали стекаться люди.

Полицейские по громкоговорящей связи предупредили: «Граждане, ваша акция не согласована, просим разойтись, в противном случае будем вынуждены действовать в рамках закона». Граждане продолжали прибывать.

К 19 часам в сквере — около двух тысяч человек. Большинство слушает живой концерт, который устроила у забора юная виолончелистка в черно-фиолетовом платье.

Спортсменов Академии единоборств «Русской медной компании» (РМК), которые избивали протестующих в предыдущую ночь, на месте нет. Но в толпе замечены провокаторы.

— Что, уроды, хорошо вчера получили за храм? — кривляется перед группой из пяти человек парень в серой куртке. — Вы такие убогие: разнылись, что полиция за вас не заступилась. Хотите, сейчас тоже вам отвешу?

Оскорбления слишком примитивные, люди над провокатором смеются.

Несколько позже еще один провокатор — весьма крепкого телосложения — устраивает в толпе драку. Его оттаскивает полиция, но не задерживает. Уходя, он кричит собравшимся: «Я за храм!»

В противовес провокаторам очень степенно разговаривает с протестующими настоятель Храма на Крови протоирей Максим Миняйло.

— Наша власть не распространяется на выбор другого места. Здесь все уже оформлено, — объясняет он.

Относительно мирный протест заканчивается с наступлением сумерек. В толпе протестующих появляется группа из 15–20 парней, которые выкрикивают оскорбления в адрес полиции. Перемещаясь вдоль забора, они находят те его участки, где меньше всего бойцов Росгвардии. И начинают ломать забор.

Росгвардия вызывает подкрепление. К девяти вечера в сквере появляется около сотни бойцов ОМОНа в бронежилетах и касках. ОМОН встает внутри ограждения и просто наблюдает за ситуацией.

Тем временем «горячие головы» среди протестующих не успокаиваются: я замечаю, как в толпе зажигают дымовую шашку. Кто-то кидает ее за ограждение. Раздается несколько взрывов петард.

— Вот этого в красной шапке обязательно сними, — показывает один охранник РМК другому на парня щуплого телосложения. — Потом найдем его.

ОМОН переходит в наступление: выдавливает людей с набережной городского пруда. Не бьет, просто наступает строем. Отступив с набережной и сгруппировавшись в сквере, толпа пытается оказать сопротивление: стена протестующих наваливается на стену ОМОНа. В ответ силовики применяют другую тактику: начинают выхватывать людей по одному и укладывать лицом на землю. Протестующие начинают разбегаться. Но убегают недалеко — к улице Ельцина. И здесь организуют новый флешмоб: бесконечный переход дороги. Толпа просто курсирует туда-сюда по нерегулируемому пешеходному переходу. Подъезжающие автомобили, постояв две-три минуты, разворачиваются и направляются в объезд.

Протест заканчивается около двух ночи. Задержаны 26 человек. На них составлены протоколы по статье «Мелкое хулиганство» (20.1 КоАП).

«Урал — это свобода»

Утром 15 мая полиция приходит к «неформальным лидерам протеста» — администратору паблика «Парки и скверы Екатеринбурга» Анне Балтиной и бывшему главе городского штаба Навального Виктору Бармину. Балтиной предъявляют «Организацию публичного мероприятия без подачи уведомления». Суд 17 мая. Бармина после визита в отделение и вовсе отпускают — просят прийти 24-го.

Задержанных накануне везут в суды. Дают от 3 до 10 суток ареста. И внезапно отпускают «за отсутствием состава» молодую девушку Ксению Килееву — суд констатирует, что выступающие свидетелями полицейские путаются в показаниях, а многие из них вообще не видели, что делала Килеева.

Между тем задержания продолжаются в самом сквере, куда днем приходит около 100 человек. Полиция подходит к протестующим и требует предъявить вещи. Некоторых задерживают: у них обнаружены ножи, газовые баллоны и даже бейсбольные биты.

Днем по СМИ и соцсетям проходит информация: в Екатеринбург стягивают ОМОН из Челябинска. О машинах с бойцами на трассе говорят очевидцы. Пресс-служба Росгвардии выступает с заявлением: «Челябинский ОМОН участвовать в охране порядка в Екатеринбурге не будет». Но информацию о передвижениях никак не комментирует.

Основная часть противостояния начинается, как обычно, вечером. На 21.30 в сквере назначен флешмоб: людям предлагают включить фонарики и осветить территорию сквера, чтобы «пролить свет на происходящее».

Однако уже к 19 часам на месте около 2500 человек. Оценивают новый забор («Русская медная компания» решила установить забор из глухих железных панелей на сваях) и обсуждают внезапную поддержку городского бизнеса: за сохранение сквера публично высказались в одном из крупнейших ювелирных магазинов Екатеринбурга, поддержку протестующим также выразил известный в городе ресторатор Евгений Кексин.

