Москва и москвичи

Москва и москвичи вдруг сделались единым организмом.

Россия Москву не любит. Это общеизвестный факт. Но наряду с этим не вызывает сомнения, что практически каждый россиянин мечтает стать москвичом. Еще в советские времена народ шел на неимоверные ухищрения, чтобы заполучить вожделенную московскую прописку — фиктивный брак, многоходовой обмен квартирами, проживание в подмосковных деревнях, в надежде со временем перебраться в саму Белокаменную… Но был и другой способ — пойти на самую тяжелую, самую грязную, самую непрестижную работу, которой чурались простые москвичи.

Именно такой неблагодарный, но самоотверженный путь выбрал бывший заместитель мэра Петербурга, когда переехал в Москву в далеком 1996 году.

Сюда Владимир Владимирович прибыл служить гребцом на галере.

Должность эта, безусловно, тяжелая, изматывающая, неблагодарная, а главное, ты вскоре понимаешь, что одному грести на галере не очень сподручно. Вот и пришлось приглашать в Москву из бывшей северной столицы хороших и верных товарищей по службе в КГБ, мэрии, кружку самбо и даже соседей по дачному поселку. Друзья были по-настоящему верными и с готовностью усаживались в галеру рядом со своим старым товарищем и сослуживцем.

И вот они гребут уже двадцать лет. Сейчас аналитики подводят экономические, социальные, политические и прочие итоги этого двадцатилетия, а я как москвич позволю поделиться с вами своим личным ощущением — за эти годы так называемая «питерская мафия» так и не полюбила мой город.

И дело вовсе не в том, что они «приезжие», «иногородние» или родились в селе Няксимволь! Разве это важно? Важно, чем становится для тебя Москва — городом со своей историей, легендами, традициями и, главное, населенным живыми людьми — или просто местом приписки.

Наверное, многие помнят сюрреалистические кадры инаугурации Путина в 2012 году, когда по пустым безлюдным улицам Москвы мчался кортеж президента. Вот такая Москва, вылизанная, вымытая с новой плиткой, но без своих жителей и является идеалом для нынешних жильцов Кремля. Люди им не интересны, важны символы «державности» — Кремль, Царь-колокол, Царь-пушка.

Сегодня на фоне этих бесстрастных мореходов Юрий Михайлович Лужков, со всеми своими, мягко говоря, слабостями и любовью к скульптору Церетели, выглядит живым человеком. Он, по крайней мере, был готов говорить с москвичами.

А для этих гребцов москвичи, да и прочее население России, не более чем мелкая рябь на воде, на которую можно до поры до времени не обращать особого внимания.

Но стоит на поверхности появиться даже небольшим волнам — галеру начинает раскачивать, а гребцов охватывает паника.

Наших галерников не волнует, что горит лес на миллионах гектарах, что в наводнениях гибнут десятки жителей Иркутской области, а на оружейных складах продолжают рваться снаряды.

Зато они готовы мобилизовать тысячи полицейских и национальных (!) гвардейцев, которые будут жестоко избивать москвичей, защищающих свое достоинство, свою конституцию и свой город.

Нам понятно, откуда берется эта неоправданная и, на первый взгляд, бессмысленная жестокость.

Проходит патриотический угар, уже не слушают рассуждения о «Майдане и оранжевых революциях». Гнилостность режима и его отчужденность от народа становится очевидной для все большего количества граждан России.

И тогда власть пускает в ход свой самый верный и безотказный аргумент — полицейскую дубинку.

Поглядеть на события последней недели в Москве — как старая, державная Москва оказалась на стороне людей! Москва и москвичи вдруг объединились. Равнодушные не московские люди в касках разгоняли людей дубинками, но москвичи отступали в переулки, их блокировали в Камергерском и Столешниковом, но они пробирались через ограду храма Козьмы и Дамиана, выбирались на Лубянку и Петровку, по бульварам спускались на Трубную площадь. Город, непонятный чужим людям, укрывал и поддерживал своих. Москва и москвичи вдруг сделались единым организмом. Это их город, и он своих не выдавал. И они его не отдадут.

Но при этом мы должны понять, что этот воровской режим будет все чаще и чаще прибегать к подобным аргументам.

И что же мы можем ему противопоставить?

Только одно — веру в свою правоту, единство, солидарность.

Москва, город живых людей, а не равнодушной бюрократии, был и остается неотъемлемой частью России. И те люди, которые в эти дни выходили на улицы Москвы, защищали не только свое достоинство и честь, но и честь всей России. И мне кажется, что все больше и больше россиян это начинают понимать.

В связи с протестами в Москве вспомнилась песня, старая, но всем известная, разудалая «Вдоль по Питерской, по Тверской-Ямской…», — так и звучит она в голове голосом Шаляпина. Удивительная связь времен вырисовывается. Тверская улица, на которую москвичи вышли, чтобы защитить свои гражданские права, когда-то связывала две столицы — Москву и Питер — через Тверскую заставу, откуда начинался путь до Петербурга. И теперь Тверская связала две российские столицы, находящиеся в постоянном соперничестве — и 3, и 10 августа питерцы вышли на улицы, чтобы поддержать права москвичей в их борьбе за честные выборы. Случай уникальный, но, я верю, далеко не последний. А главное, я верю, что москвичей в этой борьбе поддержат и другие регионы. Почитайте комментарии к выступлениям молодых московских политиков, той же Любови Соболь — «Челябинск за Любовь», «Сибирь с вами», «Магнитогорск за Соболь» и т. п.

И когда мы поймем, что, где бы мы ни жили, мы все противостоим одному и тому же бездушному режиму, когда мы почувствуем свое единство, то сможем по праву сказать — «это наш город», «это наша страна»!

Леонид Невзлин, «МБХ-Медиа»