Новый шелковый путь

В отношениях с Китаем Западу надо предлагать свое.

В сентябре, 6 лет назад, председатель КНР и генеральный секретарь ЦК Компартии Китая Си Цзиньпин провозгласил инициативу "Один пояс - один путь, называемую также "Новый шелковый путь", которая экономически должна крепко связать Китай с Центральной Азией, Европой и Африкой.

С тех пор было много написано о грандиозном инвестиционном проекте на сотни миллиардов долларов, причем часто звучала обеспокоенность тем, что страны, участвующие в нем, окажутся должниками, станут зависимыми, потеряют свой суверенитет. Китайские деньги, как отмечалось в СМИ, расшатывают единую позицию европейцев, а в Африке КНР вообще ведет себя как неоколонизатор.

Кому помогают китайские инвестиции

Впрочем, два свежих западных исследования, посвященных "Новому шелковому пути", рисуют разную картину. Так, согласно паневропейской исследовательской сети Investigative Europe, к которой относятся и журналисты берлинского издания Der Tagesspiegel, до сих пор не существует доказательств экономического ущерба от "Нового шелкового пути" или крайней зависимости от Китая стран, участвующих в проекте.

Наоборот, согласно выводам исследования, инвестиции позитивно повлияли, прежде всего, на местную экономику и рынок труда. На многих предприятиях, которые полностью или частично перешли в руки китайских инвесторов, дела идут гораздо лучше, чем раньше.

Рюдигер Луц (Rüdiger Luz) из немецкого профсоюза металлургов IG Metall констатирует: "Инвесторы, как правило, соблюдают законы и тарифные соглашения". А Франк Штилер (Frank Stiehler), руководитель мюнхенского автостроителя Kraus Maffei, так отзывается о китайском ChemChina, перекупившем предприятие: "Мы сегодня инвестируем вдвое больше, чем в те годы, когда нами руководили англо-саксонские финансовые инвесторв".

Пекин заинтересован в стабильных отношениях на экономическом уровне. Страны, сталкивающиеся с кризисом из-за долгов по кредитам, создают угрозу проекту "Нового шелкового пути", особенно если являются важными транзитными государствами.

Китай уже начал реализовывать более 3000 проектов по всему миру: от нефтепровода в Мьянме до железной дороги в Кении. До настоящего времени только в Шри-Ланке зафиксирован большой долг из-за ее неспособности погасить китайские кредиты, но это в основном связано с двумя нерентабельными крупными проектами, которые тогдашний президент Махинда Раджапакса хотел осуществить в своем родном городе Хамбантота. Китай в целом играет лишь второстепенную роль в Шри-Ланке. Только 10% внешнего долга страны приходятся на КНР.

Запад дает странам "Нового шелкового пути" больше денег, чем Китай

Между тем исследование немецкого фонда Бертельсмана (Bertelsmann Stiftung), проведенное известными специалистами из Университета Дуйсбурга-Эссена, демонстрирует неожиданные результаты. Многим странам, расположенным вдоль "Нового шелкового пути", Запад дает существенно больше денег , чем Китай. Ученые сравнили финансовые потоки из КНР с теми, что поступают от Всемирного банка и Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) 25 государствам в рамках помощи развивающимся странам. В период с 2013 по 2017 годы ими было получено около 290 млрд долларов из различных западных финансовых источников, от Пекина поступило 285 млрд. Тем не менее активность Китая заметно превышает западную.

Несмотря на это, утверждение, что Китай везде теснит Запад, неверно. Последний - в отличие от КНР - дает деньги децентрализованно, но постоянно. Для большинства стран-получателей западные финансовые вливания в соотношении с масштабом экономики и размером госбюджета имеют более важное значение, чем китайские. Только для пяти государств в этот период времени Китай был важнейшим партнером, отмечается в исследование фонда Бертельсмана.

