«У всей страны случилась нефтяная истерия»

Как Польша едва не стала вторым Кувейтом.

В самом конце такого тяжелого для Польши 1980 года в стране происходило удивительное. На кухнях жилых домов, за рабочими станками, в магазинных очередях, на телевидении, радио, в газетах и даже в костелах обсуждалась только одна тема — Польша наконец вытянула свой счастливый билет. На фоне всех экономических неурядиц, кризиса, забастовок одна из многочисленных техногенных катастроф, случившихся в ПНР друг за другом, на самом деле дала полякам повод для оптимизма. В Поморье, на прибалтийском севере страны, горел мощнейший нефтяной фонтан, и люди, больше месяца наблюдавшие за его тушением, поверили в рождественское чудо. У миллионов началась нефтяная мания: СМИ убедили их, что в Польше найдено месторождение, которое позволит республике стать «вторым Кувейтом». Истерия продолжалась 32 дня, а отрезвление было тяжелым, но быстрым, пишет onliner.by.

Несостоявшаяся нефтяная держава

Как ни странно это сейчас звучит, но Польша, точнее современная польская территория — одна из родин промышленной добычи нефти. О том, где именно была сооружена первая современная нефтяная скважина, поставлена первая нефтяная вышка и из земных недр извлечена первая тонна ценного природного ископаемого, принято спорить. Кандидатов несколько, но среди них точно юго-восточная польская деревушка Бубрка в Подкарпатском воеводстве. Именно там в 1853 году заработала первая (или, по крайней мере, одна из первых) скважин промышленного характера, а уже в следующем — начал выпуск продукции целый (пусть и довольно примитивный по меркам XXI века) нефтеперегонный завод. Изобретателем метода получения керосина из этого сырья, а затем и керосиновой лампы в те же годы также был поляк Игнаций Лукасевич.

К рубежу XIX—ХХ веков тот регион — Карпаты, Прикарпатье и Подкарпатье — превратился в один из главных мировых центров добычи нефти в мире. По объемам производства это был, конечно, не Техас или Баку, но все же по европейским меркам местные предприятия выглядели достаточно серьезно. В те годы Галиция была частью Австро-Венгерской империи, а после ее распада в результате Первой мировой войны вошла в состав Второй Речи Посполитой. Однако социалистической Польше нефти уже практически не досталось. Галиция, как и вся Западная Украина, отошла Советскому Союзу, а старые месторождения на собственно польской территории истощились и более не представляли серьезного промышленного интереса.

Так и вышло, что сейчас объем добычи нефти крупнейшим польским государственным нефтегазовым концерном PGNiG с учетом его зарубежных концессий составляет всего около 1,4 миллиона тонн в год — даже меньше, чем у его белорусского аналога «Белоруснефть». Тем не менее, как некоторое время назад наши власти не теряли надежду найти в Беларуси месторождения побогаче существующих, так и поляки в свое время жили той же эфемерной мечтой.

В конце 1970-х годов геологоразведка «Объединения нефтедобывающей промышленности» (Zjednoczenie Górnictwa Naftowego), главной организации в ПНР по соответствующей тематике, была сконцентрирована в польском Поморье, в северо-западной части страны, на территории нынешнего Западно-Поморского, а тогда Кошалинского воеводства. В конце 1980 года буровики компании работали в районе городка Карлино, ожидая, что где-то под ним плещется нефтяное озеро. Но они были совсем не готовы к тому, что произойдет около 17:00 в снежный день, 9 декабря.

Поморский факел

В это время бригада из четырех человек работала на скважине «Дашево-1» у деревни Кживоплоты в 4,5 километрах от Карлино. Скважина дошла до отметки в 2792 метра, а по расчетам геологов нефть находилась на 160 метров глубже. Тем не менее, долгожданная встреча была где-то близко, и к ней следовало подготовиться. Руководитель работ на «Дашево-1» Войцех Пуделко дал указание остановить бурение и начать добавлять в буровой раствор сульфат бария, который должен был его утяжелить и тем самым воспрепятствовать неожиданному фонтанированию нефти, после чего отбыл на совещание в город Пила, где находилась одна из польских нефтедобывающих организаций. Но бурение продолжилось вопреки указанию Пуделки по настоянию его собственного руководства. Заканчивался год, и начальству необходимо было отчитаться перед партией и правительством о количестве пробуренных метров.

