Право управлять

Традиции Московии по сравнению с вольностью наших предков — настоящая Марианская впадина.

В эти дни Брест мог бы отмечать очередную годовщину дарования ему Магдебургского права. Если верить хроникам, 17 августа 1390 года великий князь Ягайло подписал привилей (выражаясь современным языком, указ), согласно которому за Берестьем (вторым после Вильно на территории ВКЛ) закреплялся статус самоуправляющегося города.

В конце XIII столетия немцы с присущим им практичным бюргерским взглядом на жизнь разработали систему, которая показала свою жизнеспособность по всей Европе. Магдебургское право превращало населенные пункты в самостоятельные территориально- экономические единицы, способные решать свои проблемы без привлечения чиновников, назначенных верховным правителем. Позволив, таким образом, европейцам сформировать представление о личной ответственности и личной инициативе.

Реализовывать т.наз. саксонскую систему в средневековых городах должен был выборный орган - магистрат, который получал в свое распоряжение отдельное помещение - ратушу. При этом Магдебургское право не исключало применения собственной, местной правовой системы. И уже в начале XVI века в самоуправляемых городах на территории нынешней Беларуси начала действовать первая европейская Конституция - Статут Великого Княжества Литовского.

К сожалению, история городского самоуправления на наших землях печально завершилась с их присоединением к Российской империи. У восточных соседей подобные вольности считались немыслимыми, посему Екатерина II своим указом отменила «магдебургию» в 1795-ом, сразу после разделов Речи Посполитой. Более того, царское правительство упорно и последовательно боролось с символами городской вольности. Их последние остатки были уничтожены в 1840 году. С укреплением абсолютистских монархий Магдебургское право выходило из употребления и в других европейских странах. По мере укрепления центральной власти во Франции, Германии, Австро-Венгрии местное самоуправление заменялось исполнительной «вертикалью».

Лишь в двадцатом столетии, после краха империй, право на самоуправление городов снова стало неотъемлемой частью политического ландшафта. В политической философии европейской демократии есть такое понятие - субсидиарность. Оно требует передавать решение проблем на более низкий уровень власти, если они могут быть эффективно решены на этом уровне. Потому сегодня в Европе горожане выбирают мэров и бурмистров, «радцев» и «лавников», в компетенцию которых входят вопросы внутригородской жизни. Бюджет, транспорт и экология, жилищное строительство и промышленное развитие, здравоохранение и образование... Все эти вопросы решает городской совет (хоть называться он орган может по-разному) с учетом мнений самих горожан.

Гибкая система местного самоуправления, отшлифованная до идеального блеска в швейцарских кантонах (где многие вопросы решаются на местных референдумах), позволяет гражданам активно включаться в общественные процессы и выражать свое соучастие в принятии ключевых решений, касающихся почти всех. Разумеется, и у такой системы есть изъяны. Она может, к примеру, проигрывать в скорости принятия решений более жесткой «вертикальной» модели. В конце концов, большинство тоже может ошибаться. Но несомненный плюс Магдебургского права в его современном понимании - что оно побуждает людей к активности, требует не сидеть и не ждать, пока за них примут решение, а самим выступать в роли участников «мозгового штурма». Самоуправление - главный университет демократии, которую нигде не преподают как отдельный предмет.

Возвращаясь в эпоху средневековья, именно Магдебургское право стало важным фактором формирования городов. В Европе город становился городом, лишь обретя право на самоуправление. До этого он был просто городским поселением, великокняжеским владением. Статус города давал его жителям право быть не холопами, слугами царя (короля), а гражданами, отвечающими за свою территорию. Вот почему Магдебургское право никогда не применялось на землях Московии, где традиции чинопочитания глубоки, как Марианская впадина.

Впрочем, наличие самоуправления в Берестье, Гродно, Минске, Витебске и других городах Беларуси в XIV-XVIII веках вовсе не означало, что они, эти города, болели сепаратизмом, живя обособленно от остальных. Равно как и сегодня тысячи городов и небольших поселений по всей Европе, имея выборные магистраты, выборных мэров и бургомистров, успешно решают свои внутренние проблемы, что отнюдь не приводит к распаду Польши, Чехии, Финляндии, Швеции и т.д. на удельные княжества. При этом жители Праги или Тересполя не привыкли ходить на поклон к вертикальным чиновникам и слышать по всякому поводу на семь бед один ответ: «Денег нет». А я бы предложил брестчанам идею установки в нашем городе небольшого памятного знака в честь Магдебургского права. Оно действовало в Берестье 400 лет. Не так уж мало, чтобы стать просто перевернутой страницей истории.

Борис Павловский, «Вечерний Брест»