Как живут в Литве на земле, которая окружена Гродненской областью
C «большой землей» этот кусочек Литвы связывает единственная дорога.
Эту местность называют по-разному — Норвилишский тупик или выступ, «литовская слеза», «литовский хвостик».
По легенде, когда в 1939 году Сталин проводил границу между двумя странами, на карте лежала его курительная трубка. Убрать ее никто не решился, так Литва и получила свой выступ. Местные лишь усмехаются и говорят, что, дескать, они просто очень просили первого секретаря ЦК Литвы Антанаса Снечкуса, чтобы этот край был именно в Литве. Тем не менее в деревнях около самой границы деревенские называют себя белорусами с непривычным для нас ударением на -о-, рассказывает tut.by.
Попасть на территорию выступа можно по единственной дороге, соединяющей этот край с «большой Литвой». За всеми въезжающими и выезжающими внимательно наблюдают литовские пограничники — и обязательно проверяют документы.
Эту территорию еще называют Дявянишским тупиком, по названию самой большой деревни в округе — Дявинишкис. Здесь сосредоточена вся инфраструктура края: есть две школы, детский сад, ФАП, магазины, кафе, почта, библиотека и Дом культуры — практически типичный белорусский агрогородок.
А всего же в Норвилишском тупике около 15 небольших населенных пунктов. Многие из местечек, как и в Беларуси, потихоньку умирают. Местные говорят, что в округе нет работы, поэтому молодежь спешит на «большую землю». Работу иногда предоставляют местные фермеры, но в работниках они нуждаются только в сезон. Некоторые ездят на работу в Вильнюс (до столицы Литвы — примерно 80 километров), в один из гипермаркетов. За сотрудниками даже приезжает специальная маршрутка — утром увозит, вечером привозит.
«А літоўцаў тут няма, мы ўсе — белорусы»
Дорога идет через густые заповедные леса. Иногда по сторонам «бежит» пограничный забор, за которым — Беларусь. Норвилишский тупик — сплошь заповедная зона, здесь находится Девянишский региональный парк. Деревни, где осталась старая традиционная застройка, являются этнографическими памятниками. Эти местечки как экзотику показывают туристам: однодневная экскурсия из Вильнюса стоит 150−350 евро с человека. Каждый год около реки Гавья проводят Купалье, в течение года дирекция заповедника организует различные праздники, куда приглашаются все желающие.
Самая крайняя деревня литовского тупика — Норвилишки. Здесь осталось всего пять жителей. И хоть многие хаты, как и у нас, пустуют, вымершей ее назвать нельзя: есть свой магазин, а некоторые дома хорошо отремонтированы и используются как дачи. В выходные здесь, говорят местные жители, все оживает — приезжают дачники и туристы.
— А літоўцаў тут няма, мы ўсе — белóрусы, — говорит пожилая женщина с «простым белорусским именем» Динаэфа. — Літоўцы — яны вунь там, за Урэлямі (в 12 километрах от Норвилишек. — Прим.).
Женщина рассказывает, что живется ей в родной деревне хорошо.
— У Ашмяне яны.
Динаэфа рассказывает, что раньше работала в местном колхозе, пока тот здесь существовал.
— Каля свіней 20 год працавала, цяжкі гэта труд, вой, цяжкі, — женщина едва сдерживает слезы, вспоминая работу в колхозе. — Як не стала Саюза, ён адразу і разваліўся. Ай, добра, што гэтага ўсяго няма.
В нескольких километрах от единственной улицы Норвилишек стоит полуразвалившаяся серая хата Станислава Аленциновича. Пограничный забор проходит прямо через огород мужчины. В соседней, уже белорусской, деревне Пецкуны Ивьевского района живет его сестра Янина. Раньше они ходили друг к другу в гости, а сейчас, чтобы увидеться не через забор, надо ехать 150 километров.
— Ды яшчэ візу да вас трэба. А гэта ў Вільнюс даехаць. А з сястрой праз забор перамаўляемся. Жыва? Ну і добра.
Станислав говорит, что ему в старом покосившемся доме одиноко — только телевизор спасает. Смотрит белорусские каналы и, кажется, знает обо всем, что происходит в Беларуси.
— Раней я трактарыстам працаваў, а зараз на пенсіі. Сяную, гарод трымаю. Раней конь быў, але стары стаў, здаў яго ў мінулым годзе. Не, мне не падабаецца гэты забор. Раней як было? Быў аўтобус да вас. Людзі да касцёла хадзілі з наваколля. А потым, калі плот паставілі, ня стала, каму хадзіць. Вось такі літоўскі хвосцік, — говорит Станислав.
Кладбище — самая крепкая связь с Беларусью
Костел — всего в 30 метрах от пограничного забора. Дальше — белорусские леса. Сейчас в храм по воскресеньям приезжает священник. Приход — хорошо если 15 человек наберется. Станислав вспоминает, что когда границу закрыли насовсем (Литва вошла в Евросоюз, и местным жителям для пересечения границы стало необходимо оформлять визы), еще какое-то время жители белорусских деревень приходили под пограничный забор и таким образом «присутствовали» на службе в костеле. Но потом перестали — пограничники пригрозили штрафом.
Рядом с костелом — большой погост, где хоронили людей со всей округи. Кладбище — это, наверное, самая крепкая связь этих мест с Беларусью. Именно сюда из года в год на Деды и Радуницу приезжают люди из соседней страны.
Надписи на памятниках — на русском, белорусском и польском. Кладбище тоже упирается в пограничную полосу, как и проселочная дорога, которая вьется среди старых, дуплистых кленов.