В районе пяти вечера уже стемнело, но четыре работавших на «Дашево-1» специалиста все же заметили, что буровой раствор начал стремительно подниматься из скважины. Их спасла молниеносность реакции: поняв, что раствор выталкивает нефть, вопреки предсказаниям геологов оказавшаяся на 160 метров выше положенной глубины, они успели отбежать от скважины. Высота фонтана, разрушившего и конструкцию скважины, и превентор, установленный на ее устье для предотвращения открытого выброса нефти, достигла нескольких десятков метров. Затем случайная искра — и фонтан мгновенно превратился в факел, языки которого достигали высоты уже в 130 метров. Буровая бригада получила ожоги, попала в больницу, но все же относительно легко отделалась, сохранив жизни. Температура пламени достигала 900 градусов.

Вальдемар Мишко, в 1980-м бывший студентом местного профтехучилища, а позже ставший мэром Карлино, вспоминал: «Я был в центре города, в нескольких километрах от скважины, уже стемнело, но вдруг опять начался рассвет». Нефтяной факел был заметен за десятки километров. В Польше ничего подобного еще не случалось.

Карлинская добровольческая пожарная дружина получила сообщение о пожаре в 17:15, но, естественно, своими силами с происшествием такого масштаба она справиться не могла. Через 10 минут звонок о пожаре на буровой приняли и пожарные куда более крупного соседнего города Бялогард. Три их экипажа прибыли на место спустя 17 минут, но и их сил было недостаточно. К утру над ликвидацией факела работали уже 18 пожарных расчетов из всех близлежащих городов, но всем было ясно, что пожары такого рода обычными средствами потушить невозможно.

Уже ночью об очередной техногенной катастрофе сообщили и в Варшаву. На следующий день масштаб работ на «Дашево-1» вырос многократно. На место прибыли военные и подразделения гражданской обороны, произведшие эвакуацию соседних населенных пунктов и оцепившие район происшествия. В общей сложности на загоревшейся скважине с 10 декабря работало около тысячи человек одновременно. Сюда же начали доставлять и спецоборудование: экскаваторы, подъемные краны, насосы, которые использовались для перекачки воды из соседней реки в спецрезервуары. Были проложены и временные линии электропередач, обеспечившие спасателей электроэнергией. Спустя три дня на помощь братьям-полякам приехали венгерские специалисты, а еще через два дня и советская бригада, имевшая опыт в тушении подобных пожаров.

Ликвидация таких факелов непроста и часто растягивается во времени, однако ничего уникального в них нет. Подобные инциденты случаются регулярно. Особенностью данного случая стала необычная общественная реакция на него.

Нефтемания

Это была редчайшая, возможно, единственная в своем роде техногенная катастрофа, которая вызвала у миллионов человек состояние, которое можно описать как эйфорию. Да, в первые дни польские специалисты не знали, что делать с поморским факелом, но главным для общества было не это. Ведь так эффектно горела нефть, а судя по размерам фонтана и продолжительности пожара, этой нефти было очень много. По крайней мере, на невооруженный глаз обывателя.

К этому моменту экономическая ситуация в Польше была критической. Внешний долг страны превышал разумные пределы, правительство было вынуждено поднимать цены, что в свою очередь вызывало беспорядки. По ПНР в 1980-м прокатилась невиданная прежде волна забастовок, кульминацией чего стали стачки работников верфей на балтийском побережье, прежде всего в Гданьске. На этом фоне был легализован профсоюз «Солидарность» и произошла смена руководства Польши, причем и партии, и правительства. Неожиданное, не иначе как чудесное обнаружение большого нефтяного месторождения могло стать ключевым фактором улучшения экономического положения и в конце концов просто выживания режима. Именно поэтому с самого первого дня пожара партийные идеологи дали добро на максимально широкое освещение происходящего под Карлиным в СМИ.

