«Блокадный Ленинград» белорусской экономики

Может, власти, надеются, что действовать придется уже не им?

На фоне неопределенности с дальнейшим получением дотаций и различного рода компенсаций белорусский Минфин заговорил о «жестком и дефицитном» бюджете. Одна из главных причин – отсутствие ясности с компенсацией за налоговый маневр в России. Про словам министр финансов Беларуси Максима Ермоловича, белорусская сторона рассчитывает на положительное решение этого вопроса, но при планировании бюджета-2020 исходит из того, что компенсации за налоговый маневр не будет.

Впрочем, предполагаемый дефицит бюджета не свидетельствует о том, что наша власть стремится отказаться от жизни в долг. Просто и тут дадут, вероятно, меньше. Словом, сокращать расходы, похоже, придется в любом случае. Хотя Минфин это пока и опровергает. Типа очень «жестко», но без сокращений. Но долго выдержать дефицитный бюджет наши финансы все равно не смогут. Не до президентских «выборов», так после все равно придется ужиматься. Лишь бы только не путем очередного обвала.

«Тратить меньше чем зарабатывать» – это основной принцип устойчивости финансовой системы. Примерно так нам и Всемирный банк советует. Беларусь стоит в одном шаге от финансового кризиса, сегодня ее можно сравнить с семьей, которая тратит больше, чем зарабатывает. 3 сентября об этом заявил глава представительства Всемирного банка в Беларуси Алекс Кремер. «Когда семья тратит больше, чем зарабатывает, она проходит через три этапа. Первый – этап стагнации. Перспективы роста доходов будут низкими, если не реструктурировать экономику, о чем Всемирный банк говорил еще два года назад. Следующий этап – уязвимость к образовавшейся задолженности. Беларусь находится как раз на этом этапе. Третья фаза – финансовый кризис». Иными словами, если не мы сами, так финансовый кризис расходы нам сократит.

За сокращением доходов неизбежно следует и сокращение расходов. В принципе, это правильно, не вечно же жить в долг. Обслуживание долгов, гарантированных государством, и так отнимает очень значительную часть средств из бюджета. Больше, чем медицина с образованием вместе взятые. Однако, сокращая расходы, можно «досокращаться» до «блокадного варианта». Это когда уровень расходов опускается ниже уровня выживания. Что происходит в этом случае, можно себе представить. Блокадный Ленинград – наглядный пример. Там нормы сократили ниже уровня выживания. Понятно, у нас ситуация не прямо аналогичная, у нас речь идет, в первую очередь, о выживании экономики. Но аналогию провести все же можно: как для человека имеется некий минимум в потреблении пищи, ниже которого он начинает сначала терять вес, а потом и умирает, так и для экономики тоже.

Есть некий минимальный уровень расходов, ниже которого экономика будет быстро «терять вес», а потом «умрет». Ну или опустится на более низкий уровень. Иными словами, в экономике снижение расходов ниже определенного уровня может привести к катастрофическому или близкому к нему варианту. Посыплется инфраструктура, страна начнет терять медицину и образование, причем начнется процесс с потери качества этих услуг. Что мы, в принципе, уже и наблюдаем. Далее можно добавить потерю трудовых ресурсов, в первую очередь квалифицированных (этот процесс тоже уже идет), и так далее. Восстановить же даже сегодняшний уровень, который и так весьма невысок, потом будет очень не просто. Можно назвать много стран, в том числе несколько постсоветских, которые после такой «катастрофы» так и не восстановились полностью.

Иными словами задача не просто тратить как можно меньше. Задача – тратить меньше, чем зарабатывать, при этом зарабатывать больше уровня выживания. Как можно больше. Такая задача, несомненно, сложнее, чем просто урезание норм по «блокадному варианту». У нас пока предпочтение отдается второму варианту – мы пытаемся сохранить стабильность, используя «блокадный вариант», то есть сокращая нормы потребления или расходы (впрочем, сокращая в основном для народа, а не для бюрократии или силовиков). Зарабатывать больше мы также не особо пытаемся, хотя слова такие иногда и звучат. Та же пенсионная реформа, например, если она реализована правильно, то пенсии не только не являются чистым расходом для казны, но даже пополняют ее и способствуют стабильности экономики. Не говоря уже про промышленность и сельское хозяйство. Они, как минимум, должны полностью сами обеспечивать себя, еще лучше – чтобы приносили доход. Если же колхозы и госпредприятия только тянут деньги из бюджета, то ничто не может оправдать такую ситуацию. На словах все с этим согласны, реально – нет.

Впрочем, сохранять нынешний уровень путем накачки деньгами убыточных госпредприятий уже невозможно. Не будет таких денег. Их и сегодня уже не хватает, а дальше будет все меньше и меньше – в случае сохранения тенденции. И если не прямо в следующем году, то в обозримой перспективе денег на сохранение убыточного «советского наследства» у нас не будет. Точечная «модернизации» колхозов и заводов настоящего эффекта так и не принесли. Поскольку в модернизации нуждается вся экономика (по большому счету, система в целом), а не только отдельный колхоз или там агрохолдинг.

Остается один выход – научиться зарабатывать самим. Без преференций и дотаций. Тем более что единичные примеры в стране есть. Но чтобы такие случаи перестали быть исключением, нужны масштабные структурные реформы. Однако власть боится этого как огня, поскольку в нынешней весьма противоречивой ситуации любые настоящие реформы являются прямой угрозой политической системе. Более того, они-де факто и невозможны без структурных изменений в системе. Но чем дольше тянуть время – тем в более худших условиях придется действовать впоследствии. Может, власти, надеются, что действовать придется уже не им? Это единственное логичное объяснение. Однако «преемнику» тогда не позавидуешь.

Юрий Пшенник, «Наше мнение»