Олег Сенцов: Я бы хотел, чтобы Путин ответил перед судом в Гааге
Украинский режиссер рассказал, что думает о России и Украине.
7 сентября 2019 года между Россией и Украиной состоялся обмен пленными, в ходе которого в Киев вернулись 24 украинских моряка и 11 политзаключенных. Один из них - режиссер Олег Сенцов. Целью его первой зарубежной поездки после освобождения из российской тюрьмы стал Берлин. В интервью DW Сенцов поделился своими планами на будущее, дал свою оценку украинским реформам и деятельности Владимира Зеленского на посту президента Украины, а также рассказал о своем заключении и о том, что этому предшествовало.
- Расскажите о событиях перед вашим задержанием пять с половиной лет назад.
- Я же был против России, против оккупации в Крыму, занимался многими вещами, которые могли не понравиться. (В то время в Крыму. - Ред.)была группа поджигателей, они подожгли офис (партии "Единая Россия". - Ред.). Один из них, парнишка по фамилии Чирний, решил, что этого мало, надо делать более серьезные вещи. Надо бомбу закладывать, что-то взрывать, ну он был немножко не в себе. Первый попавшийся его знакомый сдал его в ФСБ.
ФСБ ничего не делала две или три недели, читала постановления, по материалам дела восстанавливала картину. А потом, видимо, прошла команда, что нужно какую-то террористическую организацию накануне выборов президента Украины в 2014-м году поймать, показать, что Украина собирается вести диверсионно-террористическую войну в Крыму. Они про это заявление вспомнили и задержали его, пытали. Он сразу рассказал все, что знал, и что не знал. После этого задержали его знакомого, Афанасьева. Его тоже пытали, спросили: "Кто здесь самый главный?". А он главнее меня никого не знал.
- А при чем здесь оказались вы?
- Я общался со всеми проукраинскими активистами, которые были в Крыму. Про то, что они сделали, все знали - разбили окно, кинули бутылку с коктейлем Молотова, там даже сгорел какой-то линолеум, подоконник. Хулиганство такое, но ФСБ зацепилась и сделала из этого теракт, объявили, что они покушались на партию "Единая Россия". И нас осудили как бы. То есть это уже давно все было решено. Потому что когда меня задержали, пытали, допрашивали и ничего не нашли, меня все равно не отпустили. Сказали: "Мы тебя все равно посадим, в любом случае. Мы никого не отпускаем. Просто если хочешь облегчить участь, вот любую фамилию называешь из руководства Украины - получаешь 7 лет. Отказываешься - будешь организатором, получишь 20". Я отказался, меня сделали организатором, получил 20 лет.
- Вы говорите, что вас пытали?
- Вечером допрашивали, ночью. Оперативники ФСБ избивали, душили пакетом, били дубинками по пяткам. Раздевали, угрожали изнасиловать. Такие вот обычные допросы. Это ничего необычного, это для вас может быть какой-то шок, но, побыв в тюрьмах, я такого насмотрелся, такого наслушался, что понимаю, что это легкая программа такая.
- Как вы проявляли себя как проукраинский активист после того, что произошло в Крыму. Вы остались там, очевидно, в меньшинстве. Кем вы себя чувствовали, партизанами?
- Да нет, не партизанами. Просто, когда видишь все, что происходит, как тебя захватывают, как тебя принуждают к чему-то, как насилуют морально... это очень неприятное ощущение. Я не хотел быть частью России, я знал, что такое Россия, я был уже с Украиной. Потому что я был на Майдане, я знал, к чему моя страна стремится. Я хотел туда.
- Как получилось, что большинство жителей Крыма не выразили так активно свою позицию, как выражали ее вы?
- Во-первых, большинство населения Крыма все-таки русскоязычное. На протяжении двадцати с лишним лет независимости там происходила попытка официальной украинизации, которая велась неправильно и вызывала у людей отторжение. А российская даже не пропаганда, а такая мягкая сила, она постепенно к себе располагала. Какие-то мероприятия проходили, какие-то культурные события, все потихоньку - исподволь к себе привязывали.
Ведь все началось не с захвата зданий российскими спецназом 27 февраля 2014-го года, началось все с Майдана. Потому что, хотя я все эти три месяца был на Майдане, возвращался в Крым иногда на несколько дней проведать семью. И я видел эти плакаты, эту рекламу по телевизору: "Антимайдан", "Майдан не пройдет", "Фашисты в Киеве пытаются нас захватить" - и все. Народ накручивали - местные СМИ, российские СМИ, говорившие, что то, что происходит в Киеве, это ужасно, что бандеровцы-фашисты захватывают власть. Это не имело никакого отношения к реальности, но народ был накручен и в это верил.
- Прошло пять с половиной лет. Президент Порошенко проиграл выборы. У Украины новый президент. Это победа Майдана?