Маленький город с населением в 5 тысяч человек неожиданно для его обитателей, привыкших существовать в сонном безвременье, оказался в центре внимания целого государства. Сюда приехало около 200 журналистов, причем не только польских, но и иностранных. Польское радио вело прямые репортажи о важнейших этапах тушения пожара, отчеты о ликвидации фонтана публиковались во всех газетах страны, подробные сюжеты о происходящем в Карлино ежедневно выходили в эфире телепередачи Dziennik Telewizyjny, польском аналоге советской программы «Время». Это был невиданный прежде уровень открытости, гласности о событии, аналоги которого обычно старались замалчивать.

Такое информационное цунами не могло не сказаться на обычных гражданах. Целый месяц поморский факел оставался главной темой обсуждения в польском обществе. Вся страна прильнула к экрану, радиоприемникам, газетам, наблюдая за возможным источником невероятного благосостояния, способным вытянуть страну из экономического болота. «Это напоминало истерию, — писала в 1998 году газета «Rzeczpospolita». — Человеческое воображение стимулировалось видом горящего фонтана нефти. Пожар впечатлял масштабами, и поэтому все мы поверили, что у нас появился свой „Кувейт“».

Конец «второго Кувейта»

В дирекцию «Объединения нефтедобывающей промышленности», занимающуюся тушением пожара, поступали сотни писем от трудящихся, уверенных, что лишь они знают верный рецепт его ликвидации. Крестьянин из-под Грудзёнжа выдвинул идею сбросить на скважину купол, который бы перекрыл доступ туда кислорода и остановил горение. Гражданин Руми уверял, что надо засыпать «Дашево-1» песком, а гражданка Липник, видимо, не состоявшая в партии, предложила привезти на место происшествия Ченстоховскую икону Божией Матери, главную католическую святыню Польши, а затем провести мессы в честь святой Агаты, покровительницы всех пожарных.

К поморскому факелу прилетал и новый 1-й секретарь ЦК ПОРП Станислав Каня, и даже лидер «Солидарности» Лех Валенса (дважды, причем первый раз будущий президент Польши прибыл на вертолете береговой охраны). Валенса был очень впечатлен масштабами инцидента и, по воспоминаниям свидетелей, постоянно повторял: «С этим дымом мы теряем большие деньги».

Специалисты, впрочем, все это время работали. Постепенно с площадки скважины с помощью спецсредств убрали почти все разрушенные элементы скважины. Самой большой проблемой стало удаление старого превентора. В конце концов его просто расстреляли из пушек. Буквально. Правда, для этого пришлось перебрать четыре вида орудий, постепенно увеличивая их калибр. Превентор был разрушен лишь 232-м выстрелом из 152-мм гаубицы. После того как эта операция была завершена, скважину залили водой и пеной, окончательно потушив ее 10 января 1981 года. В этот же день на «Дашево-1» был установлен новый превентор, специально произведенный в Румынии.

Факел потушили без человеческих жертв. Операция обошлась польскому правительству в 300 миллионов злотых. По оценкам специалистов, за месяц пожара в нем сгорело около 20—30 тысяч тонн нефти и 30—50 миллионов кубометров газа.

16 января 1981 года станцию Карлино покинул грузовой состав из 17 цистерн, заполненных местной нефтью. Но «второго Кувейта» не случилось. Нефти (к тому же весьма среднего качества) в «Дашево-1» практически не осталось, и если бы пожарные не справились с факелом, он бы через несколько дней потух сам. Этот гейзер обманул всех. Высокая интенсивность выброса нефти оказалась исключительно краткой.

Никаких значимых месторождений в польском Поморье так и не нашли. Поляки, месяц следившие за происходившим, переключились на другие темы, забыв это свое мимолетное опьянение шальными углеводородами. Экономика ПНР не была спасена нефтедолларами, и уже 13 декабря 1981-го, через год после случившегося под Карлиным, все закончилось введением в Польше военного положения. А еще через восемь лет «Солидарность» и вовсе пришла к власти.

Поучительнее всего в этой истории оказалась вовсе не острая нефтемания поляков, на короткое время поверивших в чудо, а то, что им все-таки удалось это чудо сделать своими руками без всякой нефти. Спустя 30 лет после начала реформ в стране она вновь превратилась в регионального лидера с успешной развитой экономикой, и для этого ей не пришлось становиться «вторым Кувейтом».