Формула с неизвестными

Каких ответов о плане Штайнмайера Украина ждет от Зеленского.

1 октября президент Украины Владимир Зеленский подтвердил, что Украина дала свое согласие на так называемую формулу Штайнмайера — предоставление особого статуса ОРДЛО после проведения там выборов. Они должны пройти на условиях Киева, но гарантий этому пока нет.

Несмотря на то, что на специальном брифинге Зеленский попытался прояснить, какие же именно договоренности заключила Украина, его заявления лишь спровоцировали еще большее напряжение в обществе.

Уже в ночь на 2 октября в центре Киева и нескольких других городов, включая Львов и Харьков, прошли акции протеста под лозунгами "Нет капитуляции".

А в информационном пространстве брифинг Зеленского спровоцировал настоящую бурю из-за опасений воплощения в жизнь «московского» сценария проведения выборов на Донбассе.

«Украина навязывают простой сценарий: подписание формулы, закон / амнистия, выборы, признание их ОБСЕ „в целом“, автономный статус, и мы „счастливые“ живем с проигранным Донбассом под дистанционным управлением из Москвы», — обобщил такие опасения экс-посол Украины в ЕС Константин Елисеев.

НВ поясняет, чем именно вызвана дискуссия, и приводит главные вопросы, которые остались без ответов после согласования пресловутой формулы Штайнмайера.

Что мы знаем со слов Зеленского

Фактически формула Штайнмайера — это обязательства, которые принимает на себя Украина, согласившись имплементировать их в будущий новый закон об особом статусе Донбасса (он еще не разработан).

Текст этих договоренностей, по словам Зеленского, представляет собой «одно-два предложения». Президент не обнародовал их официально, однако изложил так: «Временный закон об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей… начинает действовать на постоянной основе при условии, когда там состоятся местные выборы, проведенные согласно Конституции Украины и законодательства Украины, а также после публикации отчета ОБСЕ, что выборы прошли по стандартам ОБСЕ и международным стандартам демократических выборов».

Окончательно формулу Штайнмайера украинская сторона согласовала 1 октября в Минске по итогам заседания Трехсторонней контактной группы (ТКГ). При этом документа, под которым стоят подписи всех участников ТКГ, не существует. По информации Европейской правды, еще 18 сентября в Минске Киев категорически отказался от варианта, при котором подписи представителя Украины и ставленников марионеточных пророссийских «правительств» в Донецке и Луганске стояли бы рядом.

В итоге каждая сторона ТКГ подтвердила свое согласие отдельным письмом на имя спецпредставителя ОБСЕ Мартина Сайдик — об этом 1 октября заявили и Зеленский, и сам Сайдик по итогам заседания в Минске.

При этом Зеленский, давая в тот же вечер брифинг в Киеве, на словах гарантировал приверженность Украины таким требованиям:

новый закон об особом статусе Донбасса парламент будет разрабатывать «в тесном сотрудничестве и публичном обсуждении с обществом»;

в этом новом законе «не будет пересечена ни одна красная линия» (Зеленский не озвучил их четко);

российские войска должны быть выведены до проведения выборов на Донбассе — по словам Зеленского, сроки будут обсуждаться в «нормандском формате». «Если там кто-то будет, выборов не будет. Мы никогда не пойдем на то, чтобы там проводить выборы, если там есть военные», — подчеркнул президент;

выборов «под дулами пулеметов» в отдельных районах Донецкой и Луганской областей быть не может, они должны пройти по украинскому законодательству.

Кроме того, Зеленский дал понять, что согласование формулы Штайнмайера стало устранением «последних препятствий для проведения встречи в нормандском формате».

О том, как именно выглядит согласованный Украиной документ, до обеда 2 октября можно было судить лишь по обнародованным в СМИ копиям. Затем текст, который в Минске подписал представитель Украины в ТГК Леонид Кучма, обнародовала его пресс-секретарь Дарка Олифер.

Какие вопросы о формуле Штайнмайера остались без ответов

Однако заявления Владимира Зеленского дали повод волне общественного возмущения и подозрений в том, что Киев фактически согласился на предлагаемый Москвой сценарий формальной легализации т.н. «Л/ДНР».

Три из пяти парламентских фракций — Европейская солидарность, Голос и Батькивщина — в течение нескольких часов после брифинга Зеленского потребовали от президента прояснить согласованный текст формулы Штайнмайера, а также дальнейшую стратегию Украины по реализации этих договоренностей. Фракции также инициируют срочное рассмотрение этой темы в Раде и приглашение Зеленского в парламент.

