Белоруска купила квартиру за $64 тысячи – и тут же ее лишились

В странной ситуации не могут найти виноватых.

Если вы абсолютно законно купили квартиру по рыночной цене, это не значит, что вы не можете столь же законно ее лишиться. Такое случается сплошь и рядом, не спасают ни справки, ни нотариусы, ни все на свете адвокаты. Это как выиграть в лотерею, только наоборот. Лилия, 72-летняя героиня статьи на сайте onliner.by, всю жизнь копила на квартиру в Минске, а потеряла ее через два месяца после покупки. Жилье вернулось государству и его нанимателям, выселенным за антисанитарию и долги из-за целой цепочки запутанных обстоятельств, бюрократических ошибок и судебных недосмотров. Словно в игре «Горячая картошка», жилье ловко перебрасывалось из рук в руки, а проигравшей оказалась 72-летняя женщина. О бессмысленном и беспощадном торжестве правосудия — в материале оnliner.

Как эту историю видела пенсионерка

Прошло уже более шести лет, но Лилии так и не удалось вернуть ни квартиру, ни деньги. Она по-прежнему работает врачом в сельской местности, поскольку потратила на ту сделку все свои сбережения. Сегодня женщина скрывает лицо, фамилию, отчество. Не хочет, чтобы об этой истории судачили люди.

— Об этом знают мой сын и невестка — больше никто, — признается она. — Я убеждена, что стала жертвой мошенничества, и мне не хочется, чтобы о моей доверчивости узнали тысячи людей по всей Беларуси. Не хочу афишировать, что меня можно вот так развести.

Я всю жизнь проработала врачом в сельской местности, я отличник здравоохранения, уважаемый человек. И чтобы достойно встретить старость, решила купить квартиру в Минске. Сын нашел в интернете объявление о продаже «трешки» на Розы Люксембург, 94. Она меня устраивала тем, что находилась на первом этаже и рядом было метро. Я хотела без лишних ступеней попадать к себе домой и свободно пользоваться городским транспортом. Для людей моего возраста это очень важно.

Цена была сначала побольше — $67 тыс. Но продавец звонил, понемногу уступал, в итоге мы сторговались на $64 тыс. Квартира была в удручающем состоянии, но скидка сыграла свою роль, и я согласилась на покупку. Сделкой занималась жена собственника, на тот момент действующая судья. Она предоставила мне все документы: «чистый» лицевой счет, справку из БРТИ об отсутствии арестов… Я из деревни и уже не в том возрасте, чтобы трезво оценить вес всех этих бумажек, поэтому сделкой занимался в основном мой сын Валерий.

Правда, продавец просил занизить стоимость квартиры по договору, указал 442 млн неденоминированных рублей ($52 тыс. в эквиваленте). Меня это насторожило, поэтому я взяла с него расписку в получении $64 тыс. Смущало и то, что квартира продается всего через полтора месяца после покупки. Но жена продавца убедила меня, что волноваться не о чем: она действующая судья и якобы разбирается в таких вещах лучше любого риелтора.

Все прошло без казусов, и Валерий сразу взялся за ремонт: хотел, чтобы мама заселилась в квартиру до Нового года.

— Наняли спецбригаду с машиной, вывезли весь мусор, который здесь был, заменили радиаторы и окна, — рассказывает он. — И где-то через неделю после сделки мне позвонила судья и сказала, что по квартире возникли «небольшие вопросы». Меня как кипятком ошпарило! «Дело в суде, мы не знали, не волнуйтесь, это все быстро разрешится». Я уже не помню деталей. Даже сейчас, после всех этих лет судилища я с трудом понимаю, что именно произошло и почему мы лишились квартиры.

Как все оказалось на самом деле

Эта история началась еще в 2010 году, когда ЖЭС решил выселить из государственной квартиры на Розы Люксембург, 94, очень проблемного жильца, пьяницу, дебошира и злостного неплательщика, а заодно его сестру и бывшую жену, которые в этой квартире не жили и обязанностей по ее эксплуатации не несли.

«Огромное количество пыли, песка, сметного мусора. На стенах — остатки обоев, потолки покрыты копотью, паутиной, пылью. В квартире отключена горячая вода за неоплату коммунальных услуг. Унитаз покрыт фекалиями, в ванной комнате — бутылки, грязное тряпье, остатки пищевых отходов, огромное количество тараканов и мух, сильное зловоние, которое распространяется на лестничную клетку подъезда», — по материалам суда, именно в таком состоянии была квартира. Долг за «коммуналку» вместе с пеней составлял около $12 тыс.

