Дагестанец — Путину: Даже фашисты не делали так

Муртазаали Гасангусенов стал для многих символом борьбы с произволом.

Отец убитых в 2016 году братьев Гасангусеновых из Шамильского района Дагестана 25 раз выходил на одиночные пикеты, чтобы привлечь к своей трагедии внимание властей и получить ответ на вопрос: кто и когда понесет за наказание за убийство. За три года минюст 17 раз отказал в проведении митинга, сменялись следователи и статьи обвинения. Виновных в деле нет до сих пор. Муртазаали Гасангусенов в итоге обратился к Путину, сообщает «МБХ медиа».

«Три года назад вы сказали, что только трусы могут стрелять в безоружного. Я отец безвинно убитых детей — братьев Гасангусеновых, которых расстреляли так, как не делали даже фашисты во время войны. В убитых детей стреляли второй раз, надев на них чужие куртки, и на плечи надев автоматы. Почему же вы теперь молчите и не находите тех трусов, которые расстреляли детей? Потому, что это сделали трусы из правоохранительных органов? Или вы считаете, что закон позволяет расстреливать детей, подкидывать им патроны, оружие, наркотики? Пытать детей! Такой ваш закон?

Мы — родители, не просим у вас ни материальных благ, ни памятников нашим детям. Мы требуем найти убийц наших детей и наказать по всей строгости закона, если он есть единый для всех! В каком писании, в каком государстве есть такой закон — расстреливать детей? Прошло уже три года. Нет ни подозреваемых, ни обвиняемых. Нас, родителей, мучают! Прекратите геноцид в Дагестане!"

Это обращение записал Муртазаали Гасангусенов — отец расстрелянных три года назад Наби и Гасангусейна Гасангусеновых. Дело об убийстве двух братьев-чабанов, которых пытались выдать за боевиков, вызвало резонанс далеко за пределами Дагестана, но обвиняемых в нем до сих пор нет.

Тела забрали штурмом

23 августа 2016 года 17-летний Наби и 19-летний Гасангусейн пасли скот на хуторе Лагадиб в 3−4 км от селения Хиндах Шамильского района. Помимо сыновей, в семье Муртазаали и Патимат Гасангусеновых две дочери. Младшая тогда училась в 7 классе, старшая уже была замужем. Семья жила в основном на родительское пособие по инвалидности: и Муртазаали, и его супруга не работают. За плечами старшего брата Гасана — сельская школа. Младший, Наби, ушел после 9-го класса, чтобы вместе с братом работать чабаном и содержать семью.

Вечером того дня, закончив работу, братья позвонили матери — сообщили, что будут к ужину, и пошли в сторону села. На связь они больше не выходили. Вскоре в селе услышали автоматные очереди, и встревоженные родственники вышли на поиски. Тела Наби и Гасангусейна были найдены ближе к шести утра недалеко от пастбища.

Новостные ленты уже пестрели новостями о том, что в горах Дагестана убиты боевики из так называемой «шамильской» бандгруппы, причастные к ряду преступлений, совершенных на территории района.

Наби и Гасангусейн Гасангусеновы (двое справа)
Фото: Муртазаали Гасангусенов

Тела братьев выглядели странно: на ребятах были надеты чужие куртки, значительно больше по размеру, родственники не узнали эту одежду. На теле Гасана насчитали восемь пулевых ранений, у Наби их было одиннадцать, а вот на куртках было всего по два пулевых отверстия. Рядом валялись автоматы, вещмешки и берцы, а тапочки, которые обычно носили братья, были сняты и лежали неподалеку.

На месте расстрела пастухов быстро собралась целая толпа. Появились и полицейские с носилками — за телами. Они сообщили собравшимся, что выполняют приказ начальства: забирают тела в отдел полиции для следственных мероприятий, и пообещали позже отдать их для погребения. Весть о гибели ребят быстро облетела села района, и мужчины из Хиндаха, Кахиба и Гоора стали собираться в райцентре — ауле Хебда, куда отвезли тела расстрелянных братьев.

Там выяснилось, что трупы никто не собирается отдавать — их планируют везти в Махачкалу «для дальнейших следственных действий». Эта формулировка означает, что их не вернут никогда — практика такова, что убитых «боевиков» не выдают родным. После этого сельчане практически штурмом взяли здание Шамильского РОВД и забрали у полицейских тела братьев.

Почти за две недели до этих событий в селе Ассаб (село в Шамильском районе) был убит федеральный судья. До этого был поджог местной школы и взрыв на телевышке. В сводке начальника полиции Шамильского РОВД эти преступления «числились» на братьях Гасангусеновых.

«Пострадавших» полицейских за три года не нашли

Против убитых было возбуждено уголовное дело по статьям 317 и 222 УК РФ — покушение на жизнь сотрудников правоохранительных органов и незаконное хранение оружия. Год и три месяца следствие рассматривало эту версию, но за это время в деле так и не объявились те полицейские, на жизни которых якобы покушались Наби и Гасан. Муртазаали, отец убитых ребят, не раз с возмущением требовал показать ему сотрудников, в которых стреляли его дети. Но этого не произошло.

31 января 2017 года Муртазаали Гасангусенов написал заявление об убийстве своих сыновей в республиканское Следственное управление СКР. Ответа не получил, но в августе этого же года адвокаты потерпевших заявили, что ни одна экспертиза не подтверждает, что братья стреляли из автоматов. 15 ноября 2017 года было возбуждено уголовное дело уже по факту убийства братьев — по статьям 105 и 222 УК РФ, а дело по статье 317 закрыли. Никакого обстрела силовиков в ночь с 23 на 24 августа не было, а братьев застрелили неизвестные люди — так звучала новая версия произошедшего.

