Глава Белорусской автокефалии: За Лукашенко никто не молится

Национальным государство становится после появления собственной церкви.

Белорусы – наибольший народ в мире из тех, где православные преобладают среди верующих, но не имеют своей Церкви. Может ли Республика Беларусь функционировать как полноценная государство без собственной Церкви? Интервью журналистом телеканала «Белсат» Сергея Пелесы с архиепископом Новогрудским и Северо-Американским Святославом, первым иерархом Белорусского автокефальной православной церкви.

- Владыка Святослав, известен ли вам в мире больший, чем белорусы народ, в котором несколько миллионов верующих, но не имеющий своей независимой автокефальной церкви?

- Здравствуйте всем. Христос между нами. Сегодня уже нет православного народа большего, чем белорусы, который не имеет своей независимой церкви. До этого были украинцы, у них была своя церковь, но она не так давно была признана Вселенским патриархатом. На сегодня остались только белорусы, а их можно назвать народом православным исторически. Процент верующих от всего белорусского народа возможно меньше половины, но все равно большинство народа привязано к этой церкви исторически, например, традициями, не только верой. Только белорусы остались таким народом, который не имеет своей церкви, а имеет только представительство, экзархат Русской православной церкви в Беларуси. Церковь не имеет ни автономии, ни автокефалии.

Такая Белорусская церковь есть только в эмиграции. В изгнании Церковь оказалась после Второй мировой войны. Там эта Церковь действует, но к сожалению тесных связей с Беларусью мы не можем иметь, потому что в самой Беларуси наша Белорусская автокефальная церковь пока запрещена. Она не регистрируется, хотя многие религии и конфессии регистрируются, о которых белорусы могут даже не знать, что это за религии. Некоторые недавно пришли, некоторые более давние. А наша Церковь историческая в Беларуси, потому что мы выходим из Киево-литовской митрополии, которая была со времен крещения Беларуси. Позже это была митрополия с центром в Новогрудке с 1315 года и до Брестской унии.

- То есть православие, христианство пришло на Беларусь раньше, чем на современные российские земли, в Москву. Почему так сложилось, что у белорусов есть свое государство, но нет своей православной автокефальной церкви?

- Потому что судьба церкви повязан с судьбой государства. Когда белорусское государство процветало, то процветала и церковь.

- Вы считаете белорусским государством Великое Княжество Литовское?

Да, это Княжество Литовское. Сначала были епархии в составе Киевской митрополии, позже это уже была митрополия в самой Беларуси, которая расширилась и на Украину, и на часть нынешней Польши. Это случилось, потому что государственность наша была потеряна, завоевана. То же самое было и с церковью: она была завоевана в конце 18-го века, когда были присоединены белорусские земли. Православная церковь тогда существовала как униатская церковь, так и много в Беларуси было православных храмов. Были епархии, священники, монастыри — они просто были присоединены к Российской православной церкви.

- Владыка Святослав, может ли вообще независимое государство полноценно функционировать без независимой церкви? Конечно, в Беларуси несколько конфессий: это и римские католики, и униаты, но все-таки православных большинство. Может ли нормально функционировать Республика Беларусь без автокефальной церкви?

- Показывает опыт соседей, той же Украины. Она начала становиться национальным государством, когда она уже имела свою церковь, и эта церковь развивалась, она уже признана. Поэтому если мы хотим иметь полноценное государство, то, естественно, мы должны иметь свою белорусскую церковь. Также об этом говорят и православные каноны, апостольские правила говорят о том, что каждый народ должен иметь своего Первоиерарха. Понятно, что церковь должна выполнять эти каноны, а не изменять их под себя.

- Кто их не выполняет?

- Выходит, что теперь Московский патриархат не смотрит на эти каноны. Он смотрит только на то, что выгодно ему и что выгодно России. В России всегда церковь была частью государственного института, который работал на империю. Поэтому сама церковь стала имперской со времен Российской империи, и по сей день она таковой является. Ее задача, чтобы не отпустить не дай Бог Беларусь, чтобы она стала действительно свободной: народ свободный, государство свободное и церковь.

- В Беларуси так называемая Белорусская православная церковь на самом деле не белорусская православная церковь.

- Это экзархат.

