Солнце Аустерлица

Эти дни имеют все шансы остаться в истории как разделившие ситуацию в России на «до» и «после».

20 июля был мирный митинг. Собравшиеся, абсолютно единые в своем отвращении к властям и в возмущении предвыборным беспределом, ни о каких насильственных действиях и не помышляли. Призывов штурмовать Кремль не звучало не только со сцены — этой темы не было и в толпе. Не представляя себе толком механизм победы, люди верили в нее не потому, что за ними сила, а потому — что правда.

Главные герои последних недель — собравшие невозможное число подписей, но так и незарегистрированные кандидаты — тоже люди мирные. Не всех знаю лично, но те, с которыми знаком, никаких баррикад не хотят. Готовы снова и снова убеждать власть в бессмысленности выбранной стратегии, в том, что даже их победа не означает для начальства никакой катастрофы.

Ведь даже самый радикальный радикал, став депутатом, должен договариваться — иначе он ничего не сможет сделать для своих избирателей. А значит, начальство всегда сможет сказать ему, что, да, мол, дадим тебе что просишь, но уж и ты войди в положение, не поднимай, например, этот вопрос. И с депутатами от власти придется идти на соглашения. Парламент — это не митинг, это всегда компромиссы.

Конечно, стараясь убедить начальство в собственной безопасности или даже полезности для системы, кандидаты не до конца правы. Ударом по системе будет не поведение данного депутата в Думе, а сам факт того, что во власть можно пройти не с разрешения верхних бояр, а обратившись к народу. И пример этот будет заразителен.

Но, все равно, Собянин, или кто там принимал решение, жалеет, наверное, что не пошел на издержки, связанные с допуском оппозиционных кандидатов. Сейчас власть попала в цугцванг — что ни сделай, будет только хуже.

Допустишь — проявление слабости, неизбежные требования судебных преследований фальсификаторов, причем и тех, кто не признавал настоящие подписи, и тех, кто признавал рисованные. А сдавать своих замов и помощников или просто мелких жуликов нельзя. Не из гуманизма, а просто потому, что скоро будут новые «выборы», а если не защитишь исполнителей сегодняшнего безобразия, то и новых не найдешь — откажутся люди. Да и не только от народа будет исходить опасность для условного Собянина в случае отступления. Соратники по террариуму единомышленников мгновенно вцепятся в горло — не справился, мол, недостоин.

А не допустишь? Или допустишь двух-трех, представляющих наименьшую опасность, а главным откажешь? Это кажется проще и представляется наиболее вероятным. Назначенная на 27 июля несанкционированная акция у мэрии начальство вряд ли пугает. Как реагировать, в общем, понятно. Традиционно реагировать, опыт есть! Центр перекрыть, лидеров задержать накануне или на подходе. Вот Навального уже задержали, процесс пошел. Ну и винтить, конечно, тех, кто слов о «препятствовании проходу граждан» не понимает. Или просто рядом стоящих.

Ну а дальше-то что? Начальство, кажется, не понимает, что заблокированные сегодня кандидаты — последние политически активные граждане, которые были готовы играть по правилам системы. И что если они сами не радикализируются, то на их место придут другие лидеры, которые подписи собирать не будут — дороги будут перекрывать.

Начальство наверняка успокаивает себя отсутствием «революционной организации» — не зря же они историю КПСС сдавали, а также рассуждениями о том, что число готовых пойти на силовое противостояние ничтожно. Но Арабская весна, свержение Саргсяна в Армении и многое другое классических революционных организаций не потребовало. И отчаянных много не нужно. Важно, не сколько народу готово идти штурмовать Бастилию, важно, есть ли те, кто готов ее защищать? Не солдат — их поведение в сложных ситуациях непредсказуемо, примеров «перехода гвардии на сторону народа» предостаточно, — а обычных граждан, таких, как те, кто окружил в августе 1991 Белый дом? Если такие люди и были раньше, то разнообразными пенсионными реформами, тотальной несправедливостью, демонстративной роскошью верхов этот актив разбазарили. А число радикалов власть своими действиями увеличивает.

Есть еще один фактор. В любом конфликте важна позиция не только его непосредственных участников, но и наблюдателей. Власти правы: число тех, кто готов рисковать жизнью в уличных протестах, действительно невелико. Но велико — и постоянно усилиями самой власти увеличивается — число им сочувствующих. А ощущение моральной правоты, возможность чувствовать себя выразителем воли народа удесятеряет силы и ведет в бой лучше любой трубы.

И еще одной вещи начальство не понимает и недооценивает. Протест связан вовсе не с желанием иметь в никому, в общем, не нужной Московской думе этих депутатов, а не тех. Это лишь повод, спусковой крючок. И не с персональной поддержкой кандидатов, даже столь популярной Любови Соболь. Протест носит нравственный, а не политический характер, поэтому он, кстати, и объединяет людей самых разных политических взглядов. Протест — это понимание невозможности жить дальше с этим уровнем хамства, высокомерия и неадекватности властей, с их ложью, презрением к людям, ориентацией на архаику и демодернизацию.

Вы боялись цветной революции? Вот она, на пороге. И вы сами ее подготовили. «Орденом Октябрьской революции награждается Романов Николай Александрович (Николай Второй) за создание революционной ситуации в России, посмертно». Все уже было. Именно потому, что мы помним, что было в прошлом, очень тревожно за будущее.

В день митинга по прогнозу ожидался дождь. Но вышло яркое солнце. Не уверен, что это солнце Аустерлица, но, точно, не тех, кто у власти сегодня.

Леонид Гозман, «Ежедневный журнал»