Хлебный бунт, к которому оказались не готовы власти

Рабочие требовали повышения зарплаты, объявляли забастовки или бросали работу.

В рамках проекта «СССР: как это было на самом деле» «Солидарность» начинает авторский цикл о хлебном бунте в Борисове. Часть первая: «200 грамм на день». Автор — историк Дмитрий Дрозд.

Преступный сталинский эксперимент по уничтожению наиболее трудолюбивой части крестьянства и попытке замены её колхозами и совхозами привёл к страшнейшему голоду. Голодомором была охвачена огромная территория: Украина, Казахстан, Поволжье, Северный Кавказ, Урал и Западная Сибирь (по некоторым данным, около 1,5 млн. км2).

Согласно заключению комиссии при Госдуме РФ и официальному заявлению от 2 апреля 2008 года, в 1932-1933 годах погибло около 7 млн человек, причиной чего были «репрессивные меры для обеспечения хлебозаготовок».

Под «репрессивными мерами» следует понимать разработанную большевиками преступную схему коллективизации и индустриализации страны: ограбление крестьян, обобществление всего их имущества в колхозах, изъятие у них зерна, продажа его за границей и покупка на эти деньги целых заводов в США, а также оплата труда иностранных специалистов. Цена этого сталинского «чуда»: жизни миллионов граждан СССР.

Тема голода 30-х годов в Беларуси пока исследована слабо. Считается, что нам повезло. Но это всего лишь значит, что в БССР голод не имел таких катастрофических масштабов людской смертности, как на охваченных Голодомором территориях. И в начале 30-х одной из наиболее частых жалоб белорусов являлось как раз постоянное недоедание, нехватка самых обычных продуктов: картошки, хлеба (не говоря уже о мясе, масле, молоке), за которыми людям приходилось стоять в очередях по пять и более часов.

В СССР уже в апреле 1929 года были введены известные ранее только по военному и послевоенному времени карточки на хлеб. К концу года карточная система охватила все виды продовольственных товаров, а потом затронула и промышленные. Карточки выдавались только тем, кто трудился в госсекторе экономики. Остальные должны были покупать продукты на рынке по более высоким ценам.

Все люди в СССР были разделены на несколько сортов. В зависимости от своего сорта (категории), они получали взамен своего труда — хлеб, продукты, промтовары. Конечно, получали не столько, сколько им было нужно, а сколько выделяла партия. И получали не бесплатно, а часто вынуждены были платить деньги вперёд — паи.

Карточки первой категории предназначались для рабочих, которым в день выделялось по 800 г хлеба, а членам их семьи — по 400. Служащие относились ко 2-й категории снабжения. Считалось, что они и члены их семьи будут сыты 300 граммами хлеба в день. Третья категория — все люди, не задействованные в производстве: безработные, инвалиды, пенсионеры. Большевики определили, что им хватит и 200 грамм хлеба в день.

Нормы были и на другие основные продукты, например, сахар. Продукты и промтовары покупались в специальных распределителях: ЗРК (заводская кооперация – лавки находились на заводах) или ЦРК (центральная кооперация – лавки были в городе), к которым были приписаны рабочие.

В отличие от рынка, в этих магазинах часто было совсем пусто. Свои закрытые распределители были у партийной, советской и государственной элиты. Простые рабочие не имели права там что-либо покупать.

Но хуже всех приходилось «бывшим людям» и социально-чуждым элементам. Им еды не полагалось (то есть, её нужно было покупать на рынке по коммерческой цене). Даже если сын работал на заводе, его отцу, бывшему священнику или торговцу, не полагалось ничего. Также как и женщинам не пенсионного возраста — они должны были сами идти на работу, чтоб получить свою пайку.

А в апреле 1932 года эти нормы были ещё больше уменьшены, что привело к открытым протестам. Настоящий хлебный бунт произошел в белорусском Борисове.

О произошедшем в специальных докладных записках «О волнениях в городе Борисове в связи с уменьшением норм выдачи хлеба и снятием части населения со снабжения» под грифом «Совершенно секретно» заместитель полномочного представителя ОГПУ по БССР Дукельский и начальник секретно-политического отдела Зубрицкий информировали руководство республики и Москву:

«Город Борисов является одним из крупнейших рабочих районов Белоруссии. Всего населения насчитывается около 50.000 человек, из коих занято непосредственно на производстве до 13.000 человек. Основное место занимает спичечная, фанерная и деревообрабатывающая промышленность».

Очевидно, что бунт произошёл не на пустом месте.

В феврале 1932 года в СССР были повышены цены на основные продукты и промышленные товары, что вызвало небывалый рост возмущений и проклятий в адрес советской власти. Рабочие требовали повышения зарплаты, объявляли забастовки или бросали работу. Об этом через сеть осведомителей сразу же узнавало ГПУ, после информируя о настроениях населения партийное и государственное руководство.

5 февраля в мебельном цехе борисовского завода «Коминтерн» рабочие в количестве десяти человек: Фальт, Альпер, Цибульский, Маркович и др. подали коллективное заявление с требованием о рассмотрении его в течение 24 часов, угрожая, что иначе они бросят работу. Причиной послужило то, что администрация снизила им расценки — из-за того, что мебельный цех не выполнил план.

Тогда же, в феврале, консультант борисовского Кустпромсоюза Гуревич пророчествовал: «Коммунистическая партия никогда не была так слаба, как сейчас. Она уже пробует последние меры, повышают цены на самые необходимые предметы. Рабочий этого не пропустит. Увидите, что начнутся волнения!».

Такими же пророческими оказались слова, сказанные товарищам 8 марта беспартийным рабочим завода им. Домбаля: «С каждым годом всё хуже и хуже. Сначала рабочим обещали одно, а на деле видим другое. Скоро детей не будет чем кормить».

4 апреля 1932 года районному партийному руководству республики была разослана директива народного комиссариата снабжения БССР о введении новых норм снабжения хлебом. По ней норма выдачи хлеба «людям 3-го сорта» ещё более сокращалась.

Но настоящим ударом стало то, что с обеспечения снимались иждивенцы рабочих. В основном, это дети. 5 апреля Борисовским райкомом КП(б)Б было созвано совещание руководителей предприятий, где было решено провести разъяснительную работу по цехам.

Сокращение выдачи хлеба в меньшей степени затронуло рабочих наиболее обеспеченных предприятий, таких как фабрики «Березина» и «Профинтерн». Основной контингент участников хлебного бунта составляли лица, состоящие на снабжении по 3-му списку, работники Райпромкомбината, Белгосстроя и «неорганизованное население».

К тому, что вскоре произошло в Борисове, оказались неготовыми ни партийные, ни советские, ни всемогущие карательные органы.