Российские власти мобилизуют оппозицию и заставляют ее сплотиться

Кремль пошел на очень рискованный шаг.

Российская власть решила жестко реагировать на митинг оппозиции 27 июля. После рекордных по численности задержаний протестующих последовали сначала угрозы со стороны телепропагандистов, затем первые уголовные дела по поводу отдельных эпизодов субботнего митинга, следом высказались генпрокуратура и мэр Москвы Сергей Собянин. После чего Следственный комитет наконец выложил на стол свою козырную карту: возбуждено дело сразу по трем частям статьи о массовых беспорядках.

По трем частям — значит, что наказывать собираются организаторов (часть 1; срок от 8 до 15 лет), участников (часть 2; срок от трех до восьми лет) и призывавших к беспорядкам (часть 3; до двух лет). Статья серьезная, сроки большие, но и работа следователям предстоит масштабная: придется доказывать то, что кто-то намеренно руководил агрессивным поведением толпы, готовил людей к насилию и погромам еще до того, как собственно начался митинг.

Факты применения насилия, очевидно, будут доказывать по тем отдельным эпизодам, которые уже стали основой для возбужденных дел: бросили урной в росгвардейца Салиева, прыснули газом в росгвардцейцев Мелкозерова и Дементьева, кинули куском асфальта в голову росгвардцейцу Перило. Не оправдывая тех, кто применяет насилие, нужно заметить, что пока эти события выглядят скорее случайными эксцессами в большой хаотичной толпе, нежели организованными массовыми беспорядками. Что за анекдотическая организация такая: «ты прыснешь баллончиком, ты кинешь урну, ты бросишь асфальтом»?

Впрочем, это вовсе не смешной анекдот. Нет сомнений, что при желании органы следствия докажут, а судебная система подтвердит факт организации массовых беспорядков.

Правда, если участники уже определены, то не очень понятно, кого объявят организатором: Навального, который был арестован за день до митинга, голодающую Любовь Соболь или главу муниципального округа Илью Яшина? Придется ведь как-то доказывать, что эти люди давали другим конкретные указания, разрабатывали план массовых беспорядков, действовали со злым умыслом. Все-таки призывы к участию в несанкционированной акции и организация массовых беспорядков — это совершенно разные вещи.

Реакцию власти на митинг 27 июля обоснованно сравнивают с «Болотным делом»: похожие обстоятельства, те же статьи уголовного кодекса. Отчасти схожа и политическая конъюнктура: рейтинги одобрения и неодобрения Владимира Путина приблизительно на том же уровне, что в 2012 году. Однако есть и отличия: «Болотное дело» состоялось в начале 12-летнего цикла Путина, когда загадочные слова «трансфер власти» еще не владели умами российского истеблишмента. Теперь же только и разговоров о том, как Путин будет решать проблему передачи власти в последние годы своего президентства. 2011 и 2012 годы были периодом восстановления после кризиса, надежды на экономическое благополучие. Нынче экономика плоха, и это почувствовали на себе уже все слои населения, особенно самые бедные.

В 2012 году не было санкций и конфликта со всем миром, теперь есть и санкции, и конфликт. В 2012 году еще впереди был Крым, который спас рейтинг Путина, — хотя, конечно, никто не знал об этом заранее. Невозможно сказать, ждет ли нас впереди еще один «Крым», но, судя по опросам социологов, внешнеполитические трюки уже не вдохновляют россиян.

Чем является новое уголовное дело против оппозиции? Рефлекторной попыткой режима спастись от нависшей угрозы? Шагом в сложной внутриэлитной борьбе за пост преемника Путина? Или, может быть, просто эффектным трюком — попыткой напугать оппозицию и сочувствующих ей, хоть как-то сбить нарастающий протест, отколоть от «революционеров» умеренных граждан?

Чем бы «новое Болотное дело» ни было, оно — рискованный шаг для власти. Вместо того чтобы деморализовать оппозицию, оно может мобилизовать ее, заставить сплотиться. Это в 2012-м еще были относительно непуганые, а теперь, спустя семь лет арестов и преследований, уже готовы ко всякому. Протест может стать еще радикальнее и злее: власть сама готовит новых революционеров, выгоняя оппозицию из легального политического поля в подполье. Но главное, жесткое уголовное преследование оппозиционеров могут не поддержать граждане, которые все больше демонстрируют усталость от не желающей сменяться власти. Для них угроза обществу в виде мусорного бака, ударившегося о ногу росгвардейца Салиева, может представляться незначительной на фоне растущей бедности, колоссальной коррупции и произвола властей.

Дмитрий Колезев, znak.com