Немецкий профессор: Под Северодвинском вышел из-под контроля ядерный реактор

«Буревестник» не даст России военного преимущества.

Взрыв под Северодвинском 8 августа, вызвавший утечку радиации, до сих пор окружен завесой тайны.

Официальные российские представители очень расплывчато говорят о том, что именно испытывали военные и ученые на морском военном полигоне у деревни Нёнокса в тот день. Ясно только, что авария случилась с ядерным реактором, говорит немецкий инженер-ракетостроитель Роберт Шмукер (Rober Schmucker). Шмукер работал, например, над двигателем для космического корабля многоразового использования "Спейс Шаттл».

В интервью DW в 2017 году Шмукер, который сегодня преподает в Техническом университете Мюнхена, предположил, что Северная Корея едва ли имеет большое количество ракет и вскоре прекратит запуски. Так и произошло. Запуски возобновились , но только в августе 2019 года. В новом интервью корреспондент DW спросил Шмукера о том, что это мог быть за реактор, который взорвался под Северодвинском , и почему профессор сомневается в целесообразности ракеты "Буревестник" .

- 8 августа на военном полигоне под Северодвинском произошло ЧП. Спустя три недели ясности в том, что там случилось, мало. У вас есть предположение, что там было?

- Там точно шла работа с ядерным реактором. И во время работы с этим реактором произошло нечто такое, что привело к утечке радиации. Речь идет об активном реакторе, там обязательно должен был быть выброс жара. Он наверняка и привел к жертвам среди испытателей. Это единственное, что можно себе представить. Насколько крупным был реактор, неизвестно. Понятно только, что использовался уран-235, это можно установить по продуктам распада.

- Я говорил с учеными из американского Центра Джеймса Мартина. Они пришли к выводу, что в Нёноксе шли испытания ракеты с ядерной энергоустановкой "Буревестник", НАТО ее называет Skyfall. А вы что думаете?

- Трудно сказать. Мы исходим из того, что реактор находился на платформе в море. Это могло быть способом подстраховки на случай, если что-то произойдет, - чтобы утопить аварийную установку в море. Я вообще очень скептически отношусь к этой ракете. Ее, конечно, можно тестировать на испытательных стендах, это уже само по себе очень сложно. Но проводить ее летные испытания практически невозможно. Как только ракета оказывается в активной фазе, она начинает излучать радиацию. Если летит, оставляет радиоактивный след. А ведь ей еще надо где-то приземлиться. Если что-то пойдет не по плану, то территория ЧП окажется зараженной радиацией. Я считаю реализацию проекта такой ракеты очень маловероятной

- Вы назвали этот проект "бахвальством" , когда о нем полтора года назад впервые объявил президент РФ Владимир Путин. Но в России, тем не менее, продолжают работать над таким компактным реактором. Можете подробнее объяснить, почему из этого, по вашему мнению, ничего не выйдет?

- Преимущества у такой ракеты только чисто теоретические. Это - очень долгое время полета благодаря ядерному реактору. Но технические сложности слишком велики. Требуется легкий, компактный реактор, который способен разогреваться почти до расплавления его активной зоны - только в этом случае ракета полетит. Из-за повышенной радиации всем процессом необходимо управлять на расстоянии. Чтобы взять такую ракету на вооружение, необходимо очень много испытаний, причем многочасовых, с риском аварии. Где такой ракете летать часами? Над территорией России? Над другими странами? Все это немыслимо. Не потому, что технически невозможно, а потому, что это практически - бессмысленно. Вот что имеет решающее значение.

Американцы прекратили испытания в 1960-х годах не потому, что эту технологию нельзя было реализовать, а потому что ее было невозможно использовать. То была своеобразная эпоха: в 1950-е годы многие мечтали о мини-реакторах, например, для личных автомобилей. И только потом наступило отрезвление. Идея звучит хорошо: летать долго, совершить нападение с тыла. Предположим. Только противник ответит тысячей ядерных снарядов. Преимущества никакого нет: только на бумаге и только, если не думать до конца.

- Но ведь и уже известные ядерные ракеты испытывали. И там тоже полигоны оказывались зараженными радиацией. В чем разница?

- В этом случае у вас есть закрытый полигон, есть ядерный заряд, производится взрыв, радиация распространяется на контролируемом пространстве. Всё. С летательным аппаратом иначе: он должен преодолевать большие расстояния, тысячи километров. Значит, вам необходимо как-то минимизировать риски распространения радиации. Если полет пошел не по запланированному курсу, вы заразите большую территорию радиацией. Так что я не верю, что будут серьезные испытания. Может быть, пара подготовительных тестов, которых хватит, чтобы заявить: "У меня есть оружие. Оно практически готово к применению". Но не больше.

- Если в ракете мало смысла, то что еще могли испытывать в Белом море?

- Я могу себе представить компактный агрегат для энергоснабжения военных аппаратов в космосе, или, скажем, для подводного беспилотного дрона с ядерным реактором. Это может быть целый ряд конечных изделий, это не обязательно должен быть летательный аппарат. Ведь проблема таких реакторов на летательных аппаратах в том, что они не должны быть тяжелыми. С подводным дроном легче решить проблему массы реактора. Меньше всего смысла я как раз вижу в ракете глобальной дальности.

Я бы провел такое сравнение: представьте себе турбореактивный двигатель, как в самолете, только вместо керосина - реактор, который разогревает воздух. Всё остальное - то же самое. Практическое применение такого оружия имеет меньшее значение, чем возможность делать политические заявления.

- По вашим словам, главная цель разработки оружия - не оно само, а желание запугать вероятного противника?

- Оружие прежде всего и представляет собой попытку запугать. Первичная цель таких вооружений не в том, чтобы их использовать. В мире есть атомное оружие, но никто же не хочет начинать ядерную войну. Если подобная ракета ("Буревестник" - Ред.) будет использована, то финал непредсказуем - заражение огромной территории радиацией и так далее. Вооружения такого типа представляют собой прежде всего потенциал для создания угрозы с целью добиться чего-то без войны.

- Но ведь и Трамп заявил, что россияне испытывали "Буревестник", и мол, у США есть те же технологии, только более продвинутые. Вы в это верите?

- Это риторика. Там и говорить не о чем. Что касается России, то кроме межконтинентальной ракеты "Сармат" Путин не показал никаких серьезных вещей, никакого настоящего "железа". Ни подводных дронов, ни сверхзвуковых ракет типа "Авангард" (Минобороны РФ показало съемки пуска ракеты "Авангард" в конце декабря 2018 года - Ред.). А мультики многие умеют рисовать.

- После расторжения Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) многие говорят о начале новой гонки вооружений. С какими чувствами вы за ней наблюдаете?

- Совершенно расслабленно. Гонка состоит только из риторики. Это дешевле всего. По настоящему опасны только гибридные войны - когда война не объявлена, но при этом происходит захват территории другой страны, как в Украине. Там речь идет о том, чтобы добиться преимущества и избежать того, чтобы другая сторона начала настоящую войну.

Но к гонке вооружений это не имеет отношения. Положение в глобальной сфере безопасности не изменилось и после прекращения действия ДРСМД. США по-прежнему лидируют, Россия и Китай догоняют. У всех есть прогресс по гиперзвуковым ракетам, но скромный. Нет никакой угрозы, исходящей от Северной Кореи или Ирана. Локально - да, но не для всего мира.