Кого назначат крайним за несбывшиеся мечты?

Нынешнее правительство Румаса ничем не отличается от предыдущего.

Правительство Сергея Румаса отметило годовщину своей работы обсуждением госпрограммы управления государственными финансами и регулирования финансового рынка на 2019−2020 годы и на период до 2025 года. Тем временем экспертная публика обсуждала, что успел сделать за нынешний год Совмин и сколько он продержится в таком составе. Кому-то этот состав кажется прогрессивным и даже реформаторским. Но если не переходить на личности, действия и результаты нынешнего правительства мало отличаются от действий предшественников.

Появление в середине пятилетки нового правительства показало, что у нас коней можно менять на любой переправе целыми упряжками. Главный фактор здесь — преемственность. Как бы ни обновлялся состав министров, им приходится следовать тому курсу, который был установлен ранее. Так, при назначении нового правительства подразумевалось, что оно будет воплощать в жизнь Программу социально-экономического развития на текущую пятилетку, утвержденную указом № 466. Так что собственная программа команды Румаса в основном повторяет то, что запланировано пятилетним планом, утвержденным предыдущим правительством. То есть оживление экономики и повышение роли частного бизнеса, но без каких-либо преобразований социально-экономической модели. И было бы странно ожидать радикальных реформ и бесполезно сотрясать медиавоздух десятками идей и советов, которые новое правительство заведомо не властно воплотить в жизнь.

В нашей стране правительства могут меняться вне всякой связи с политическим циклом. Год назад министрам было предъявлено обвинение в «пофигизме», за которым последовал фонтан отставок. При этом формально дела были относительно благополучны: экономика — на волне восстановительного роста, инфляция планомерно снижалась, экспорт и заработки увеличивались. Кобякова и его подчиненных это не спасло.

Сейчас обстоятельства не столь благоприятны. В придачу в старой «телеге» новой «упряжки» остались вопросы нехватки инвестиций для запланированного роста ВВП, поиска средств на рефинансирование разросшегося внешнего долга, гора неиспользуемого госимущества и неэффективного госсектора, коррупция чиновников, шлейф долгов и неплатежей субъектов хозяйствования, дорогие кредиты, груз социальных проблем.

За год к этому багажу российские союзники подкинули свой «налоговый маневр», перебои с поставками нефти и «домогательства» с углублением интеграции. Москва не желает ни компенсировать первый, ни продолжать кредитование без второго.

Одного года недостаточно, чтобы увидеть ни заметные перемены к лучшему, ни последствия промахов. По мнению экспертов BEROC, в последние годы качество экономической политики существенно возросло. По ряду индикаторов Беларусь достигла макроэкономической стабильности, а рост выпуска оказался максимальным за последние 8 лет. В первом полугодии 2019 года существенно выросли реальные доходы, несколько сглажены накопленные ранее диспропорции в благосостоянии. С другой стороны, рост по-прежнему был очень скромным, не позволяя сокращать накопленные разрывы в благосостоянии с другими сопоставимыми странами. Независимые аналитики полагают, что повышенные темпы роста были временным феноменом, тогда как для преодоления негативных социальных тенденций они должны быть устойчиво высокими. Кроме того, прочность отдельных элементов макростабильности вызывает сомнения, зато очевидным является множество угроз финансовой стабильности.

Безусловный плюс — удержание инфляции на низком уровне. Впрочем, команда Румаса лишь продолжала здесь политику предыдущего правительства и Нацбанка (команда которого осталась прежней). А учитывая, что за инфляцию в стране отвечает прежде всего Нацбанк, лавры причитаются скорее ему.

В карму нового правительства можно занести продолжение политики ограничения кредитования госсектора. Команде Румаса, как и его предшественникам, вероятно, нелегко было отбивать атаки лоббистов, требующих новых дешевых кредитов и реструктуризации прежних заимствований. Впрочем, отдельные сектора по-прежнему получают свои дозы помощи. Например, в очередной раз пролонгированы заемные обязательства цементных заводов, причем некоторых — до 2038-го и даже до 2049 года, а долги ряда сельхозорганизаций реструктуризованы вообще без согласия их кредиторов.

