Красные линии Зеленского

Миротворцы — это, к сожалению, не те, кому хлопают в ладоши или благодарят.

Приближение встречи в нормандской формате на высшем уровне всегда сопровождалось информационными штормами взаимоисключающих и противоречивых заявлений, провокационными заявлениями представителей РФ и ОРДЛО по срыву Украиной самой встречи, а также дикими перепалками на уровне медиапотоков.

Лично для меня принципиальными остаются вопросы возвращения украинских территорий в правовое русло государства без отступлений от верховенства права и правовой определенности. В Минских договоренностях речь идет о выборах, которые будут организованы на основе украинского законодательства и в соответствии с международными стандартами. Это не общие слова, которые можно наполнить любым содержанием. Ведь когда речь идет об украинском законодательстве, то:

— выборы организуют граждане Украины;

— выборы финансируются за счет средств украинского бюджета, которые подотчетны и безналичны. Для этого должна работать банковская система, а контролирующим органам необходимо иметь доступ не только к информации о транзакциях, а и расходование их на забюджетованные статьи (персонал, оборудование, логистика, бюллетени).

— в случае нарушения своих прав каждый участник выборов должен иметь возможность обратиться в суд, а поэтому формат переходной юстиции и правосудия необходимо наладить заблаговременно, до старта кампании;

— свобода формирования политической воли должна быть обеспечена через демилитаризацию, разоружение, правоохранительную систему, которая будет пресекать запугивание, угрозы в сторону мирного населения, или кандидатов/партий. Выборы также предусматривают работу свободных и независимых СМИ, которая обеспечена на уровне, когда возникает плюрализм и возможность свободных и содержательных дискуссий об участниках выборов, а каждый из кандидатов имеет равный доступ к избирателям с целью проведения агитации;

— избирательная документация и бюллетени должны изготавливаться, охраняться и передаваться на участке таким способом, когда к их обращению, количеству и защищенности не будет возникать вопросов ни у наблюдателей, ни у участников, ведь непрозрачность и неподотчетность этого процесса создает предпосылки для непринятия результатов и нового противостояния;

— финансирование избирательных фондов должно осуществляться исключительно прозрачным способом за счет средств партий, или граждан Украины, а не из каких-либо внешних или скрытых источников;

— за избирательные нарушения должны быть не только формально установлены санкции, а и обеспечена работа правоохранительной и судебной системы, при которых наказания будут реализовываться от имени украинской Фемиды в надлежащие сроки.

Это и многое другое на самом деле предполагает и ряд международных стандартов, на основании которых, в том числе, выписываются нормы местного законодательства.

А это мое любимое из Копенгагенского документа 1990 года: «Воля народа, выраженная свободно и честно в ходе периодических и подлинных выборов, является основой власти и законности любого правительства (в широком понимании — управления). Страны-участницы (ОБСЕ) уважают право своих граждан управлять страной непосредственно или через представителей избранных ими свободно и в ходе честного избирательного процесса. Они (страны) признают свою ответственность за защиту и охрану в соответствии со своими законами, а также обязательств по международному праву в области прав человека, и международными обязательствами, свободно установленный путем волеизъявления народа демократический порядок от деятельности лиц, групп или организаций, которые используют или отказываются отвергать терроризм или насилие, направленные на уничтожение этого порядка, или порядка в другом государстве-участнике».

Ну и последнее из практики дипломатии: «Everything before BUT is shit» («Все, что до слова «но» — не годится). Поэтому сначала нужно проговорить эти «но», а потом делать заявления о временных перспективах.

Субъектность Украины начинается там, где нашей стороне удается навязать обязательства другой — Российской Федерации, и отстоять собственные законные интересы. В формуле Штайнмайера о последней ни слова, равно как отсутствует там четкая позиция по безопасности предпосылок. Теперь мы ответственны за политический блок, но не имеем четких гарантий о безопасности или границе. Я не считаю, что этот документ является капитуляцией, потому что она будет в «мясе» нового закона об особом порядке самоуправления, или же в нем появится реальная субъектная позиция. Очень надеюсь, что президент Зеленский сдержит слово, данное на брифинге по инклюзивному процессу его подготовки. Это очень сложная задача, но документ, очевидно, будет включать чувствительные темы, по которым в различных сегментах общества будут кардинально противоположные взгляды.

Задаю себе вопрос, а если даже дипломатично двузначным языком ОБСЕ (в чем я несколько сомневаюсь) выборы не признают соответствующими законодательству Украины и международным стандартам, временный статус останется навсегда, но официально — временным? А если выборы будут несвободными, но результаты посчитают честно и без нарушения процедур, то они — законные? Какой процент стандартов надо соблюсти, чтобы в бочке с медом была ложка дегтя, а не наоборот? Украина оплатила сегодня цену за встречу на высшем уровне нормандской четверки, но будет 3: 1 в нашу пользу или против нас, это еще большой вопрос. Так же как и четкая и многоуровневая формулировка понятия безопасности.

Я убеждена, что каждый переговорщик в Минске является патриотом и государственником, потому что видела их в дискуссиях с оппонентами, а также то, насколько этот процесс стал утомительно-обременителен. Но я хотела бы видеть содержательную коммуникацию с обществом тех, кто принимает первое и окончательное решение, и нести за него персональную ответственность.

Президент сказал о красных линиях, но он не объяснил мне и другим гражданам, какими они есть в пределах его картины мира. Существует понятие как гибких ценностей, так и гибких красных линий. Это византийская система принятия решения, присущая РФ, и от которой очень хочется отступить на безопасное расстояние в Украине.

Если мы не имеем плана с деталями, предохранителями, гарантиями, этапами, то мы заплатили слишком дорогую цену за формулу, что с юридической точки зрения является документом ничтожным. Если же наши государственники озаренные реалистичным планом действий, который вернет Украине территории без потери субъектности, то я буду аплодировать этим мудрым и смелым людям стоя даже тогда, когда толпа буде бросать в них гнилыми помидорами. Поверьте, миротворцы — это, к сожалению, не те, кому хлопают в ладоши или благодарят. Цена мира для политика — его политическая смерть.

Ольга Айвазовская, «Новое время»