На тот момент в квартире были прописаны пять человек: наниматель Сергей, его сестра Анастасия и бывшая жена Татьяна с двумя несовершеннолетними детьми. Незадолго до суда Анастасия вышла замуж и переехала к супругу. Татьяна с детьми не жила в квартире с 2006 года, но, узнав о проблемах, привела свою комнату в порядок и оплатила долг за «коммуналку» — около $6 тыс. Пеню списали, чтобы облегчить матери двоих детей и без того весомую выплату, и отказались от иска о ее выселении.

В итоге Сергей и Анастасия были выселены из квартиры на «Розочке» за злостное нарушение правил пользования, а Татьяна вместе с детьми осталась прописана в ней.

Анастасия узнала о проблемах уже после выселения и сразу подала в суд: требовала отменить решение о выселении, поскольку о долгах и риске потерять квартиру ее должным образом не предупредили. И добилась своего: 6 июня 2012 года городской суд отменил решение и направил иск ЖЭСа о выселении нерадивых жильцов обратно в район для повторного рассмотрения.

Поскольку судьба нанимателей на тот момент определена не была, обратно в квартиру их заселять и прописывать не стали. Арест был наложен лишь 2 ноября 2012 года, и по судебному недосмотру не на ту квартиру.

Таким образом, притон на «Розочке» оказался свободен от арестов, прав и притязаний Анастасии и ее брата Сергея. В квартире была прописана только Татьяна с детьми.

А теперь следите за руками, начинается самое интересное. Татьяна дает объявление о продаже государственной квартиры, в которой осталась прописана. Находит покупателей — Павла и его супругу, судью Елену. Покупатели дают Татьяне и ее мужу деньги на приватизацию квартиры, а затем покупают ее за $50,5 тыс.

Приватизацию проводит администрация Московского района, она же выступает третьим лицом по делу о выселении. «Разве в районах так часто выселяют людей на улицу, чтобы один отдел не знал, что делается в другом?» — до сих пор задаются вопросом участники тех событий.

22 октября суд привлекает нового собственника квартиры Павла в качестве третьего лица к повторному процессу о выселении нерадивых квартирантов. Но повестка еще не пришла.

Вскоре после покупки Павел решает продать квартиру. 30 октября 2012 года он заключает договор с покупательницей — пенсионеркой Лилией, а 2 ноября получает повестку в суд. 30 ноября квартиру, уже принадлежащую пенсионерке, арестовывают.

Суды продолжались долгих три года, дело направлялось в район, потом оспаривалось в городе, возвращалось обратно. В 2018 году Верховный суд принял окончательное решение: Анастасия и Сергей остаются жить в квартире на «Розочке», и, поскольку на момент приватизации они уже были восстановлены в правах на квартиру, сама приватизация, проведенная в нарушение их прав, признается ничтожной, а вслед за ней — все последующие сделки с квартирой.

«Объясните мне, чьи интересы защитил закон? Ради кого моя мать лишилась квартиры?»

Наверное, вы уже поняли, что перед нами тот случай, когда закон и здравый смысл ходят разными тропами. Но вы пока не знаете насколько. Пока шли суды, приватизация в Беларуси завершилась. Все государственные квартиры были раз и навсегда переведены в арендный фонд, в том числе квартира на «Розочке». Анастасия и Сергей, восстановленные в правах на приватизацию, все равно остались у разбитого корыта. Около года в квартире вообще никто не живет, скопился огромный долг по «коммуналке». А оплатила весь этот праздник судопроизводства старушка из райцентра.

— После того как суд доблестно восстановил Сергея в правах, он продолжил устраивать пьянки, делать из квартиры притон, содержать ее в ужасном состоянии, — рассказывает Валерий. — Прошлым летом после очередной попойки его направили в ЛТП. С тех пор он оттуда не возвращался, в квартире никто не проживал. Анастасии она тоже оказалась совершенно не нужна. На январь 2019 года долг за квартиру составлял 8,5 тыс. рублей! Подозреваю, что с тех пор он только вырос.

Как только Анастасия узнала, что она с этой квартиры ничего не поимеет, не сможет ее приватизировать, она там ни разу не появлялась и за «коммуналку» не платила. А ее брат уже год не живет в квартире, потому что находится в ЛТП. Так чьи интересы защитил закон? Ради кого моя мать лишилась квартиры?