Десятки украинских политиков, бывших дипломатов, лидеров общественных организаций и журналистов озвучивают схожие вопросы, ответов на которые требуют от Зеленского и властей Украины.

«Формула Штайнмайера не имеет никакого смысла без того, чтобы она была вмонтирована в план действий, то есть дорожную карту. […] То есть вопросов стало больше, чем было. Общество будет требовать на них ответов. Таких, которые не решают проблему оккупации Донбасса за счет Украины», — написал Павел Климкин, экс-глава МИД Украины.

НВ обобщило самые главные из этих вопросов.

1. Какие обязательства берет на себя Россия?

Из озвученных президентом тезисов неясно, какова роль России как главной виновницы войны в дальнейшем урегулировании конфликта на Донбассе. Останется ли Кремль не более чем посредником в переговорах, либо же возьмет на себя ответные обязательства по выводу войск, передаче Украине контроля над границей, выплате компенсаций за разрушенный Донбас?

В противном случае официальный Киев — не субъект, а лишь объект договоренностей, констатирует Ольга Айвазовская, глава правления общественной сети Опора (ведет мониторинг выборов в Украине).

«Субъектность Украины начинается там, где нашей стороне удастся навязать обязательства другой [стороне] - России, и отстоять собственный законный интерес. В формуле Штайнмайера о последней — ни слова, как отсутствует и четкая позиция относительно предпосылок безопасности. Теперь мы ответственны за политический блок, но не имеем четких гарантий относительно безопасности либо границы», — пишет Айвазовская.

А президент Центра глобалистики Стратегия XXI Михаил Гончар констатировал: «Россия теперь исключительно посредник, никакой не агрессор, она окончательно приобрела статус такого же посредника как Германия и Франция»

2. Как будут гарантированы контроль границы с РФ и безопасность выборов?

Этот вопрос в развернувшейся дискуссии звучит наиболее часто.

«Свободные и честные выборы — это не только отсутствие российских войск и техники на оккупированном Донбассе, — напоминает экс-глава МИД Украины Павел Климкин. — Это также полное разоружение и обеспечение безопасности. Вопрос — кем, как и когда? Это полный контроль нами и / или международным сообществом над безопасностью на всей территории оккупированного Донбасса и всей области российско-украинской границы. Это полное участие всех украинских СМИ и политических партий. Это также участие временно перемещенных лиц. Это организация выборов нашей ЦИК, возможно совместно с международной администрацией. Это функционирования украинских судов и еще много всего. Ответы на все эти вопросы должны быть четкими и однозначными. Иначе легитимность этих выборов никогда не будет признана».

На вопросе гарантий безопасности делает акцент и Константин Елисеев, бывший посол Украины в ЕС (2010−2015) и дипломатический советник Петра Порошенко (2015−2019).

«Приняв формулу Штайнмайера, украинская власть фактически согласилась на российский реализации Минских договоренностей. Отныне перечеркнут принцип „сначала условия безопасности“. Плюс отброшена дорожная карта имплементации Минска, логика которой была поддержана на нормандском саммите в 2016 году», — заявляет Елисеев.

По его словам, подписать формулу Штайнмайера в навязанной редакции — «это прекратить бороться и капитулировать». «РФ постоянно проталкивает идею этой бумажки. Для нас ничего не согласовано, пока не согласовано все. Плюс четкая дорожная карта. Сначала безопасность, включая устойчивый и полный режим прекращения огня!» — заявил Елисеев.

Если безопасность на Донбассе должны уже в ближайшем будущем обеспечивать украинские военные, то готовы ли к этому они психологически после пяти лет войны с пророссийскими боевиками, задается вопросом Ольга Решетилова, координатор правозащитной группы Медийная инициатива за права человека.

«Готова ли армия и спецслужбы (хотя бы психологически) нести службу на освобожденных (интегрированных, присоединенных — х/з, как это назвать) территориях? Нет», — убеждена она.

А пятый президент Украины Петр Порошенко убежден что «никакие выборы не могут быть признаны легитимными и отвечающими свободному волеизъявлению украинских граждан», если «отбросить компонент безопасности», то есть обеспечение полного вывода российских оккупационных войск с украинской территории и разоружение незаконных вооруженных формирований.

Как нельзя провести такие выборы, по его словам, и без возвращения на Донбасс временно перемещенных лиц.

Аналогичное заявление озвучила партия Голос и ее лидер Святослав Вакарчук. В партии подчеркивают, что «любые выборы возможны лишь при условии соблюдения полной безопасности граждан».

«Безопасность возможна только при условии полного контроля над границей. Если контроля над границей не будет, выборы нельзя считать ни демократическими, ни безопасными, ни свободными, даже если таковыми их назовут международные эксперты», — говорится в заявлении Голоса.