…На площади уже 5000 человек. Это вдвое больше, чем накануне. Несмотря на избиения и жесткие задержания, число протестующих растет.

— Скверов в Екатеринбурге не очень много. И здесь всегда гуляют, здесь всегда проходят праздники, музыкальные мероприятия, — объясняет мне пришедший на акцию специалист по бизнес-коммуникациям Кирилл Пастухов. — А вот храмов в Екатеринбурге и так достаточно: посмотрите — напротив нас Храм на Крови, на площади 1905 года еще один храм, на площади Труда — часовенка.

Как и в предыдущие дни, протест начинается празднично: люди включают музыку, пляшут. И уже третью ночь подряд с наступлением темноты атмосфера меняется.

— Парни, вперед! — дает команду полицейский в куртке и кепке.

ОМОН наступает на толпу стеной. Не бьет — просто пытается выдавить из сквера. Люди упираются, встают ответной стеной. «Позор! Позор!» — скандирует толпа.

Лозунги в защиту сквера начинают чередоваться с политическими: собравшиеся требуют отставки губернатора и президента России.

Силовики начинают задержания. Из рядов ОМОНа в толпу внезапно врываются 5–6 человек, хватают кого-то из протестующих и уносят с собой. За оцеплением ОМОНа людей ничего хорошего не ждет: местные СМИ публикуют видео, как одного из задержанных затаскивают за спины бойцов и начинают избивать ногами и дубинками.

— Ребята, мы все понимаем, у вас приказ, — говорит полицейским женщина лет пятидесяти. — Но вы когда домой придете: дайте ответ себе, нужно ли нас так бить? Мы ведь просто любим этот сквер, хотим здесь гулять.

Полицейские молчат.

К 23 часам градус противостояния крайне высок. Протестующие противостоят не только ОМОНу, но и провокаторам, которые кидают в полицию камни, петарды, яйца и стеклянные бутылки. Одного из провокаторов Росгвардии удается задержать — люди его не отбивают.

Несмотря на позднее время, на площади остаются около 4000 человек. Толпа скандирует: «Урал — это свобода! Урал — это свобода!»

И когда кажется, что вот-вот наступит развязка, наступает затишье: в сквер приносят пиццу, десятки коробок от неизвестного мецената. Протестующие предлагают бойцам поесть и снова объясняют: «Мы вас ни в чем не виним. Мы знаем, что вы такие же простые люди».

За время затишья складывается ощущение, что применения силы больше не будет. Тем более по Telegram-каналам расходится сообщение: «Силовикам дан приказ свести задержания к минимуму. Разъяснено, что цель — не задерживать людей, а обеспечить порядок на месте строительства». Сквер заметно пустеет: на месте остается около 1500 человек.

И к часу ночи становится понятно, что никакой команды «не винтить» нет. Перемирие заканчивается. ОМОН начинает теснить людей из сквера. Протестующие бегут к площади у драмтеатра. Ее тоже зачищают довольно быстро, задерживая всех подряд. В том числе уводят ведущего прямой трансляции для крупнейшего в городе паблика «Типичный Екатеринбург» Владислава Постникова.

Всего на третий день противостояния было задержано, по официальным данным, 33 человека. По данным СМИ и правозащитников, задержанных больше — до 60.

В самом конце акции один из протестующих рассказывал журналистам:

— В этой ситуации [силовом противостоянии в сквере] виноват в первую очередь мэр. Мы даже не знаем, как его зовут. Мы признаем своим мэром только Евгения Ройзмана, который всегда был за людей.

Вопрос «А что Ройзман?» действительно очень часто звучит среди протестующих и журналистов. Бывший мэр Екатеринбурга высказывал защитникам сквера свою поддержку, но сам на место протеста не приходил. Свое невмешательство он объяснил публично, в эфире «Эха Москвы»:

«Я веду себя выдержанно, потому что от меня многое зависит, я вижу, как разгорается костер, и не собираюсь туда плескать керосин. Жители разделились на две части: одни, выпучив глаза, за храм, вторые — за сквер. Губернатор за какие-то личные услуги рассчитался за храм [сквером] и должен сейчас это остановить. Я считаю, что вообще ничего нельзя строить в скверах. Это принципиальная моя позиция, и она никогда не менялась».

Выпад Ройзмана в сторону губернатора Евгения Куйвашева совпал с совещанием, которое тот провел в четверг в своей резиденции. В совещании участвовали представители «Русской медной компании», екатеринбургской епархии РПЦ, а также мэр Екатеринбурга Александр Высокинский. Было принято решение создать два новых сквера взамен того, который вырубят. Решение уже вызвало возмущение протестующих: вновь все решено келейно, с людьми никто советоваться не стал.