Шпионы в России во сне и наяву

Случай с информатором ЦРУ обнажает всю абсурдность и трагикомичность сложившейся в РФ ситуации.

Дело Олега Смоленкова, бывшего сотрудника администрации президента России, который мог быть американских шпионом, вызвало много вопросов по поводу компетентности и дееспособности тех структур, которые все последние годы нагнетают в РФ шпиономанию.

Оно заставляет вспомнить и другой недавний шпионский скандал, когда за разведывательную деятельность в пользу НАТО был арестован помощник полномочного представителя президента РФ в Уральском федеральном округе Александр Воробьев.

Между прочим полпредства по своему статусу являются структурами администрации президента (АП), что заставляется в новом свете посмотреть на роль и место администрации в жизни и политической системе современной России.

Шпионское гнездо в администрации президента?

Администрация президента в современной России - важнейший орган власти, несмотря на то, что в конституции ничего про это не сказано. Задуманная изначально как расширенная канцелярия президента, она превратилась в аналог ЦК КПСС - структуру с чрезвычайными полномочиями, в которой так или иначе сходятся все нити реальной власти в стране.

Поэтому не удивительно, что именно эта институция может оказаться настоящим, а не выдуманным шпионским гнездом: ведь даже занимая незаметную должность в окружении приближенных к президенту лиц (в случае Смоленкова это, судя по всему, был помощник президента по вопросам внешней политики Юрий Ушаков, а в случае Воробьева - заместитель главы АП, полпред президента в УрФО Николай Цуканов) можно получить доступ в том числе и к документам самого секретного и чувствительного для вопросов государственной безопасности свойства.

То, что в обоих разбираемых случаях чиновникам, возможно, работавшим на иностранную разведку, удавалось довольно долго строить успешную карьеру в структурах российской власти, а Смоленков смог спокойно покинуть Россию вместе с членами семьи, может намекать на ограниченную доступность сотрудников АП для оперативных служб или на сознательное нежелание последних следить за окружением влиятельных лиц в высшем эшелоне российской власти. Это опять-таки делает именно всемогущую президентскую администрацию самым удобным местом для успешной шпионской деятельности.

Российская оппозиция и шпиономания

Больше всего едких замечаний скандал вокруг Смоленкова вызвал у оппозиционно настроенной публики, и это совсем не удивительно. Все последние годы стараниями властей Россия живет в угаре шпиономании, и редкого оппозиционного активиста, журналиста или политика всевозможные "защитники суверенитета" не обвиняли в работе на западные спецслужбы.

Из понятия, имеющего вполне конкретное значение, "работа на иностранные разведки" стала затертым штампом пропаганды и самым любимым ярлыком, который российская власть и ее адепты навешивают на своих критиков. И даже тот факт, что реальный шпион мог работать в окружении помощника Путина, а не Навального, никого не смущает: 10 сентября спикер Госдумы Вячеслав Володин поручил одиозной комиссии по расследованию фактов вмешательства иностранных государств во внутренние дела России проверить деятельность Алексея Навального и Любови Соболь, а не всех тех чиновников, которые годами могли взаимодействовать с реальными агентами иностранных спецслужб.

Между тем Николай Цуканов, многолетний начальник и покровитель арестованного по обвинению в шпионаже в пользу Польши Александра Воробьева, продолжает оставаться полпредом президента на Урале - и патриотическая общественность, депутаты всех уровней и прочие записные борцы со шпионами почему-то не требуют у органов срочно разобраться с ним.

Жертвы виртуальной борьбы

К сожалению, кроме голословных обвинений в работе на иностранные разведки, давно уже не принимаемых никем близко к сердцу, существует и печальная практика фабрикации спецслужбами реальных уголовных дел по статьям о шпионаже и другим статьям УК, находящимся в их компетенции.

Нельзя не вспомнить обвинение в шпионаже ученого Владимира Лапыгина, которому недавно исполнилось 79 лет. Он приговорен к 7 годам колонии строго режима по делу о разглашении государственной тайны, но признан политзаключенным.

По мнению правозащитного центра "Мемориал", в данном случае "уголовное преследование осуществляется по обвинению в правонарушении, событие которого отсутствовало, с нарушением права на справедливое судебное разбирательство". Но и до истории Лапыгина таких дел было много, и есть все основания полагать, что и он не последний человек, оказавшийся в такой ситуации.

Судить и сажать мнимых агентов из числа пожилых ученых или фабриковать дела о попытках госпереворота силами нескольких подростков (как это происходит в истории с так называемым "Новым величием") - это, конечно, и проще и выгоднее, чем заниматься тем, ради чего налогоплательщики содержат расплодившиеся и получившиеся бескрайние полномочия российские спецслужбы.

Случай Олега Смоленкова обнажает всю абсурдность и трагикомичность сложившейся ситуации: пока российская власть имитирует борьбу с фантазийным "влиянием Запада" и выдуманными шпионами (якобы наполнившими собой оппозиционные структуры, организующими акции протеста и ответственными за все беды и несчастья российского государства), реальные агенты иностранных разведок годами могли успешно работать в самом сердце госаппарата, в администрации президента Путина.

Федор Крашенинников, «Немецкая волна»