Правозащитник о словах Лукашенко: Такая смена настроений характерна для людей с определенными расстройствами

На совещании с представителями силовых ведомств Лукашенко «проговорился» по вещам, которые скрывались от белорусов.

20 августа Лукашенко во время совещания по вопросам качества работы силовых ведомств заявил: «Проще всего поймать какого-то бомжа с наркотиками, а то еще и подкинуть эти наркотики неугодным и отметить эту борьбу. Кому это надо?»

Как отметил Лукашенко, оперативники были нацелены на выявление как можно большего количества преступлений вместо системной борьбы с наркоторговлей. Доведение плановых заданий привело к массовым задержаниям потребителей наркотиков и курьеров (закладчиков).

Напомним, что совсем недавно тот же Лукашенко лично высказывался за ухудшение условий нахождения в заключении осужденных по «наркотической» 328-й статье.

«Для них нужно создать невыносимые условия в местах отбывания этих сроков. Если у нас их очень много – давайте одну их колоний отжалеем для этого. Установим им такой режим, чтобы они, сидя в этой колонии, прямо скажу: смерти просили», – заявлял Лукашенко.

С чем связана такая резкая смена настроений и риторики по одному и тому же вопросу?

Ситуацию для сайта Charter97 прокомментировал правозащитник, председатель юридической комиссии РП ОО «Белорусский Хельсинкский Комитет» Гарри Погоняйло:

- Во-первых, хочу отметить, что Лукашенко — политический популист. И за долгие годы правления свое мастерство популистского поведения он отработал очень тщательно и глубоко.

Второе, что я могу сказать: такая смена настроений очень характерна для людей, страдающих определенными расстройствами. И смена ориентиров, ценностей, оценок — так же. Могу сказать только одно: с чем пришел — с тем же, видимо, он и уйдет.

Третье: многое еще зависит от той политической обстановки, во время которой произносятся те или иные его поучения, нравоучения и прочие высказывания. Сегодня у нас — избирательная кампания. Сегодня он хочет быть «понятным, простым и гуманным» по отношению к людям.

Поэтому поругивает и оперативные службы, и экспертные сообщества, и следователей, и судей. В принципе, их работа во многом заслуживает таких оценок и нареканий. Более того: где-то необходимо жесткое отношение вплоть до расследований злоупотреблений со стороны наших силовиков и судов.

Но все это говорится — подчеркну — на публику. Под камеру. Заранее обещано, что эти кадры будут транслироваться по ТВ и освещаться другими способами.

Этот человек — в значительной степени уже прожженный идеолог, который не боится видеокамер, не боится за свои слова, некоторые из которых заранее подготовлены и выверены.

Еще раз хочу сказать: это все театральщина, это все показуха. Это все — для внешнего, народного употребления, но никак не для тех, кто сидел за тем овальным столом во Дворце правосудия.

Те слушали по принципу: «кот слушает да потихоньку ест» — свою сметанку ворованную и так далее. Они прекрасно понимают, что система власти настроена таким образом, что именно они являются исполнителями воли этого человека, именно его политику они проводят, именно его указания все решают. Причем указания эти даются, естественно, негласно.

Однако, что мне нравится: либо в силу болезненного состояния, либо в силу привычки отсутствия находиться на «плотной земле», он (Лукашенко — ред.) нет-нет и проговаривается по таким вещам, которых мы, народ, не должны знать.

Например, о том, что он принимает непосредственное участие в решении судьбы людей, которых надо арестовать или не следует такую меру пресечения избирать. Но если глава государства вмешивается в конкретные дела по расследованиям, проводимым корпусом следователей, если глава государства диктует меру наказания судьям — о какой независимости, о какой свободе этих людей можно говорить?

Такое, я бы сказал даже хамское, отношение к этим служивым людям в нормальном, правовом, цивилизованном государстве вообще недопустимо. А он с легкостью, навылет, пользуется этими фразами, «понятиями», оскорблениями или угрозами расправиться с кем-то «жесточайшим» образом. Мне лично такое поведение главы государства не нравится.