Станислав признается, что так за всю свою жизнь и не выучил литовского языка.
— Як казаў па-простаму, так і кажу. Белóрусы мы, а літоўцаў не было. Вунь адзін толькі з’явіўся — Владас. Дык я да яго хаджу, калі трэба нейкія дакументы па-літоўскі прачытаць, — говорит Станислав.
Над желтыми пшеничными полями возвышается Норвилишский замок. Его отреставрировали почти 20 лет назад. Замок находится в собственности Шальчининкайского уезда, к которому и относится «литовская слеза», но сейчас он в долгосрочной аренде у литовского предпринимателя Гедрюса Климкявичюса.
В 2009—2012 годах здесь проходил фестиваль Be2gether, который собирал в лучшие времена около 6 тысяч зрителей. Однако традицию проведения музыкального мероприятия пришлось свернуть: литовские СМИ писали, что организаторы фестиваля не могут выбраться из долгов.
«Люди едут сюда за тишиной, природой и экзотикой»
— Для фестивалей нужны, конечно, хорошие спонсоры, — встречает нас по дороге Владас Мешкуотис — предприниматель, который несколько лет назад купил гостевой дом у подножия горы, на которой стоит Норвилишский замок.
— Если крутишься, что-то делаешь, то можно хорошо жить в любом месте. Я четыре года назад перебрался сюда из Вильнюса и ни разу не пожалел. Развивать предпринимательство в Литве легче, чем у вас, в Беларуси. Я знаю о белорусском бизнесе и тех условиях, в которых ему приходится существовать: два года работал в Минске. В Литве есть много форм предпринимательства, главное — выбрать ту, которая будет тебе выгодна. Можно открыть юридическое лицо, можно оформить фермерство или остановиться на таком варианте, как я — купить специальный патент. Он выдается на несколько лет. Понравилось, получилось — продлевай, нет — закрывай и начинай заниматься чем-то другим. Никто тебе не мешает, палки в колеса не ставит.
Владас ведет нас по старому деревянному дому. Здесь когда-то был постоялый двор, а дорога, которая упирается в пограничный забор, связывала эту местность с Полоцком.
В доме — несколько гостевых комнат (всего 50 спальных мест) на первом и втором этажах, рядом — баня с бассейном и террасой. За сутки гостям придется отдать 20 евро с человека. В эту сумму входит не только проживание в номерах со всеми современными удобствами, но и пользование бассейном, баней, спортивным инвентарем и мангалом. Еду предприниматель для своих гостей не готовит. Говорит, что для того, чтобы открыть точку общепита, надо пройти много согласований (но в планах она все-таки есть). А пока поесть туристы ходят в соседний замок, который в выходные оживает.
— Туда привозят экскурсии — как с ночевкой, так и без. Проводят свадьбы и корпоративы, для них — идеальное место. Мой гостевой дом и замок как бы связаны. Там на втором этаже всего 15 спальных мест, не разместишь всю свадьбу, правда? А у меня можно, но надо еще и расшириться. В выходные, особенно в теплый сезон, у нас все занято. Люди едут сюда за тишиной, природой, иностранцы — за этнографической и приграничной (забор всех удивляет) экзотикой. А вот белорусы этот литовский уголок посещают нечасто.
Для того, чтобы купить гостевой дом, Владас брал кредит. Говорит, условия хорошие и это стоило того. Сколько в итоге заплатил за усадьбу — не признается. Однако литовские СМИ писали, что начальная цена постоялого двора, построенного в 1935 году, была 128 тысяч евро. Модернизировали деревянный дом в 2006 году за счет литовского бюджета и средств Евросоюза. Тогда в старинное здание было вложено около 430 тысяч евро.
В будние дни около замка — тихо и пустынно. По пути к старинному каменному зданию Владас рассказывает, что оно было построено в начале XVI века зажиточным прусским купцом Вайтекусом Шорцасом. Он был влюблен в местную графиню Дарату Зеновичюте и решил остаться в ВКЛ. Так появился небольшой, но хорошо укрепленный замок.
— Таких небольших замков-домов в Европе осталось всего четыре, — говорит Владас.
В те времена на этой территории все еще жило много язычников, а вот графиня была христианкой. После смерти мужа она пригласила сюда францисканцев, которым и подарила замок. Так они здесь и жили до начала прошлого века, а потом ушли, а старинное здание пришло в упадок. 20 лет назад его полностью восстановили.
Владас рассказывает, что деревянный костел, который построили за деньги прихожан, имеет уникальную архитектуру: основное здание повторяет форму языческих капищ, которые когда-то были в округе, купола — православные, а кресты сверху — католические. Местные жители всегда чувствовали себя как будто на перекрестке нескольких культур. Да и здешний диалект относится к редкой группе литовско-славянского пограничья, что, с одной стороны, выделяет и обособляет эту территорию, а с другой — соединяет ее одновременно и с Литвой, и с Беларусью.
— А еще говорят, что где-то здесь есть подземный ход до ваших Гольшан. Да точно есть! Найти его — и виз не надо, — смеется Владас. — Под землей могла проехать конная повозка. А еще после закрытия монастыря где-то около замка монахи закопали 18 тысяч золотых монет. Когда делали реконструкцию, ничего не нашли, но клад явно где-то спрятан!
Есть здесь и свое привидение. Историю про девочку-призрака, которая иногда качает игрушечную лошадку-качалку в одном из номеров замка, с удовольствием рассказывают туристам.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]