В декабре 2018 года юристы Правозащитного центра «Мемориал» направили в Европейский суд по правам человека обзервации (ответы заявителя на вопросы ЕСПЧ по жалобе с учетом ответов, которые ранее правительство страны-ответчика дало на те же вопросы) по жалобе Муртазаали Гасангусенова.

«Трагическая ошибка»

— Расследование худо-бедно продвигается, заканчивается опрос всех свидетелей, всего их больше 20 человек, — рассказал «МБХ медиа» правозащитник, официальный представитель семьи Гасангусеновых Джамбулат Гасанов.

Но сейчас в очередной раз меняется помощник следователя, который ведет дело. Это означает потерю времени на изучение материалов дела новым сотрудником.

— На расследование всякого уголовного дела отводится до полутора лет. На полное расследование. Потом надо либо закрывать дело, либо передавать в суд материалы. Так как его переквалифицировали, все началось сначала, — объясняет Гасанов.

Муртазаали Гасангусенов со своими сыновьями.
Фото: Муртазаали Гасангусенов

Не помогло ускорить расследование и обращение дагестанской журналистки Елены Еськиной к президенту Путину во время его ежегодной пресс-конференции в декабре 2018 года. Тогда глава государства поручил руководителю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину взять на контроль ход расследования этого дела.

— На тот момент дело было уже у Бастрыкина, но каких-то особенных продвижений не было. Не припоминаю, чтобы после обращения журналистки что-то значительно изменилось. Конечно, это был большой информационный всплеск, опять об этом заговорили. Но подозреваемых в деле до сих пор нет. И еще один факт. На сайте следкома существует раздел, где указаны особо важные дела, и Гасангусеновых там нет. Я пытался выяснить, но дельного ответа не получил. Несмотря на то, что вопрос был поставлен перед президентом, озвучен на весь мир. То есть это не критерий, — говорит правозащитник.

За три года Муртазаали Гасангусенов 25 раз стоял в одиночных пикетах на площади Махачкалы с фотографиями убитых сыновей. За это время лишь несколько проходивших мимо на службу чиновников подошли к мужчине, чтобы выразить сочувствие. Единственный представитель власти, который приезжал к Гасангусеновым с соболезнованиями — это новый глава Шамильского района Магомед Гасанов.

Спустя почти два с половиной года глава Дагестана Владимир Васильев в республиканской газете «Новое дело» впервые высказал свое мнение об инциденте, назвав убийство Наби и Гасангусейна Гасангусеновых «трагической ошибкой». Но и позиция нового дагестанского руководства никак не подтолкнула дело. Сторонникам Гасангусеновых не удается даже согласовать митинг за справедливое расследование.

«Чудовищное надувательство»

— В минюст было подано 17 уведомлений о проведении митинга. Нам отказывали под любым предлогом. Как сейчас с митингами в защиту Абдулмумина Гаджиева, те же причины указываются. Единственное, чего до сих пор не было, это отказа по формулировке «особый настрой организаторов». Я шокирован, до какой степени этот звериный оскал уже не скрывается. Чудовищное надувательство, полное саботирование гражданских прав человека, гражданина России, волеизъявления народа, — возмущается Гасанов.

Наиболее частая причина для отказов в проведении митингов — якобы занятость тех площадок в Махачкале, где разрешено проводить такие мероприятия. Заявители делали акцент на площадке в парке 50-летия Октября, как на наиболее соответствующей по вместимости.

— В основном, нам отказывали в связи с тем, что там проходят либо ярмарки, либо строительно-ремонтные работы. Хотя никаких работ там не было. Что касается ярмарки, там было 10−12 палаток, не более того, свободного места хоть отбавляй. Однажды мы нашли момент, когда никаких работ на этой площадке, ни ярмарки не было, подали уведомление. Буквально на третий день ярмарка появляется снова. Мы подходим, разговариваем с продавцами о том, как они попадают сюда, какая вообще процедура. И выясняется, что их буквально неделю назад выгоняли с ярмарки. А тут на льготных условиях предложили вернуться, пообещав снизить цену за аренду места. Стало очевидным, что ярмарка — инструмент, призванный помешать реализации нашей заявки на проведение митинга. Тогда мы окончательно убедились в том, что просто так власти не позволят нам провести митинг, — уверен правозащитник.

Джамбулата Гасанова в качестве организатора митинга вызывали в полицию для проведения разъяснительной беседы.

— Там они проболтались, что сочувствующих этому делу в Дагестане без малого около 300 тысяч человек. То есть, если даже десять процентов от этого числа придут на митинг, это уже достаточно много людей. Как они высчитали эту цифру? По соцсетям. Это их еще больше подстегнуло запретить митинг. Более того, пытались меня напугать. Типа придут к вам на митинг «бородатые», как они их называют, ваххабиты, устроят вам заваруху, кто-то бесконтрольно начнет излагать требования, призывать к беспорядкам, что вы сможете этому противопоставить? В какой-то момент я был впечатлен и даже напуган. Но потом уже понял, что это просто желание заглушить все, — считает Гасанов.

Муртазаали Гасангусенов и его борьба за справедливость за три года стали для многих дагестанцев символом борьбы с произволом правоохранительной системы.