Похоронная команда для диктатора

Дворцовые интриги в стране, где все всем врут, накалены до предела.

Днем 21 июля в русскоязычных СМИ и телеграм-каналах активно стала распространяться информация о смерти второго правителя Туркменистана Гурбангулы Мяликгулиевича Бердымухамедова. Ссылка во всех СМИ была на одного-единственного политолога, который до этого Туркменистаном не занимался вообще, но многие поверили сразу и тут же начали строить версии: Бердымухамедов не мог умереть от «почечной недостаточности», налицо отравление. Предыдущий президент Сапармурат Ниязов тоже умер внезапно — значит, мы видим укореняющийся в суперзакрытой стране формат передачи власти.

Потом посольство Туркменистана в России дало официальное опровержение (хотя верить им, учитывая режим, какой они представляют, можно с таким же скепсисом, что и этому политологу), а главный источник информации принес официальные извинения. Бердымухамедов, по сведениям более-менее знающих ситуацию журналистов, находится в Германии, поскольку там в клинике у него в тяжелом состоянии лежит мать.

Здоровье самого Аркадага (это его официальный статуc президента, переводится “покровитель”, чтобы не путать с “отцом всех туркмен” Туркменбаши) тоже шалит: говорят, ему недавно пересадили почку. Но все-таки такая простая, тривиальная смерть в 61 год — совсем не то, что вяжется с образом, который рисует Бердымухамедову официальная туркменская пропаганда.

А этот образ масштабен. Бердымухамедов — писатель, певец, наездник, стрелок из пистолета в положении сидя на велосипеде, гонщик, штангист, автор гимна Азиатских игр, покровитель котят и вообще Туркменатор.

В стране, где до этого много лет правил человек, заменивший названия месяцев на имена родственников, переплюнуть уровень культа личности сложно, но личный стоматолог Ниязова Бердымухамедов очень старался. Все это выглядит комично — но это из Москвы или даже из Минска, а в Туркменистане, где люди не видят в СМИ ничего и никого другого, многие люди всерьез думают, что все именно так и устроено. Президент-супермен: в перерывах между написанием книг о целебной силе чая и скакунах он спасает родную страну от врагов извне. У Туркменистана, кстати, официально нейтралитет — как у Швейцарии.

Но Ашхабад — это, конечно, не Берн, а Пхеньян: существует даже шутка, что самых ужасных преступников в Северной Корее ждет страшное наказание — ссылка в Туркменистан. Это, возможно, преувеличение, но не очень сильное: с Северной Кореей хотя бы пытаются вести диалог, а Туркменистан словно существует на отдельной планете. Из огнеметов чиновников там не сжигают (но это неточно), но из этого постоянного Зазеркалья, где подаренную президентом его собственную книгу принято целовать, потому что это выше, чем Коран или хлеб, просто нет никакого выхода.

Страна шикарных и обязательно белых зданий (черный цвет Бердымухамедов очень не любит) и одновременно острейший дефицит продуктов, лекарств и даже бланков для этих лекарств.

Витрина, которая во всех смыслах кривое зеркало: и персональное шоу Гурбангулы Вагановича Петросяна, и линза для искаженного восприятия реальности всех пяти с лишним миллионов человек внутри. День за днем простой житель какого-нибудь Кёнеургенча утопает в этой тотальной лжи как в зыбучих песках Каракума, о которых так задорно перепел советский шлягер Бердымухамедов.

Но жизнь в этом микрокосмосе у Бердымухамедова только с виду протекает на «расслабоне». Дворцовые интриги в стране, где все всем врут, накалены до предела, однако ты сам никогда не понимаешь, кого бояться, а кого приближать к себе. Бердымухамедов сам так пришел к власти: когда Сапармурат Ниязов умер, Аркадаг воспользовался общей неразберихой и при участии спецслужб объявил себя наследником Туркменистана, а потом эти же спецслужбы первым делом и зачистил. Теперь ситуация еще хуже: защищать власть всегда сложнее, чем завоевывать ее. Когда здоровье начинает подводить, свои полномочия надо еще и кому-то передать. Транзит власти, будь он неладен.

У Бердымухамедова есть сын Сердар, который явно рассматривается на роль преемника: по телевидению его называют «сыном народа», а в этом году 37-летний полковник, работник МИДа, инженер-технолог, доктор технических наук и главный специалист Управления по пивобезалкогольной и винной промышленности Ассоциации пищевой промышленности Туркменистана стал еще и хакимом (губернатором) важнейшего Ахалского велаята, то есть Ашхабадской области.

Сын наверняка будет на его стороне в случае попытки дворцового переворота, но и в этом нельзя быть уверенным: в свое время Бердымухамедов-старший назывался внебрачным сыном Ниязова (они, действительно, очень похожи) и, говорят, мог поспособствовать ускорению замены Туркменбаши на себя любимого. История имеет свойство повторяться, а в такой стране, как Туркмения, ты никогда не можешь точно знать, в какой момент спираль пойдет на новый виток.

Это самая большая боль президента-диктатора: никому нельзя верить.

Ты и твои родные не могут даже заболеть в своей стране, поскольку, даже со скидкой на отсутствие лекарств, дорога в больницу всегда может оказаться путем к финишу (а собственные рецепты лечения чаем почему-то не помогают). Люди хлопают твоей стрельбе из винтовки по падающим до выстрела мишеням, но за спиной втайне надеются, что ты умрешь побыстрее. Бердымухамедов уже мог это почувствовать на себе в полной мере, когда в 2013 году во время скачек упал с лошади на полном ходу, теперь ему приходится проживать эти чувства вновь.

Можно утешаться одним: хотя следующий правитель Туркменистана наверняка приложит руку к тому, чтобы Аркадаг побыстрее ушел со своего поста в вечность, ему будет архисложно найти такую область человеческого бытия, в которой Бердымухамедов уже не стал бы первопроходцем.

Вячеслав Половинко, «Новая газета»