Проблема западных стран-доноров - плохая координация усилий

Тем не менее, и это немаловажно, Пекин благодаря зарубежным инвестициям более искусно сколачивает политический капитал, чем западные страны, у которых существует проблема координации усилий. Коммуникация с широкой общественностью, касающаяся всего проекта "Нового шелкового пути" и его политической поддержки путем крупных конференций, на последней из которых в Пекине собрались 40 глав государств, намного лучше у Китая. КНР уделяет и больше внимания, чем Запад, тому, чтобы политики стран-партнеров могли использовать китайские деньги для реализации своих историй успеха.

Неверным является и представление о том, что Китай пытается расколоть Европу. Это делают сами власти некоторых европейских стран, которые используют инвестиции, получаемые в рамках проекта "Нового шелкового пути", чтобы освободиться от давления со стороны Брюсселя. Например, правительству Венгрии мастерски удается поднимать политическую шумиху, которую охотно поддерживают СМИ, хотя соотношение сил в том, что касается инвестиций, необходимо оценивать с помощью иных критериев.

В период с 2013 по 2017 год Будапешт получил от Запада более 12 млрд долларов. А от Китая - менее одного миллиарда. Только средства, которые поступали от Евросоюза, составляли 5,6% госбюджета Венгрии. При этом она всегда в первых рядах тех, кто пытается предотвратить выработку единой критической позиции ЕС по Китаю. Причина в том, что Венгрия в будущем надеется получать еще больше денег из Пекина. К тому же добиваться расположения новой мировой державы намного приятнее и в глазах электората продуктивнее, чем постоянно ссориться с чиновниками из Брюсселя.

Китай инвестирует, чтобы править миром

Оба упомянутых исследования приходят к выводу о том, что Китай использует свои инвестиции как способ укрепить свой статус мировой державы, расширить использование юаня как платежного средства и добиться признания его собственных технологических стандартов. Но и другие государства поступают точно также. Будь то Китай, США или Европа: кто дает деньги, тот усиливает свое влияние. Тем не менее представления о ценностях у Запада и Китая, безусловно, различаются. И, конечно, речь всегда идет о собственных ценностях. Китаю важнее стабильность, нежели демократическое многообразие.

Самой большой проблемой проекта "Нового шелкового пути" является его непрозрачность. Часто, например, непонятно, на каких условиях был выдан тот или иной кредит. Пекин подходит к этому вопросу всегда индивидуально, в зависимости от страны и ситуации, и не обращает внимание на интересы Запада, когда речь идет о двусторонних договорах. То что, приглашение западных стран и предприятий на таких условиях вызывает скепсис, Пекину должно быть ясно.

В то время, как в финансовых потоках из Китая очевидно доминирует экономический расчет, для западных стран-доноров важно четко показать характер поступлений, которые должны быть направлены на политическое развитие, резюмирует фонд Бертельсмана. Это означает, что Китай инвестирует, чтобы заработать деньги. А Запад - чтобы помочь. То, что о западных инвестициях говорят меньше, зависит от того, что за ними не стоят мощные бренды. Удивительно, ведь маркетинг и брендинг - те самые дисциплины, которые пришли именно с Запада.

Страхи европейцев и "Новый шелковый путь"

Есть один важный фактор, который на Западе недооценивают: в то время как мы непроизвольно связываем "Новый шелковый путь" со страхами потерять влияние, с точки зрения стран-получателей все выглядит совершенно иначе. Для них "Новый шелковый путь" означает надежду, возможность подключиться к центрам благополучной жизни. И Пекину лучше удается, разделив с ними такую точку зрения, использовать это в своих целях. При этом китайская инициатива на самом деле не что иное, как набор заманчивых предложений, касающихся торговли и развития.

Запад должен активнее представлять свои структуры, технологии, бизнес-модели и видение ценностей как альтернативу китайским предложениям, советуют авторы исследования. Европа должна работать над тем, чтобы в третьих странах вводить свои стандарты, которые будут действовать и при китайском финансировании.

Легко сказать, но трудно сделать. Европа уже давно не может проводить единую политику в отношении Китаю. А то, что Европа и США придут к единой позиции, сейчас кажется менее вероятным, чем когда- либо. Разобщенность Запада в меньшей степени имеет что-то общее с влиянием Китая. В том, что мы сами не в состоянии объединить наши силы, прежде всего, и виновны мы сами.

Франк Зирен, «Немецкая волна»