«Строили дом 15 лет, а теперь мой отец бомж»

Как экс-супруги не поделили коттедж в Семково.

При разводе имущество супругов принято делить пополам. Кому-то удается разойтись мирно, но наш случай к ним не относится: бывшие муж и жена Владимир и Янина два года судятся за коттедж в Семково. Сложность ситуации в том, что его начинали строить еще в браке, а закончили уже после развода. То есть фактически дом не считается имуществом, совместно нажитым во время брака. Бывший супруг пытается в судах доказать обратное: мол, он 15 лет своими руками строил коттедж и имеет право на его половину. Безуспешно: мужчину выселили и он, по сути, бомж, пишет tut.by.

«Санта-Барбара» без эмоций

Эта история вполне могла бы стать сценарием сериала для домохозяек: в ней кипят страсти, есть подводные камни и семейные секреты. Но мы постараемся изложить ее без эмоций.

Материалы судов и протоколы заседаний в редакцию принесла дочь Владимира от первого брака Татьяна. Она объяснила, что отец перенес операцию и общаться с журналистами не в силах.

— После того как отец узнал, что есть постановление о выселении, он перенес инсульт, стал плохо разговаривать, — объясняет Татьяна. — Он на суды ходил, но от его имении выступал адвокат. Надеялся на справедливое решение и на то, что ему останется право на владение ½ участка и дома. Но его бывшая жена буквально выбросила его на улицу, и теперь жить ему негде.

Вкратце ситуация выглядит следующим образом. В 1991 году Янина и Владимир поженились. Для каждого из них это был второй брак, совместных детей у них нет. Он занимался грузоперевозками, она руководила компанией. Сначала они живут в квартире, приобретенной в браке, а в 1999 году супруги покупают земельный участок в Семково, который оформляется на Янину. На нем начинают строить дом.

В 2002 году Янина подает на развод. Суд состоялся без участия супругов.

Впрочем, факт развода не мешал Янине и Владимиру жить в их общей квартире по улице Кальварийской в Минске и строить дом в Семково. Из представленных в редакцию материалов судебных заседаний, в том числе свидетельских показаний, следует, что Янина и Владимир вместе продолжали финансировать и вести стройку. Дом был введен в эксплуатацию в 2005 году и оформлен на Янину. Строительством же занимался Владимир — этот факт подтвердили свидетели и не отрицает бывшая супруга.

В 2006 году Владимир и Янина заключили договор о разделе имущества: ей достался участок (дом на нем не указывался, хотя он уже был введен в эксплуатацию), ему — двухкомнатная квартира на Кальварийской.

Казалось бы, мы видим логический конец в отношениях бывших супругов, но нет. Они не разъехались, и совместное строительство дома продолжается до 2009 года. В нем они живут до 2016-го — в этом году Янина обратилась в суд Минского района с иском о выселении Владимира из дома в Семково, так как согласно договору о разделе имущества земельный участок принадлежит ей.

Владимир направил встречный иск о признании договора о разделе имущества недействительным. В его требованиях значилось признать за ним право на ½ дома и участка.

Суд первой инстанции вынес решение в пользу Владимира — факты о мнимости договора о разделе имущества ему показались бесспорными. Но все остальные суды он проиграл.

Татьяна считает, что именно договор о разделе имущества стал впоследствии основанием для лишения Владимира всяких прав на дом в Семково. У него остался последний шанс оспорить решение судов — подать жалобу в Генеральную прокуратуру. Он считает, что судебные инстанции сделали неправильные выводы и не приняли во внимание показания свидетелей.

Мнимый или нет?

В судах Владимир настаивал, что этот договор о разделе имущества был ненастоящий, мнимый. Ведь и до него, и после они с Яниной продолжали жить как муж и жена. Даже после оформления квартиры на Кальварийской по договору раздела имущества на Владимира бывшая жена продолжала в ней проживать. Янина же в суде объясняла, что у каждого была своя комната и готовили они на кухне отдельно, следовательно — договор настоящий.

Владимир утверждает, что договор заключался только для того, чтобы в будущем можно было продать квартиру и не платить подоходный налог (до этого Янина уже продала квартиру на Берута, следует из материалов суда). А продать ее надо было, чтобы купить себе жилье подешевле и помочь финансово детям.

— Отец оформил квартиру на себя в 2006 году, а продал ее через год за 175 миллионов рублей (81,4 тысячи долларов). Эти деньги он отдает бывшей жене, которая в тот же день у того же нотариуса заключила договор купли-продажи квартиры на Слободской за 150 млн рублей (69,7 тысячи долларов). (Эту квартиру на Слободской Янина уже продала и купила себе другую, следует из материалов суда). Разницу примерно в 11 тысяч долларов разделили поровну между дочерьми Янины и Владимира от первого брака.