- Что такое экзархат, и какие настроения там царят? Ведь некоторое время назад появлялась информация о том, что Белорусский Экзархат, во главе которого стоит гражданин России, все-таки добивался автономии в рамках Русской православной церкви. Вы следите за теми настроениями, которые царят в Белорусском Экзархате?

- Да, мы всегда следим, потому что мы имеем представителей наших священников и наши общины, которые есть в Беларуси. Они не зарегистрированы, но они действуют, проводят службы, требы. Всегда в Куропатах вы видите наших священников Белорусской автокефальной православной церкви, которые сторожат, читают молитвы, служат панихиды. Понятно, что мы смотрим на настроения Экзархата, священников, верующих, которые сейчас в Беларуси. Мы видим, что есть настроения на то, чтобы существовала белорусская церковь. Не просто Экзархат, представительство московское, а чтобы Беларусь имела свою церковь, чтобы она имела свои права, чтобы она могла избирать своего Первоиерарха.

- Теперь главу Экзархата белорусские священники не выбирают?

- Да, его назначают из Москвы и даже не спрашивают ни у священников, ни у других епископов, не спрашивают даже у государства. Мы знаем, что когда последнего митрополита Павла назначили, то было удивление даже у Лукашенко, что ему не сообщили, с ним не поговорили перед этим, а просто объявили. Когда очередной был какой-то финансовый транш из России, с ним прибыл этот митрополит. Поэтому Лукашенко думал еще 4 дня, приветствовать его или нет. Пришлось, разумеется, из-за экономических различных вопросов приветствовать этого митрополита. Этот митрополит далекий очень от Беларуси, он не знает ни языка, ни истории. Он мало что знает о ней, хотя уже несколько лет находится в Беларуси. Понятно, что священство хочет, чтобы была возможность выбора.

В Беларуси еще с древних времен в церкви были более демократические настроения, когда выбирали кандидатов на епископов и даже на священников. Люди могли выбирать, ведь когда-то очень активно действовали братства, которые влияли на церковь. И верующие, и государственные люди могли принимать участие в церковных вопросах. Как мы знаем, был собор 1415 года в Новогрудке, где князь Витовт принимал участие, принимали участие все епископы Княжества Литовского, принимали участие священники, архимандриты, настоятели монастырей. Там был избран свой митрополит Григорий Цамблак. Эта традиция всегда была в церкви, поэтому священники, как я знаю, несколько лет назад на собрании в соборе Минской епархии проголосовали за то, чтобы церковь в Беларуси имела статус хотя бы автономии. Могли бы быть более широкие права, но к сожалению Москва резко отказала в этом и сказала, чтобы ближайшие 50 лет по поводу этого не обращались.

- Владыка Святослав, последний вопрос связан с той острой дискуссией, которая сейчас продолжается. Это вопрос перезахоронения вождя антицарских повстанцев Кастуся Калиновского. Часть белорусской интеллигенции обратилась к Литве с просьбой дать возможность похоронить Калиновского на территории Беларуси. Известно неофициально, что ведутся переговоры между Министерствами иностранных дел Литвы и Беларуси и речь может идти о похоронах на территории католического храма в Минске или Калиновского, или по крайней мере части его праха. Как вы, глава Белорусской автокефальной церкви, относитесь к такой возможности: захоронение на территории римско-католического костела? Известно, что Калиновский был католиком, но в сложившейся ситуации как вы это видите?

- Я считаю, что если будет такое перезахоронение в Беларусь, то оно должно быть не в католическом храме, а все-таки в каком-то общебелорусском пантеоне, где должны лежать герои. Если нет такого пантеона в Беларуси, то должны как-то это начать. Там должен быть не только Калиновский. Возможно там будут похоронены разные деятели разных времен. Например, Беларуси, люди очень известные: народные писатели и так далее. Должны иметь какой-то пантеон. Такие пантеоны имеют или имели раньше многие государства, где герои лежат, веками чествуются.

