«После поездки в Нёноксу — странное состояние, у одного давление, у другого температура»

Что происходит в Архангельской области РФ после взрыва на полигоне.

Взрыв на полигоне Минобороны в Архангельской области РФ 8 августа унес жизни пятерых сотрудников «Росатома». В тот же день власти Северодвинска написали на своем сайте, что зафиксировали кратковременный скачок радиации, но вскоре удалили информацию по требованию военных. Официально местоположение полигона не раскрывали, но местные СМИ сообщали, что взрыв произошел около закрытого села Нёнокса. RTVI пообщался с местными жителями и теми, кто посещал небольшой населенный пункт, оказавшийся в центре событий.

Юлия, жительница Нёноксы:

Доехать до нас можно только по одному официальному, так сказать, направлению. Два раза в день от Северодвинска ходит поезд-дежурка. Зимой у нас официальный зимник [дорога из уплотненного снега — прим. ред.], недавно вот стал официальным. А не зимой ездим и по дороге. Она, конечно, плохая, но проезжая.

Местные жители все работают в воинской части и даже из Северодвинска сюда ездят, работают. Она тут кормит всех, другой работы здесь нет.

Нёноксе в прошлом году исполнилось 625 лет. Соль тут добывали, этим она и прославилась. Храмовый комплекс у нас стоит большой, есть музей и соляные амбары, в которые водят экскурсии. Сюда приличное количество туристов приезжает, особенно на праздники.

У меня здесь и родители жили, когда маленькие были, и я сюда вернулась. Когда у военных испытания, у нас эвакуация, мы из села уезжаем. Это, конечно, неудобно, но живем, привыкли. Как часто эвакуируют, я даже не считала, но где-то раз в квартал.

Военные уведомляют нас, что такого-то числа надо покинуть село на определенное время. Когда объявляют эвакуацию, лично мы садимся на машину, уезжаем в лес и там отсиживаемся. Другие, например, уезжают на поезде.

Узнавать о взрыве 8 августа мы начали от журналистов, нам начали всем звонить поголовно через каждые пять минут. Военные в этот день ничего не объявляли, а то мы бы все выехали. Обычно всегда, особенно если запуск серьезный, даже приходят и просят подписать бумаги, что мы должны уехать в это время.

Проверка на КПП ужесточилась, наверное, на первые два-три дня. А теперь опять нормально все в принципе. Обстановка сейчас здесь спокойная, музыка играет, жизнь идет, соседи дом строят. От ловли рыбы рекомендовали воздержаться, а грибы-ягоды, сказали, можно собирать.

Ирина, жительница Нёноксы:

Наше село живет, как и многие северные деревни. Молодежь работает, в основном, в воинской части. В советские времена был колхоз, была ферма, свинарник, курятник. Сейчас, конечно, ничего нет, но село не умирает, к нему с каждым годом растет интерес. На день села приезжает очень много гостей. Деревня строится, работает несколько лесопилок. Кто-то продает дома, кто-то покупает.

Есть храмовый комплекс начала XVIII века, музей соли, музей деревянного зодчества, музей истории села. Стоит несколько магазинов. Автодороги, как таковой, нет, но есть зимник. Поезд по железной дороге ходит два раза в день. В Нёноксе всегда был пропускной режим. Проехать можно только по спецпропускам, которые выписывают в сельсовете.

Когда приходят испытания, накануне по деревне ходят военные и оповещают всех под расписку. Уезжают или в город, или по реке, или в лес. А по селу проходит автобус и собирает всех жителей, затем на поезде вывозят примерно на 15 км. После испытаний, а это часа два, все возвращаются домой. Так было всегда, это меры безопасности.

После ЧП 8 августа, по большому счету, ничего в жизни деревни не изменилось. Никакой паники не было, все занимались своими обычными делами. 8 числа, конечно, никто радиацию у нас не мерил, а вот на следующий день народ стал измерять дозиметрами: у кого-то они уже были, а другие после взрыва обзавелись. И тогда, и сейчас фон в норме, сама замеряла 10 числа.

У нас никогда не было подобного происшествия. На территории воинской части убежище, наверное, есть, а в деревне — нет. Если только погреб. Нам не страшно, мы так всегда жили и привыкли. Паники никакой нет, это все бред. Есть, конечно, отдельные люди-истерички, но это единицы. Может, в каких-то аптеках и скупили йод, но в нашей он был. Чтобы кто-то тащил коробками, не видела.