Вероятно, так поступил бы человек, которому есть где жить. Вот и в нашем случае после продажи квартиры Владимир жил в доме в Семково до 2016 года, занимался его отделкой, построил на участке баню и с бывшей супругой совместно финансировал обустройство дома. Этого не отрицает и Янина. Можно ли расценивать это как совместное ведение хозяйства после развода?

В доказательство тому Татьяна приводит факты их совместных выездов на отдых за границу, фотографии семейных праздников, где они в обнимку.

Правда, в судах эти факты получили другую оценку: Владимир распорядился своим имуществом по своему усмотрению — он сам принял решение продать свою квартиру и отдать деньги бывшей жене, часть ее дочке, часть своей. Показания свидетелей, подтверждающих ведение совместного хозяйства, суд не учел.

Кто строил дом?

К моменту развода, по словам Владимира, коробка дома была готова: установлены цоколь, стены, крыша, деревянные окна, подведен водопровод. В доказательство суду был предъявлен договор о водоснабжении и товарно-транспортные накладные на стройматериалы.

У супруги другие показания: в 2002 году на участке был только цокольный этаж, а стены и крыша появились уже в 2003 году, после развода. Ее словам противоречат показания свидетелей. Согласно им, в 2002 году у дома уже были и стены, и крыша.

В суде Янина подтвердила, что все материалы для строительства дома приобретались в период брака, а после развода она передавала деньги Владимиру для расчетов с рабочими.

В определении кассационной инстанции Минского областного суда есть указание определить степень готовности дома на момент брака и после развода. Строительная экспертиза определила только стоимость строительных материалов, на которые сохранились товарно-транспортные накладные. Работы, выполненные Владимиром, суд не учитывал. В итоге процент готовности дома до развода оказался 34%. Ходатайство Владимира о дополнительной экспертизе суд отклонил, кроме того, не выполнил указания областного суда об установлении момента прекращения ведения совместного хозяйства, говорит его дочь.

В качестве доказательства того, что Владимир продолжал строительство дома до самого конца, в деле есть документы на покупку окон ПВХ в 2011 и 2013 годах на его имя и свидетельские показания о том, что многие работы делал мужчина своими руками и рассчитывался с рабочими своими деньгами.

В любом случае, даже если до развода на участке стоял только цокольный этаж и были закуплены строительные материалы, то уже это можно считать совместно нажитым имуществом, утверждает дочь.

Но у суда есть договор о разделе имущества, по которому участок (а значит, и дом на нем) принадлежит Янине, а Владимиру — квартира. Поэтому экспертиза накладных и показания свидетелей остались за скобками.

Требования о недействительности государственной регистрации права собственности на строение за Яниной и признании за Владимиром права на ½ участка и дома отклонил и Верховный суд — «так как они были заявлены с пропуском трехлетнего срока исковой давности».

10 лет жил в доме нелегально?

С 2007 года до момента выселения Владимир живет в доме в Семково вроде бы на законных основаниях — в его паспорте есть штамп о регистрации. Но к прописке Владимира у бывшей супруги в 2016 году появилась претензия: она утверждает, что не давала своего согласия на регистрацию бывшего мужа в Папернянском сельсовете. У суда первой инстанции к печати в паспорте претензий не было, но в других судах регистрацию признали незаконной. Представители сельсовета утверждали в суде, что прописка Владимира законна и производилась с согласия супруги, но Янина это отрицала.

Документ, по которому Владимир мог легально жить в ее доме и который признали суды, — это договор найма сроком на один год. Под ним стоит его подпись. Владимир, кстати, отрицает, что это его подпись, но эксперт дал утвердительное заключение.

У нас вызывает вопрос другое обстоятельство: зачем бы ему подписывать договор найма в декабре 2007 года, если его уже зарегистрировали в ноябре 2007 года?

И тем не менее договор был не бессрочным — всего на год. Но бывший супруг без проблем жил в доме до 2016 года. И почему только сейчас регистрацию признали недействительной?

Еще один странный момент: в договоре раздела имущества дом не значится, а указан только участок. Хотя фактически он был построен, а в 2005 году введен в эксплуатацию и оформлен на Янину.

В ответе Верховного суда говорится, что «отсутствие указания в оспариваемом договоре в составе совместно нажитого имущества жилого дома также не свидетельствует о недействительности указанного договора, поскольку создание жилого дома и возникновение прав Янины на указанное строение зарегистрировано спустя три года после расторжения вашего брака».

Если перевести эту фразу на более понятный язык, то смысл ее такой: Владимир не может претендовать на дом, который был построен после развода. Поэтому и в договоре его нет. Есть только земельный участок, который бесспорно является совместно нажитым имуществом. Но Владимир и на него претендовать не может, потому что есть договор о разделе имущества.

Владимир считает, что суд не учел то, что он участвовал в строительстве дома от начала и до конца — до развода и после.

Янина, которая могла бы рассказать о причинах развода и событиях, которые происходили после него, от комментариев отказалась, ответив, что все уже доказано в судах.