Поэтому я бы хотел, чтобы все-таки это было общебелорусское место, потому что Беларусь разноконфессийная. Если он будет лежать в храме только одной конфессии, то это будет несправедливо, ведь это не просто человек похоронен, это символ Беларуси, символ нашей свободы, символ восстания. В этом восстании принимали участие не только католики, но и православные, даже какие-то православные священники. И различные местности были: это было на Витебщине, Гродненщине, Брестчине. Это восстание и на Минщине очень сильным было, и даже на Могилевщине, поэтому это должен быть общенациональный пантеон. Место, куда бы могли приходить и поклоняться героям Беларуси, так как место показывает, как относиться к этому сам народ, само государство. Я думаю, должен быть диалог людей известных: и государственных, и общественности о том, где именно Калиновский или его часть должна быть похоронена. Это должно быть решено точно демократично, так как иногда белорусское государство либо вовсе не советуется со своим народом, либо делает это чисто условно. Этот вопрос должен быть вынесен на общенациональное обсуждение, потому что это очень большое событие для нас и для наших потомков. Будет важным, как и где он будет похоронен.

В последнее время в Беларуси возникает вопрос идентификации белорусов. Когда началась гибридная война в Украине. Я думаю, что она уже давно идет и в Беларуси: информационная война России против Беларуси. Такой вопрос появился в Беларуси: «Как идентифицировать белоруса, чем он отличается?» Государство на сегодня не имеет стратегии и национальной политики. Понятно, что есть язык, культура, образование, но здесь не хватает еще очень важного религиозного фактора. Именно церковь могла бы сыграть большую роль в идентификации белорусов: они есть, имеют свою церковь. Когда едет президент России, Украины или Грузии куда-то на Запад, то может там прийти в свою церковь: украинскую, русскую и так далее. Лукашенко не заходит в белорусскую церковь в эмиграции.

- Он никуда не ездит.

- Даже в Украину он ездит. Бывает, что ездит не только он: есть послы, государственные деятели, которые посещают свои диаспоры, свои храмы. К сожалению Белорусскую церковь не посещают почти никогда ни послы, ни консулы Беларуси в Америке, Австралии, Канаде или Англии по той причине, что в Беларуси эта Церковь запрещена. В какую же церковь этому человеку идти, послу, когда он в свою не может? То есть он может идти только в чужую, но чужая церковь, разумеется, не молится за белорусский народ, а молится за свой. Ни за белорусскую армию, ни за белорусское государство, ни за Лукашенко никто не молится. А белорусская церковь, будучи в Беларуси, должна была бы молиться за свою власть, за свою армию, за свой народ, как мы делаем в эмиграции. Мы имеем другие государства, где живем, поэтому мы молимся за государство, в котором живем, за народ и также за отечество, Беларусь, белорусский народ.

- Владыка Святослав, значит ли это, что там, где-то наверху, слабо звучит голос белорусов, и для того, чтобы его услышали, нужно, чтобы была своя независимая церковь?

- Понятно, что к Богу нужно обращаться родным языком, в родной церкви — это принято везде. Так и становление было церкви с самого начала, когда апостолы начали говорить разными языками, пошли проповедовать разные народы. Это было дано именно от Бога, Святого Духа, поэтому мы должны Священным Писанием, этими канонами жить и делать свою национальную независимую церковь, как это принято в православии. Но все церкви, имея независимость, объединены духовно. Мы имеем старшего Константинопольского патриарха, все церковные дела решаются вместе в мировых соборах. Это всегда было в православии. Надеемся, что Господь дал нам государство и позволит иметь свою церковь.

- Владыка Святослав, я так понимаю нашу извилистую историю, что из чрева той церкви, которая была в Великом Княжестве Литовском: киевской или новогрудской, вышли минимум две Автокефальные церкви: украинская и польская. Остается только белорусская, которая в Беларуси действует нелегально, практически подпольно, официально функционирует только на Западе, где живет белорусская диаспора. Как вернуть это обратно? Возможно ли это вообще? Как сделать так, чтобы выйти из этого состояния, где осталось буквально несколько приходов в мире, и Автокефальная церковь стоит на грани своего существования? Как сделать так, чтобы белорусы себе такое место заслужили, выбили в мире, которое имеют польские и украинские православные? Чтобы все три народа, которые происходят из той церкви, с той Литовской митрополии, имели свою автокефальную церковь?