Уже после взрыва командир воинской части встретился с жителями села, отвечал на вопросы. Меня там не было, но люди приносили урожай с огорода, ягоды, которые тот ел. [17 августа на сайте Newsader.com появилось видео, на котором, как утверждается, высокопоставленный военный общается с жителями Нёноксы и заверяет их, что радиоактивной угрозы нет; возможно, речь об этой встрече, но подлинность видеозаписи не проверена — прим. ред.].

Возмущает людей не сам взрыв, а отсутствие оповещения, чтобы люди хотя бы ушли домой с улицы. В день испытаний было очень тепло, многие с детьми гуляли. От администрации тоже не было никаких объяснений, все были в неведении. По центральным каналам уже вовсю говорили про ЧП, а мы даже не в курсе были. Вот так вот работает система оповещения.

Спасибо местным экологам, они брали пробы воды, грунта, проводили замеры радиационного фона и объясняли людям ситуацию. Они проверили воду в колодцах, урожай с огорода — все в норме. Ягоды, овощи едим, грибы собираем. Единственное — сказали, что не стоит ловить рыбу в море.

Екатерина, была в Нёноксе через десять дней после взрыва:

Я сама в Северодвинске живу, у нас подняли панику, скупили йод в аптеках. Потому что никакой информации не было, но то, что йод с молоком от радиации помогает, все с детства знают. Власти города опубликовали сообщение о повышении уровня радиации, а потом начали зачищать всю информацию, я так понимаю, по требованию оборонки.

Доступ в Нёноксу еще несколько дней назад точно был перекрыт полностью. Даже тех, у кого есть разрешения, не пускали, только местных жителей. А мы попали туда как доверенные лица: у нас сейчас местные выборы проходят [в городской Совет депутатов — прим. ред.], мы сопровождали самовыдвиженца, а Нёнокса как раз попадает в избирательный округ.

Нам дали пропуск исключительно на один день, на 18-е число. Мы обратились за разрешением еще до испытаний, а доступ уже был перекрыт. Военные говорили: «Мы пропуска не выдаем, и смысла вам писать заявление нет». Но через свои каналы мы разрешение все же выбили.

Ездили вчетвером. По возвращении у одного давление, у второго — температура. Я сама тоже в непонятном состоянии, еле отработала. Непонятно, может, что-то хватанули. Будем надеяться, что все обойдется.

В Нёноксу я приехала со своим дозиметром, некоторые местные обрадовались. «Ой, а померяйте у меня тут, а померяйте меня, я фоню или нет?» — даже одна женщина сказала. Я говорю: «Я как вас померяю? Только могу обстановку, общий фон». Замерила, все довольные, окончательно успокоились. Говорили: «И что вы там все кипишуете, все у нас хорошо».

Лично я считаю, что в Нёноксе сейчас опасно и грибы собирать, и рыбу ловить. Ситуация непонятная, все замалчивается, все скрывается. Раз доза была, то это все уже впиталось.

Вообще я была крайне удивлена: люди абсолютно спокойны. Мы там в Северодвинске и Архангельске паникуем, а вот рядом с эпицентром этого всего — привыкли. Они живут там много лет и готовы к эвакуации буквально каждый день. Абсолютно спокойно выедут из села по свистку.

Один житель мне даже сказал: «Мы тут у военных как у Христа за пазухой живем». И все их устраивает. Немножко даже шокирована была, спрашивала: «Вы в курсе, что и с Новой Земли к вам сюда испытания переводят, и с Байконура?». Основная точка всех испытаний и запусков будет здесь. Но это нисколько их не пугает.

Их никто не предупреждает в принципе о том, что что-то будет проводиться, это секретная информация. Просто всех оповещают, что нужно эвакуироваться, предоставляют транспорт, они собираются и уезжают. Кто-то в лес уходит, кто-то еще куда.

Я пыталась спросить, что да как, но они больше рассказывали о насущных делах. Съезжают на текущие проблемы. А они такие же, как в любой деревне: все сыпется, все валится, борщевик растет. Для них испытания — в порядке вещей. По поводу военных вообще не говорили. Мне кажется, даже если там еще что-то рванет, то ничего. Они вообще бесстрашные люди.