- Первым требованием Майдана было убрать Януковича, то есть мы его выполнили. Остальные требования не выполнены, а если и выполнены, то не полностью. Мы хотели честные выборы. Это, в принципе, уже почти достигнуто. На последних выборах и проигравшие стороны, и независимые наблюдатели признали, что выборы прошли честно, нарушения были очень незначительные и никак не повлияли на результат. Это тоже победа, потому что раньше такого не было в Украине, а в России до сих пор нет. Другим требованием были честные суды, честная полиция. В этом плане полиция сделала определенные реформы, но больше на низовом уровне. Сказать, что суды стали честными, тоже до конца невозможно. Стало уже лучше, чем раньше, но не так как хотелось бы.
- Какие у вас планы?
- Я вижу перед собой две большие цели, которые хочу достигнуть. Первая - я хочу, чтобы моя страна была цивилизованной, похожей на европейскую страну, живущую по европейским стандартам и ценностям, чтобы она была независимая, в том числе от влияния России. Это очень важно, потому что, пока Россия не отстанет, нам будет трудно. У нас есть внутренние проблемы, еще не проведены все реформы, страна не достаточно прозрачно, четко работает, и есть внешняя агрессия Путина, а также есть пленные. Я знаю, что такое сидеть в тюрьме, и я использую свои возможности и авторитет, чтобы помочь им освободиться.
- С учетом украинской истории и географии - Украина может быть независима от России?
- В экономическом плане это невозможно, потому что слишком много связей. Они сейчас разрушены из-за войны, но они все равно рано или поздно восстановятся тогда, когда в России будет нормальное демократическое устройство, а не нынешний режим. Я очень хорошо различаю, что такое Россия и что такое путинский режим. Я борюсь не с Россией как государством, а с путинским режимом, который захватил Россию и поработил сознание граждан. Пока Россия не повернет рельсы в сторону демократизации и европейских принципов, у нас будут с ней проблемы.
- В одном из выступлений вы сказали, что хотели бы видеть Путина на скамье подсудимых в Гааге. Это реально или это было сказано в пылу эмоций?
- Я никогда не поддаюсь эмоциям, тем более выступая публично. Это моя маленькая мечта, потому что это было бы справедливо - наказать его за преступления против Украины, против самой России, против Молдавии, преступления против Грузии, против граждан Европы. За сбитый "Боинг" нужно ответить, это однозначно. Путин не давал прямой приказ, но это следствие его действий, его системы, что был сбит пассажирский самолет, и в войне в Донбассе погибли 13 тысяч человек. Я бы хотел, чтобы он ответил в суде в Гааге.
- Вы собираетесь идти в политику?
- Нет, пока нет.
- Как вы оцениваете деятельность Владимира Зеленского на посту президента?
- Мне пока трудно судить. И те, с кем я общаюсь в Европе и в Украине, пока не понимают, что он хочет и какие у него цели. Я виделся с ним в два раза. Один раз в аэропорту мельком, во второй раз на форуме ЕС. Я смотрел на него, мне было интересно понять, внутри себя он искренен или притворяется. Мне это было очень важно. И вывод, который я сделал предварительно для себя, это то, что он искренен внутри себя, когда говорит, то, что он говорит, и хочет делать то, что говорит. Вопрос в том, сможет ли он это сделать.
- Как получилось, что две такие близкие страны, как Россия и Украина, оказались в таком состоянии, как сейчас?
- Вы должны понимать, что этот конфликт означает не противостояние двух стран или двух народов. Это противостояние двух мировоззрений. Прогрессивные украинцы хотят жить, как в Европе, по европейским стандартам и принципам, в свободной, цивилизованной стране. А те, кому они противостоят, - это так называемый русский мир, российский режим, путинский режим - неважно. Это те люди, которые хотят жить, как в Советском Союзе, только в Советский Союз вернуться невозможно, он уже умер. Поэтому это изначально обреченная система ценностей, которые они пытаются навязать. Я пять с половиной пробыл в России, находился в том информационном пространстве, поэтому знаю про Россию сейчас больше, чем про Украину и про Европу. И очень хорошо понимаю, что там происходит.
- А именно?
- Там руководство и многие люди мечтают вернуться в Советский Союз. Имперские амбиции руководят даже простыми людьми, у которых нет ничего. Которые ведут образ жизни полубомжей, грубо говоря, радуются Крыму, радуются противостоянию с Америкой. Их жизнь никак не улучшается, но они радуются, что "мы Америке утерли нос, и Европе утерли". Мочим украинцев в Донбассе, как хорошо, как здорово! Это ужасно, потому что самая главная проблема нынешней России - не то, что там политическая система неправильная или экономика зашла в тупик, а то, что очень сильно деградировало общество. Не все конечно, но намного больше половины. Я не знаю, что они будут с этим делать, потому что тупик развития общества очень страшный. Политическая система может смениться и за день, и за два. Я помню, как развалился Советский Союз за три дня. Я помню, как пал Янукович за три месяца. Путинский режим тоже рано или поздно падет, а сознание людей изменить будет очень трудно. Сейчас в России оно находится в состоянии морального тупика.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]