Игорь, живущий этажом выше, подтверждает: после возвращения прежнего квартиранта взвыл весь дом.

— Странные дела. Если добропорядочный гражданин просрочит «коммуналку» на два месяца, ему отключают газ, готовят документы на выселение. А тут — как с гуся вода. Приводит в квартиру весь местный «бомонд», они здесь ночуют на лестнице, с утра их переступать приходится, и никто не принимает мер. Выходишь — все загажено, лежит «труп», и ты просто его переступаешь. Милиция уже даже не ездит по этим адресам. В подъезде вонь, шмонь, из квартиры постоянно доносились крики. В общем, когда его определили в ЛТП, здесь все вздохнули с облегчением.

Поскольку в квартире вырвана дверная ручка, вскрыть замок можно безо всякого лома — отверткой или даже пальцем. В прошлом году, когда Сергей уже «чалился» в ЛТП, я заметил, что в квартире горит свет. Позвонил в милицию, меня спросили: «Это проникновение?» Ну, получается, проникновение. Приехал ОМОН и забрал лиц, которые находились в розыске. Оказывается, они там целую неделю жили и здравствовали.

По словам Игоря, всю зиму окна квартиры оставались открытыми. Для того чтобы трубы отопления не замерзли и не лопнули, сотрудники ЖЭСа привязали створку окна к трубе проволокой. В таком состоянии окна находятся до сих пор.

— Мы неоднократно подавали жалобы в прокуратуру, Верховный суд, объясняли, что мы добросовестные покупатели, что не знали и не могли знать о судебном производстве, и везде нам отвечали одно и то же: ваша добросовестность не имеет никакого отношения к делу, — говорит Валерий. — А Елена, бывшая судья, которая проводила эту сделку по доверенности и убедила нас с мамой в том, что нам совершенно не о чем волноваться, сейчас работает адвокатом спецюрконсультации по недвижимости. Подписывая договор купли-продажи, ее муж Павел гарантировал нам, что на квартиру не наложен арест, она свободна от притязаний третьих лиц и прочего. А всего восемью днями ранее его привлекли в суд в качестве третьего лица по делу о выселении. Он до сих пор нам не вернул ни копейки. Моя мама, добросовестная покупательница, заслуженный врач, осталась вообще ни с чем.

Комментарий бывшей судьи Елены, муж которой продал Лилии злополучную квартиру

Позиция Елены проста: они с мужем — лишь звено в злополучной цепочке. Им от расторгнутой сделки ничего не вернулось, значит, и они ничего не должны возвращать, да и возвращать уже нечего.

— Мы такие же добросовестные покупатели, как и Лилия. Мы точно так же не знали о судебной оплошности и о том, что квартира должна находиться под арестом. Да, за неделю до сделки моего мужа привлекли в качестве третьего лица к суду по выселению Сергея и Анастасии. Но судья сделала это в наше отсутствие. Повестка пришла только 2 ноября.

Нас точно так же обманули Татьяна и ее муж, скрыв, что с квартирой есть какие-то проблемы. А сегодня их с мужем никто не может найти, и никаких денег в счет долга они не перечисляют.

Я понятия не имела, что квартира с проблемами. Какой дурак будет покупать спорную квартиру за $50,5 тыс.? Она не была арестована, мне это подтвердили риелторы, у меня были справка из БРТИ, справка из нотариальной конторы, что в ней никто не прописан, никаких проблем нет. Откуда я могла знать? Я же не ясновидящая.

Лилия первая получила повестку. Валерий позвонил мне и сказал: «А что это такое?» У меня был шок! А теперь он почему-то решил, что может шантажом, ложью, жалобами во все инстанции — ко мне на работу, в Минюст — надавить на меня и заставить выплатить деньги.

Откровенно и честно: сейчас у меня их просто нет. Эту квартиру мы купили на деньги, взятые в долг, и, продав, тут же их вернули. Нам от Татьяны не пришло ни копейки, никто не знает, где она находится. И я мало того, что не должна, но и физически не могу вернуть эти деньги Лилии. Я уже подала заявление об изменении способов решения суда. По сути, мы среднее звено. Татьяна должна нам, а мы должны Лилии. Так какой смысл делать нас должниками, если де-факто Татьяна должна Лилии?

