Митинг победителей

Тенденция к переменам в России обнадеживает всерьез.

25 000 на всю Россию, да хоть бы и в масштабах Москвы – песчинка в море. Можно вспомнить стотысячную демонстрацию на Болотной площади относительно недавних времен, не говоря уж о миллионном митинге на Манежной времен перестроечных. Революционная ситуация, если оперировать классическими цитатами, описывается иначе, и там ничего не сказано о дозволенных митингах с приглашенными артистами. Сказано про верхи, которые не могут, и про низы, которые не хотят. И еще про готовность идти на смерть ради святого дела.

Сегодня и верхи еще ох как могут, и низы в целом совсем не хотят, тем более умирать за светлое будущее. И это, пожалуй, хорошо, что страна не созрела для гражданской бойни, которая, как показывает исторический опыт, завершается тем, что на смену убиенному Николаю Александровичу Путину приходит Владимир Ильич Путин, а вслед за ним и Путин Иосиф Виссарионович. Напротив, тот же опыт свидетельствует: самые удачные демократические революции и оттепельные явления в России происходят сверху. Когда чувство отвращения к текущей жизни в равной мере охватывает и власть имущих, и передовые общественные слои, и глубинный народ в отношении начальства безмолвствует весьма неодобрительно, но воевать никто ни с кем не собирается.

Оттого революции эти почти всегда мирные и бескровные, что в них особенно привлекает. Правда, свободы, дарованные передовым общественным слоям и глубинному народу с барского плеча, в дальнейшем не очень ценятся, и здесь обнаруживается слабая сторона наших бархатных переворотов. Собственно, потому нынче и живем при Путине, что мало дорожили свободой и даже проклинали ее, столкнувшись с проблемами довольно серьезными, но все же ничтожными в сравнении с теми оптовыми бедствиями и катастрофами, которые претерпевал народ при разных царях и генсеках. Теперь обстановка опять накалилась, и хотя гибридная путинская эпоха заметно отличается от самых страшных периодов российской истории, ознаменованных массовыми репрессиями и прочим людоедством, ясно, что времена на дворе довольно жестокие и при этом еще и нелепые.

Чекистская суровость, соединенная с чекистским маразмом, вызывает недовольство в разнообразных российских кругах и порождает мечты о политических преобразованиях. Например, люди задумываются о таких подзабытых либо вовсе неслыханных вещах, как честные выборы и честные суды. Точнее, о сменяемости власти на честных выборах и о судебных вердиктах, вынесенных в соответствии с законом. Это мысли применительно к российским традициям и современной практике прямо революционные. Но если о всенародном восстании против путинского режима никто, кроме отчаянных смельчаков и очевидных провокаторов, вслух не грезит, то вольным фантазиям на тему новой перестройки предаются многие. Имеется запрос на революцию сверху.

Непосредственно верхи, то есть правящая "аристократия" с ее обслугой, при всей их показной верности президенту выказывают признаки усталости от бесконечных наших викторий и секторальных санкций. Что, в частности, проявляется в комментариях по поводу "московского дела", вызвавшего невосторженные отклики у таких столпов отечества, как Чемезов, Володин, Турчак, Жириновский, Золотов, и Симоньян. Они, вообразите себе, встревожилась, и Соловьев кинулся искать адвоката одному из приговоренных. И нашел, да. Что касается боевых генералов, то можно предположить, что им, при всей внешней преданности главнокомандующему, едва ли неймется сгореть в огне мировой войны под его мудрым руководством. Грядущий транзит власти, намеченный вроде на 2024 год, тоже не прибавляет элитным группам уверенности в себе и своих кадровых перспективах. Господа начальники взыскуют ясности и предсказуемости в политике внутренней и внешней, но гибридность эпохи распространяется и на них, и ежели силовики кидаются уже на всех подряд, включая лояльных бизнесменов, журналистов и простых граждан, то какая уж там предсказуемость!

С другой стороны, давно уже социум наш при Путине не демонстрировал столь явного неприятия беззаконий, творящихся в стране. Более того. Жизнь несогласных россиян при Владимире Владимировиче – это хроника сплошных поражений гражданского общества в столкновении с властью, будь то чеченская война, музыковедческие дискуссии о гимне, разгром НТВ, выборы в Думу, ограбление ЮКОСа, безмерно подлая российско-украинская война, борьба за освобождение политзаключенных. А тут, начиная с дела Ивана Голунова и далее по списку, который все умножается, и в нем уже несколько невиновных людей, официально объявленных невиновными либо до суда отпущенных домой из СИЗО, – сплошные победы. И лозунг "Отпускай!", впервые прозвучавший на московских улицах во время "несогласованного" шествия, дает имя очередному митингу в защиту политзаключенных, и на сцене вместе с теми, кто каждодневно вписывался за них, стоят и произносят речи вчерашние узники: Владислав Барабанов, Даниил Конон, Валерий Костенок, Алексей Миняйло, Юлия Галямина. Благодаря собравшихся за то, что они на воле, и призывая их помнить о тех, кто еще в тюрьме.

Это, получается, митинг победителей, и значит не нужно ломать голову над цифрами и печалиться: 25 000 на всю Россию, да хоть бы и в масштабах Москвы – это песчинка в море. Скорее уж стоит поразмышлять о том, почему МВД вдруг не стало, как обычно, занижать количество участников протестной акции в несколько раз. Колокольцев тоже бунтует или мы тут фиксируем брожения на низовом уровне, и выходит, что полицейским надоело быть крайними, исполняя безмозглые приказы администрации?

Вообще складывается впечатление, что власти понемногу разучиваются эффективно винтить и сажать своих российских заложников. Наоборот, несогласные постепенно учатся тактике и стратегии правильного уличного сопротивления, отказываясь от многолюдных шествий после митинга, чтобы не подставляться под аресты, но дисциплинированно выстраиваясь в очереди на пикеты возле здания администрации президента. Возможно, это впечатление ложное, но тенденция к переменам, которую мы наблюдаем в эти дни, обнадеживает всерьез. Несменяемые стареют, идущие им на смену глядят на них с возрастающим недоумением, а все революции сверху, как опять-таки учит нас исторический опыт, сопровождались освобождением брошенных в тюрьмы ни за что.

Илья Мильштейн, «Радио Свобода»