3. Что означает формальное признание выборов «в целом» свободными по стандартам ОБСЕ?

В публичном пространстве звучит немало опасений, что озвученный Зеленским план проведения и признания местных выборов на Донбассе слишком схематичен, чтобы учесть всю сложность ситуации в ОРДЛО после пяти лет оккупации Россией. А значит, существует риск того, что даже признанные «в целом свободными» выборы фактически закрепят в легальном статусе сформированные Кремлем марионеточные «администрации» в Донецкой и Луганской областях.

«Текст мы не видели, но похоже, что выборы должны быть В ЦЕЛОМ свободными и честными. То есть Россия их сделает несвободными и не честными. И вообще не выборами», — опасается Павел Климкин.

Открытым остается и вопрос о том, что будет с так называемым «временным» особым статусом Донбасса, если выборы НЕ признают честными. И не получит ли в таком случае Украины свое перманентное «временное» Приднестровье.

«Задаю себе вопрос, а если даже дипломатично двузначным языком ОБСЕ (в чем я несколько сомневаюсь) выборы будут не признаны соответствующими законодательству Украины и международным стандартам, временный статус [Донбасса] навсегда останется, но официально временным?» — пишет Ольга Айвазовская, глава правления общественной сети Опора.

«А если выборы будут несвободными, но результаты посчитаны честно и без нарушения процедур, то они — законные? Какой процент стандартов должен быть соблюден, чтобы в бочке с медом была ложка дегтя, а не наоборот?» — озвучивает она другие проблемные вопросы.

4. Как решать вопрос с коллаборантами и амнистией на оккупированных территориях?

Перед выборами в ОРДЛО Украине придется решить проблему того, кто может быть к ним допущен и как поступать с лицами, сотрудничавшими с оккупационным режимом — а также кого следует к ним относить. И готова ли Украина согласиться на некий формат массовой амнистии?

«Власть стыдливо молчит еще и об амнистии боевикам», — пишет сопредседатель Европейской солидарности Ирина Геращенко.

А Ольга Решетилова, координатор правозащитной группы Медийная инициатива за права человека ставит вопрос о том, «готова ли система правосудия расследовать и дать оценку деятельности каждого гражданина, который оставался все время на оккупированной территории?»

«Определили мы законодательно, кто такие коллаборационисты? Знаем ли мы, что с ними делать? Нет. Провели ли мы общественный диалог о том, какая мера ответственности с нашей точки зрения приемлема для тех, кто принимал участие в управлении так называемыми республиками? Это должно быть уголовная или политическая ответственность? Мы не знаем», — констатирует Решетилова.

5. О каких именно «красных линиях» говорил Зеленский и когда Украина узнает о дальнейшей стратегии?

Непрозрачность согласования формулы Штайнмайера, а главное — дальнейших шагов со стороны Украины остается одной из ключевых претензий к нынешней власти.

Среди тех, кто потребовал обнародовать договоренности и прояснить стратегию Киева — лидер Батькивщины Юлия Тимошенко.

«Партия Батькивщина считает формулу Штайнмайера недопустимой для Украины, а ее подписание в Минске — прямой угрозой национальной безопасности, территориальной целостности и суверенитета нашей страны. Мы обращаемся к президенту с просьбой срочно собрать лидеров парламентских фракций и подробно объяснить, что подписано в Минске и на действия дано согласие», — заявила Тимошенко.

Аналогичное заявление озвучил лидер Голоса Святослав Вакарчук.

«Мы требуем от президента четких и однозначных ответов о том, каким образом украинская команда будет отстаивать интересы Украины на встрече «нормандской четверки», — сказал Вакарчук, отметив, что после брифинга Зеленского вопросов остается больше, чем ответов.

Также с призывом прояснить «красные линии» для Украины, о которых заявил президент, выступил бывший министр иностранных дел Павел Климкин.

«Я слышу, что красные линии в вопросе Донбасса останутся нетронутыми. Хочу эти красные линии увидеть. Четко и недвусмысленно сформулированными. Уверен, что этого хочет все украинское общество. Каждый украинец имеет право знать, какую цену и за что мы платим», — написал Климкин.

«Как вы считаете, граждане Украины имеют право увидеть эти „одно-два предложения“ по реализации де-факто мирного договора, которые сегодня согласовал президент Украины? Особенно учитывая, насколько отличалось толкование так называемой формулы Штайнмайера сторонами и сколько жарких споров было вокруг нее все эти годы», — отметила правозащитница Александра Матвийчук.