— Валерий утверждает, что объявление было размещено в день, когда вы купили квартиру у Татьяны. Почему вы так быстро решили продать только что купленное жилье?

— Вы знаете, я не помню, чтобы мы вообще давали объявление на продажу этой квартиры. Мне кажется, я просила знакомого риелтора просто кинуть объявление, чтобы попробовать. Прошло шесть лет, для меня это вообще не очень важно, детали уже давно стерлись из памяти.

— И все же почему вы так быстро решили продать только что купленную квартиру?

— А какое значение имеет моя мотивация?

— Такой маленький срок всегда выглядит подозрительно.

— Я, муж и его друг купили эту квартиру для перевода в нежилой фонд. Нам сказали, что все будет просто. Но когда мы начали собирать документы, выяснилось, что это займет по меньшей мере год и может потянуть около $20 тыс. Мы поняли, что такую сумму и год ожиданий не потянем. И я сказала, что хоть тысячу какую сверху заработать — тоже неплохо.

По нашим сведениям, Елена заплатила $50,5 тыс. за покупку квартиры и еще порядка $10 тыс. за приватизацию. Валерий купил квартиру за $64 тыс.

— Если бы квартиры в этом районе стоили $50 тыс., а я купила за $30 тыс., можно было бы подозревать, что я пошла на дармовщину и готова была рискнуть, закрыть глаза на какие-то нюансы, которые могут потом выйти боком. Но я могла за эти деньги купить абсолютно любую квартиру аналогичного метража в любом районе Минска. Если бы я знала, что с квартирой проблемы, будучи бывшей судьей, думаете, я бы ее купила?

— А почему была занижена истинная сумма по договору?

— Я не хочу об этом говорить. Валерий начал очень некрасивую игру. Если до сих пор мне было жалко его престарелую маму, я не хотела, чтобы ей пришлось ходить по судам, то теперь она будет ходить по судам ровно столько, сколько хожу я. Я не знаю, почему Валерий сейчас ведет всю эту деятельность против меня. Я вместе с ним шесть лет судилась, бок о бок, деньги тратила на госпошлины. И после этого получила вот это вранье в лицо.

Что говорит Татьяна, с которой началась вся эта история

То, с чем не справилась бывшая судья, мы сделали в несколько кликов. Легко нашли в социальных сетях страницу Татьяны с настоящими именем, фамилией, датой рождения, фото и даже личным номером телефона. В данный момент она работает в сетевом маркетинге — продвигает чудо-швабры, косметику, биодобавки и постит всю эту продукцию у себя на странице, перемежая фотографиями в стиле «жизнь удалась»: на яхте, в элегантных интерьерах, в деловом костюме, рядом с авто. Одним словом, совершенно ни от кого не скрывается.

— Почему вы приватизировали квартиру, достоверно зная об отмене решения о выселении вашего бывшего мужа и его сестры?

— Заявление на приватизацию я подала задолго до этого решения. На тот момент никаких споров по этой квартире не было, Настя и Сергей были выселены, и все. Но в квартире была сделана незаконная перепланировка, и мне нужно было вернуть ее в надлежащий вид. Это заняло время: мне пришлось выселиться из этой квартиры, нанять рабочих. А летом соседи рассказали им, что Настя подала в суд.

Да, я узнала об этом перед приватизацией. Пришла в исполком, обратилась к начальнику отдела, спросила, что делать. Она мне сказала, что никаких препятствий не видит. «Из суда мне документы не приходили, я не имею право приостановить приватизацию», — сказала она.

У меня двое разнополых тубинфицированных детей, и нам полагалась отдельная квартира. Когда Настю и Сергея выписали из квартиры на «Розочке» по решению суда, меня сняли с очереди: вроде как свою отдельную квартиру я получила. А когда я узнала, что решение о выселении отменено, я пошла на прием к председателю администрации Московского района, и меня заверили, что волноваться не о чем.

— Если ваши действия были направлены на то, чтобы с тубинфицированными детьми проживать в отдельной квартире, почему вы продали ее сразу после приватизации?

— Я не могла в ней жить, меня преследовала бывшая жена Сергея, приходил он сам, стучал в двери, даже бил окна. На меня оказывалось постоянное давление, я просто не знала, что мне делать. Я понимала, что мне в этой квартире жить не дадут. И я защищала в первую очередь права своих детей. Я не хотела остаться на улице. Поэтому и продала эту квартиру и до сих пор с детьми проживаю на съемной.