Тревожный сигнал — сокращение налоговых доходов в первом полугодии по сравнению с январем-июнем 2018 года на 2,8% в реальном выражении. Это обусловлено падением доходов от внешнеэкономической деятельности на 21,9% в реальном выражении, налогов на собственность — на 18,1% и акцизов на 0,5%. Такие потери могут вынудить власти на решения, которые серьезно испортят настроение бизнесу.

Пока же правительству приходится экономить на всем. Расходы на государственную и местные инвестиционные программы уменьшились относительно первого полугодия 2018 года в реальном выражении на 6,9%.

Едва ли не главным зримым достижением правительства можно считать дотягивание средней зарплаты по стране до вожделенной тысячи рублей.

При этом по итогам 8 месяцев 2017 года реальная зарплата увеличилась на 12,6% по сравнению с январем-августом того же года, производительность труда — только на 4,1%, а за 8 месяцев 2017-го — на 7,6 и 1,1% соответственно. То есть разрыв темпов роста вырос с 3 почти до 7 раз, превысив «антирекорд» 2012 года (6,4 раза).

Наивно полагать, что если экономика тут же не разверзлась под ногами правительства, то все обойдется. Последствия всегда приходят с некоторым временным лагом и часто в самый неподходящий момент — особенно в сочетании с какими-нибудь другими неприятностями. Могут аукнуться расходы на II Европейские игры (которые затевались задолго до смены правительства), торговые и валютные войны сверхдержав, отношения с Россией и множество других факторов.

В наследство преемникам правительство Кобякова оставило знаменитый пакет «революционных» указов, призванных улучшить в стране деловой климат, а также еще более обширный пакет проектов различных нормативных актов, подготовленных в последние несколько лет. Часть из них увидела свет уже в 2019 году, а часть еще ждет принятия или отклонения. Так что трудно назвать принципиально новые действия, которые позволили бы правительству Румаса оправдать титул «молодых реформаторов», которым его подобострастно (или провокационно) награждают иные эксперты. К тому же последствия «либеральных» шагов, готовившихся в 2016–2018 годах, выглядят неоднозначно. К примеру, замена плановых проверок выборочными обернулась для бизнеса ростом сумм собираемых штрафов при сокращении проверок в целом, а символическая отмена «лжепредпринимательского» указа № 488 — закреплением его ключевых норм в Налоговом кодексе.

Возможно, именно этому правительству удастся завершить 26-летнюю эпопею вступления в ВТО, разобраться с накопившимися долгами, раскочегарить рынок ценных бумаг, избавить страну от засилья «естественных» монополий, нефтегазовой зависимости и множества других проблем, решение которых откладывалось два десятка лет. А если не удастся — никто не упрекнет. Не они первые, не они последние.

Любому новому правительству сразу дается понять, что инициативы, как-либо посягающие на действующую социально-экономическую модель, недопустимы. Так что у Совмина нет возможности проводить сколько-нибудь глубокие реформы. Определенная степень свободы есть лишь в выборе некоторых тактических решений — если они одобрены свыше. «Объехать» генеральную линию затруднительно. Например, в программах вместо приватизации значится повышение эффективности госсектора путем создания современной системы корпоративного управления, акционирования, реструктуризации, разделения полномочий государства как регулятора и собственника. В реальности все сводится к смене вывесок и перетасовке полномочий — но не к изменению отношений собственности.

Сейчас правительству Румаса предстоит нелегкое испытание: представить Лукашенко планы на 2020 год с признанием провала пятилетней программы, особенно в части роста ВВП. Собственно, выбора у властей нет. Попытка ускорения путем накачивания экономики деньгами быстро обернется ростом инфляции, обвалом курса и в итоге — новым витком кризиса. Так что вопрос лишь в том, кого назначат крайним за несбывшиеся мечты…

Леонид Фридкин, OfficeLife