Хроника ордынского руководства

Метания Лукашенко в 21-м веке выглядят странно.

В знаменитом меме «диктатура – наш бренд» таится объяснение всех героически преодолеваемых трудностей. Тех самых, которые начальство героически создает по причине специфических черт помянутого бренда.

Год назад вертикальщиков в пух и прах разнесли за пофигизм при исполнении вертикальных обязанностей. Но все осталось по-прежнему. Да и с чего меняться, если неизменна сама система? Поэтому Лукашенко приходится метаться по заводам и фермам, полям и лесам, втолковывать своим назначенцам стратегию и тактику посевной и уборочной, ухода за коровами и штамповки гаек (не в смысле закручивать, а просто метизов), где косить и рубить. Без этого чиновники и директора пребывают в состоянии оцепенения, а после них – туда же и возвращаются. Даже контролеры не оправдывают оказанного им высочайшего доверия.

Натурально, сами директора , агрономы и прочие спецы вовек не разберутся. А под чутким руководством есть шанс победить в битве за урожай. Ибо каждый солдат должен знать свой маневр. А те, кто рангом повыше – тем более.

Разъяснением этих маневров и нагоняями за их непонимание занимался Лукашенко во время поездки в Стародорожский район Минской области. Здесь его для начала порадовали: область сэкономила на гербицидах, закупая их напрямую у производителей, а не посредников. Губернатору за это респект, а председателю КГК – минус 10 очков в карму.

Вообще-то закупка средств защиты растений дело не губернаторское, не контролерское и, тем более, не «президентское». На какой-нибудь Алабамщине фермеры с этой задачкой сами справляются в 3 хода. Но раз уж поступил сигнал и велено смотреть, где еще переплачивают, то не худо бы на стол выкладывать все факты. Например, сколько потрачено бюджетных денег, дано госгарантий по кредитам, под какие проценты эти кредиты выдавались и т.п. Иной раз выгоднее купить некоторые товары через посредников несколько дороже, но с 6-9-месячной отсрочкой платежа, чем приобретать их напрямую по предоплате, самим брать кредиты и платить проценты. Ведь у нас так часто груз кредитов перекладывается на областные или республиканский бюджеты, раздаются отсрочки, рассрочки и прощения долгов.

Конечно, бывает, что цены у посредников в разы больше, чем у производителей – порой из-за явной коррупционной составляющей. С другой стороны, и расчеты АПК с поставщиками, кто бы они ни были, у нас протекают весьма своеобразно. А после принятия приснопамятного указа № 399, иные поставщики-посредники, лишившись возможности взыскать с ряда сельхозорганизаций старые долги, впредь зареклись сотрудничать со столь ненадежными партнерами. Иной раз посредников с любой переплатой и не найти. Они сами разбрелись, потому как с такой дебиторкой ни до каких выборов не дотянуть.

Да и как иметь дело с агропредприятиями, в которых без указания свыше не могут даже убрать урожай в дальних углах просторов полей. Может, туда и с косой бы лезть не стоило. Но поди знай, за что больше нагорит: за несжатый клинышек и недостающий мешок зерна или за то, что комбайн приходится вытаскивать тракторами.

Кстати, тактика использования сельхозтехники – мелочи по сравнению со стратегией спасения отечественных сельхозорганизаций путем вешания их на шею промышленным предприятиям. Глава государства прямо признал: АПК не может дальше развиваться без поддержки со стороны крупных промышленных предприятий. Вопрос о том, зачем нужно поддерживать такое сельское хозяйство не ставится. О том, не закончится ли эта поддержка уничтожением промышленности – тоже. Президент по-прежнему с детски садистским любопытством «разбирается», как трепыхаются заводы, «шефствуя» над прикрепленными к ним колхозами. Гендиректор кряхтит, боится, но пикнуть не смеет. Давайте ему еще одно соседнее хозяйство присоединим – пусть и не такое успешное, но крепкое. Бери пока убыточное не дали. Что, кому дали, а кому-то нет? Ничего и до тех доберемся. Убыточных колхозов на всех хватит.

Интересно, что будет, когда рухнет последний промышленный гигант, обвешанный подшефными колхозами? Скажут «ну вот, балласт неэффективных госпредприятий отвалился, можно с чистого листа строить IT-страну». Или обяжут айтишников поднимать падших гигантов, а заодно шефствовать над сельским хозяйством? Надо же им когда-то отработать дарованные льготы.

Как бы ни болела душа у ока государева за не по-хозяйски решенные вопросы с поваленным лесом, немытыми коровами или лишними посредниками, это не его контролерские вопросы. Как и не «президентские», правительственные и губернаторские.

Где-нибудь местные предприниматели давно бы разобрали низкокачественную деловую древесину, вывезли, переработали, продали и уплатили налоги. Но в авторитарной системе без «мгновенной реакции» руководителя страны никто ни на что не реагирует. В лучшем случае – конвульсивно подергивается от очередного высочайшего пинка. Так бы и валялся тот же валежник еще 5 лет, если бы президент в стародорожский лес ненароком не заглянул. И что, премьер-министру с председателем КГК из-за этого регулярно все леса и фермы собственнолично прочесывать? Им и в кабинетах неплохо – в промежуткам между сопровождениями шефа на пленэр. Можно, конечно, и подчиненных послать. Но тем тоже по лесам и фермам без сна и отдыха носиться неохота.

Если руководителям и сотрудникам казенных лесхозов и колхозов ничего не интересно, то контролерам с министрами и губернаторами и подавно. Ну обругают, пригрозят «ты ответишь за леса и поля». В крайнем случае – уволят. Так ведь не в Бастилию посадят – членом наблюдательного совета куда-нибудь. Или в «совет республики». Доверенных-проверенных кадров у самодержавия много не бывает. А потому приходится постоянно тасовать одну и ту же колоду.

Публику эта перетасовка уже почти не забавляет, но для папарацци с экспертами – какое-никакое занятие. Почему бы не порассуждать со скуки, когда кого снимут, куда денут, кого на вакантное место поставят, и что там новые назначенцы к контрольному сроку сотворят.

Вдруг нечто похожее на реформы обнаружится. Правда, как они (реформы) выглядят, мы себе уже почти и не представляем. Зато точно знаем, как выглядит азиатская институциональная матрица, а проще говоря – автократия ордынского типа. В которой ничто не совершается без ведомства суверена и все происходит по его милости. Все это несколько архаично для XXI века, а для страны, грезящей о 5-6 технологических укладах и цифровой трансформации – даже странно. Но публика привыкла.

Леонид Фридкин