— А почему? Вы ведь получили деньги от продажи квартиры на «Розочке».

— А что я могу приобрести в свою личную собственность, если у меня это жилье арестуют и заберут? После продажи квартиры мы с мужем развелись и поделили деньги. Это мое личное решение. Он все-таки отец моих детей, долгое время находился в местах лишения свободы, с моей точки зрения, абсолютно ни за что. За какую-то оплошность он получил 10 лет. Бывают такие случаи. Естественно, я не могла допустить, что при разводе мой муж останется просто под забором. Но развод назрел, потому что детей я растила одна. Так что с половиной суммы и двумя детьми я просто-напросто осталась на улице.

— Прямо перед сделкой решение суда о выселении Сергея и Анастасии было отменено. Вы сказали об этом Павлу?

— Конкретно то, что решение отменено, я им не говорила. Потому что сама не знала, как это понимать. Судья из района сказала, что решение городского суда не означает неправомерность выселения, а означает то, что весь процесс начнется заново, с первой инстанции, что будет новое судебное разбирательство. «На сегодня никто ходатайств на запрет приватизации не давал, и, конечно, если квартира будет в частной собственности, ее будет проще отвоевать», — так она мне сказала.

Я предупреждала агентство, что квартира спорная. Поэтому и цена была невысокая. Да наверняка Елена и ее муж знали об отмене решения. В лицевом счете было указано, что Сергей и Настя выселены судом. Так неужели Елена, бывшая судья, по своим инстанциям не проверила этот момент?

Татьяна предоставила Onliner документы на оплату 224 рублей по долгу перед покупателями квартиры на «Розочке». По ее словам, большинство денег она переводит напрямую отделу принудительного исполнения, который сам устанавливает очередность возврата денежных средств: прежде всего они идут на оплату госпошлин, которые сваливаются на голову проигравшей стороне.

— Я больше $8 тыс. выбросила на адвокатов, оплатила 168 рублей судебных издержек. Я принимаю все меры, чтобы выплатить долг, чтобы меня не ограничили в правах, чтобы я могла нормально работать и зарабатывать. Но я не могу достать из кармана 21 тыс. рублей. Мой предыдущий бизнес не пошел, я не то что в ноль, а просто в минус работала. Два месяца назад ушла в компанию GreenWay. Сейчас я там никаких результатов не достигла, собираю свою команду, потому что это сетевой маркетинг, и он предусматривает какое-то время для развития. Я на сегодня выездная, потому что каждый месяц исправно отправляю платежки судебному исполнителю.

Я не убегаю из страны, не скрываюсь. В понедельник оплачу май и июнь и с решением суда буду обращаться в исполком Московского района по поводу возврата денежных средств за приватизацию. Эти деньги я сразу переведу на счет Павла. Там должна быть сумма около 8 тыс. рублей, но не $10 тыс., потому что прошло девять лет и многое в экономике поменялось.

— А кем вы работаете в GreenWay?

— Я обычный топ-менеджер. Таких, как я, тысячи. Это же сетевой маркетинг. Пока я набираю команду, у меня никаких продвижений нет.

— На фото в соцсетях вы фигурируете на яхте, в роскошных квартирах. Это все не ваше?

— Как вам объяснить, это же имидж… В соцсетях мы одни, в жизни другие. Я действительно была на Кубе в прошлом году. Ездила со своим молодым человеком, он меня туда возил за свой счет. Мы летали на семь дней по скидке, путевка на двоих стоила $1450. Роскошные интерьеры — это снимки из фотостудии в обычном заброшенном институте БНТУ, они сняли там помещение и сделали такой декор. Я отдала 120 белорусских рублей за фотосессию специально для работы. Коучи, продвигающие свой бизнес посредствам соцсетей, советуют вести свой аккаунт так, чтобы афишировать свою роскошную жизнь. А на самом деле я обычный скромный человек.

О хаосе белорусского правосудия мы уже написали: «восстановленный в правах» пьяница и дебошир, а также его сестра, выигравшая все на свете суды, все равно не смогут приватизировать квартиру на «Розочке». Для полноты картины остается добавить пару слов о хаосе белорусской экономики. Поскольку во всех договорах купли-продажи квартиры указаны рубли, а не доллары, о возврате реальных сумм речи не идет. В случае если все должники прямо сейчас вернут друг другу деньги, пенсионерка Лилия получит примерно $24 тыс. в эквиваленте — и это с учетом индексации.