Великая китайская война

Чем больше вещи меняются, тем сложнее им оставаться прежними.

Я был рад оживлению фондового рынка после новости о том, что США и Китай возобновили торговые переговоры, а Дональд Трамп немного уступил и отложил введение части запланированных пошлин.

Однако не дайте себя одурачить. Трамп и китайский лидер Си Цзиньпин все еще бьются, как рестлеры в клетке, за право считаться чемпионом мировой экономики. Оба отчаянно стремятся не только победить, но и выглядеть победителем, не став объектом насмешек. И поскольку ни один из них не может себе этого позволить, оба зашли слишком далеко. Си уверен, что ничего не нужно менять и ему по силам оставить все как есть. Трамп убежден, что пора все изменить, и он способен сделать это.

Мы — лишь пассивные наблюдатели.

Но давайте взглянем на расчеты и просчеты обоих. Трамп был прав, утверждая, что Америка не должна терпеть «изнасилование» со стороны Китая в сфере торговой политики — кражу интеллектуальной собственности и дискриминацию американских компаний. Ему также не дает покоя положительное сальдо торгового баланса Китая с Америкой, хотя экономисты твердят, что на это влияют не только торговые барьеры КНР.

Не дайте себя одурачить

Трамп обещал легкую победу в торговой войне с Китаем, но не объяснил, что именно имеет в виду. США хочет равных условий или жаждет устранить отрицательное сальдо своего торгового баланса с Китаем?

Предположим, речь идет о первой цели. Существует два способа достичь ее: с помощью тарифов или союзников. Трамп решил применить по отношению к Китаю дубинку в виде пошлин на все $500 млрд китайского экспорта в США, причем пойти на это в одиночку — без остального мира — утверждая, что Пекин понимает только силу.

Думаю, это было правильно в случае с первыми $50 млрд, попавшими под пошлины, введенные в прошлом году. Те меры защищали важнейшие отрасли промышленности США — от микросхем до робототехники.

Но в остальном пошлины вредят американским потребителям и фермерам так же, как и китайским производителям. Поэтому Трамп сейчас уступил. Но есть и другие последствия.

Крупный гонконгский инвестор в Китае Вей Цзянь Шань обратил мое внимание на то, что в 2010‑м Китай представил самый быстрый суперкомпьютер в мире, построенный с использованием микропроцессоров США. Однако в 2015‑м администрация Барака Обамы отказала Intel в лицензии на продажу своих микропроцессоров четырем компаниям в Китае, поскольку те разрабатывали технологии для военных. Спустя год в КНР вышел новый суперкомпьютер, работающий на микропроцессорах исключительно национального производства.

Недавно Трамп ограничил возможности американских компаний, производящих программное обеспечение и оборудование, продавать свою продукцию китайскому техническому гиганту Huawei. Поэтому Huawei, третий по величине производитель телефонов в мире, заявил о создании собственной ОС, которая заменит Android. Конечно, поначалу она не будет так же хороша. А через несколько лет?

Подозреваю, что в Пекине уже составляют список передовых технологий, по которым больше никогда не позволят себе зависеть от США. Какие у этого долгосрочные последствия?

Был и другой путь: Трамп мог подписать торговое соглашение о Трансатлантическом партнерстве, согласно которому 12 крупнейших тихоокеанских экономик (за исключением Китая) должны были бы следовать правилам мировой торговли, созданным США. Потом он должен был склонить страны ЕС, страдающие от тех же торговых проблем с Китаем, что и американцы, на нашу сторону. А затем ему следовало сказать китайцам: мы хотим непубличных переговоров по новому списку торговых соглашений — какой бы доступ ни получили китайские компании к рынкам в зоне Тихоокеанского партнерства и ЕС, мы получили бы такой же в Китае.

Трамп должен был преподнести это как борьбу всего мира с Китаем за то, чьи глобальные правила возьмут верх. И нам нужны эти общие правила, а не новая цифровая берлинская стена между США и КНР.

Выбранная же Трампом стратегия одиночки помогла Си скрыть истинную позицию Китая по вопросу торговли.

Теперь перед Си — дилемма. Китай сейчас гораздо более открыт, чем 30 лет назад, но в то же время более закрыт, чем пять лет назад. И все потому, что Си усилил контроль над Коммунистической партией Китая и сделал себя пожизненным президентом. Шаг, противоречащий желанию КНР перейти из категории стран со средним уровнем доходов в число стран с высоким.

Не верю, что Пекин нашел магическую формулу, которая заставит инновации, репрессии и госконтроль над крупными секторами экономики работать вместе.

Трамп думает, что он может добиться всех необходимых ему перемен без союзников. Си уверен, что способен оставить все как есть. Оба ошибаются.

Но я предпочел бы быть Трампом, а не Си. Трамп может пойти на компромисс и назвать все что угодно победой. Если же Си отступит от контроля Коммунистической партии над экономикой Китая и Гонконгом, вся его система рухнет. В этом и заключается опасность нынешнего момента. Чем больше вещи меняются, тем сложнее им оставаться прежними.

Томас Фридман, трехкратный лауреат Пулитцеровской премии, «Новое время»