Здравствуй, Путин, новый рот!

Страна восходящих скреп как последний оплот «сбитых лeтчиков».

Эрик Робертс, заходящая звезда Голливуда, чей свет сегодня различим разве что в самые мощные телескопы, ступил на скользкую дорожку, протоптанную Депардье и Сигалом.

На международном турнире по боевому самбо в Сочи, куда он был приглашён в качестве почётного гостя, актёр заявил, что хочет стать гражданином России.

– Я никак не дождусь, когда получу российское гражданство, – признался Робертс в интервью РИА Новости.

Это можно было бы расценить как сарказм, но нет, это уже не первое его заявление такого рода – первое было ещё в апреле. К тому же слова свои экс-звезда подкрепила делом – привезла особый подарок для Путина – так что, похоже, всё у них серьёзно.

Самого Эрика понять можно: выход в тираж – дело не из приятных. В последнее время он не вылезает из низкопробных фильмов категории «В», что вряд ли приносит ему чувство глубокого удовлетворения и укрепляет в нём ощущение собственной значимости.

Вчера ты снимался у лучших мастеров и номинировался на «Оскар», а сегодня тебя приглашают в какую-нибудь «Человеческую многоножку» или, хуже того, в «Код Каина».

Но вот чего не может понять сам Эрик, так это того, что заигрывание с Россией – а тем паче с Путиным – это не шаг вперёд, а два шага назад. Если не все десять. Жест отчаяния, на который кумиры вчерашних дней решаются лишь тогда, когда совсем уже нечего терять. Когда становится ясно, что «Оскара» ты никогда не получишь, миллионных гонораров у тебя не будет, и молоденькие девушки давно перестали высматривать твой фейс на улицах Лос-Анджелеса.

Тогда да, тогда Россия – последняя надежда. А ещё там полно шальных денег, которые при грамотном подходе можно частично перенаправить в свой карман – откусить, так сказать, от пирога суверенных скреп. В общем, здравствуй, Путин, новый рот!

«Да что ж все сбитые летчики к нам стремятся? Ладно бы Ди Каприо, но нет…» – задалась непраздным вопросом в своём телеграм-канале Ксения Собчак. Вопрос, конечно, хороший, актуальный. В самом деле, почему перспективные, талантливые, умные люди бегут из России стремглав, а устремляются в неё те, у кого уже всё позади?

Вероятно, потому, что в иррациональном российском дискурсе, нарциссически-мазохистском и хронически обращённом в прошлое, есть что-то глубоко лузерское, что-то такое, что вызывает оторопь у людей успешных и здравомыслящих, но умиляет и обнадёживает тех, кто решил, что судьба ему что-то должна, но почему-то отвернулась.

Конечно, не все голливудские звёзды, почуяв дыхание «тиража», пускаются вразнос. Кто-то наоборот извлекает из этого пользу, останавливается, чтобы подумать, переосмыслить былое и, возможно, найти себя в чём-то ещё.

Так звезда вестернов Клинт Иствуд, оставшись не удел, когда эра ковбойского жанра подошла к закату, стал пробовать себя на поприще режиссуры и преуспел настолько, что его режиссёрские достижения с лихвой затмили актёрские. Сегодня он считается одним из лучших в своём деле.

Или Мэл Гибсон, один из самых успешных американских актёров 80-х. Почуяв затык в актёрской карьере, он не стал ждать, когда та покатится по наклонной, а тоже взялся за режиссуру, и тоже преуспел. Каждый его фильм, будь то «Храброе сердце», «Страсти Христовы» или «По соображениям совeсти» неизменно становился событием в мире кино и предметом широкого обсуждения у публики.

Но даже те актёры, что в режиссуру не уходили, нередко получали второй шанс и становились повторно знаменитыми, если не успевали себя разрушить или замарать якшанием с людоедами. Вспомнить того же Джона Траволту, популярного в 70-х, забытого в 80-х, и чудесно воскрешённого в 90-х Тарантиновским «Криминальным чтивом».

Или Маколей Калкин, звезда культовой комедии «Один дома», переживший оглушительную славу в детстве, а затем столь же оглушительное падение, депрессию и наркотическую зависимость. Малец не сдался, не ушёл с концами в закат и не поехал целовать руки кремлёвскому стерху, а попытался выстроить свою жизнь заново, пробуя себя, то в качестве рок-музыканта, то в роли телеведущего.

В общем, Россия и Путин – не единственный выход для тех, кто оказался вдруг за бортом фортуны. Но зато он самый лёгкий и незатратный. Не надо напрягаться, чего-то искать, о чём-то мучительно размышлять – достаточно сделать каминг-аут, заявив о своём желании стать россиянином, и ты снова в фаворе, пусть этот «фавор» и ограничивается лишь одной девятой частью суши.

Вот только не понимают новоявленные «русские», что встроившись в беспредельную российскую многоножку, они будут пропускать через себя всё, что в этой многоножке циркулирует годами и десятилетиями. Неужели оно того стоит, Эрик?

Дмитрий Растаев, «Солидарность»