- Для этого по церковной практике должно приложить усилие и государство. Оно должно признать церковь, зарегистрировать ее. По законам, по Конституции мы имеем право на эту регистрацию, но из-за того, что действует имперская Россия, давит на белорусскую власть, нас к сожалению, не регистрируют. И как только произойдет смена у власти или эта же власть, что есть, изменит свои понимания государственные, то тогда мы будем зарегистрированы и тогда мы будем признаны Вселенским патриархатом. Для этого сейчас есть канонические основы, есть решение Константинополя, что Киевская митрополия никогда не была частью Московской церкви, как считает Москва до сегодня. Территории Киевской митрополии всегда подчинялись Константинополю. Константинополь на основе этого канонического выдал автокефалию в 1924 году польской церкви, потому что было польское государство, теперь он дал украинской. Следующей, понятно, что должен быть вопрос белорусской церкви.

- Я постараюсь описать гипотетический сценарий. Согласитесь ли вы со мной или нет? В России меняется власть, например, демократизируется, побеждает фракция не ястребов, воинов, которые хотят усиливать, отстраивать империю, а более либеральная, которая хочет договориться с Западом, отменить санкции. Может ли в таких условиях измениться российская государственная идеология, которая бы позволила все-таки Минску не оглядываться на Москву, добиться сначала автономии, а в будущем может и автокефалии? Я так понимаю, что если будет автономия и желание государства, то Константинополь, Вселенский патриархат, может признать, но для этого нам нужны перемены в России. Правильно ли я это понимаю?

- Правильно, но все-таки для нас главное, чтобы были изменения в Беларуси. Можно иметь более демократическую Россию, но если власти белорусские будут снова смотреть на Москву, то они не будут регистрировать нашу церковь и не захотят легализовать нас. Поэтому здесь все-таки надо надеяться больше на изменения в Беларуси. Если в России что-то изменится, то все равно мы видим из истории, что во все века российская церковь поддерживала если не империализм, то российский мир. И теория была такая лживая Третьего Рима от Ивана Грозного начала 16-го века, когда Россия хотела подчинить себе и Константинополь.

- Мне кажется, что это полная чушь, потому что если не существует византийское государство, то Константинопольский патриархат функционирует. То есть в смысле православным не может быть Третьего Рима, ведь есть еще второй.

- Поэтому эта теория провалилась, ее никто не поддерживал из других православных церквей, только сама Московская церковь о ней говорила. Ее не понимали ни греки, ни румыны, ни болгары, потому что они имеют более старшие церкви, чем в России. Как и белорусская, украинская церкви более старшие. Если в Полоцке, Турове стояли храмы, то в Москве их еще не существовало, как мы знаем. На столетие позже туда стало приходить христианство с нынешней Беларуси и Украины. Поэтому понятно, что эти теории, которые были в Российской церкви всегда были какие-то лживые, никогда не вписывались в мировое православие.

В Беларуси всегда уважалось мировое христианство, мировое православие. Никогда не было таких мыслей, чтобы разорвать с Константинополем. Конечно были мысли, чтобы была своя автокефалия, свой патриархат – таковы были настроения в 16 веке, но к сожалению история такая была в Беларуси, что вечные войны. Не смогли этого осуществить, чтобы имели свою независимую церковь. Даже если Россия уже уничтожила постепенно Княжество Литовское, то мы знаем о Пинской конгрегации 1791 года, когда в Пинске собрались в соборе Белорусской православной церкви. Был поставлен вопрос обретения автокефалии православной церковью Речи Посполитой. Тогда ее уже не было в Речи Посполитой, хотя и на Украине она была. Это Пинский собор решал. То есть казалось, что и церковь очень небольшая православная, и большая часть территории Великого княжества Литовского была под Москвой, но все-таки эта концепция жила.

- Такие традиции, такие мысли и сегодня живут даже у священников Белорусского Экзархата, о чем может свидетельствовать это желание автономии.

- Также еще был период такой коротенький в 1812 году, когда пришел Наполеон. В Могилеве архиепископ Варлаам Шишицкий объявил об автокефалии православной церкви княжества Литовского. Тогда хотели возродить Княжество Литовское и тогда была объявлена Православная автокефалия. Она просуществовала меньше года. Когда российские войска пришли, то епископа сняли и выслали в Россию. Но была такая идея постоянно в священстве.

- Эта история о попытке восстановления автокефалии в ходе российско-французской войны свидетельствует о том, что если в Беларуси не будет российской армии, то это создаст предпосылки для создания независимого церкви. В Беларуси российские военные все-таки есть на сегодняшний момент. С этого и надо начать. Спасибо вам за интервью, владыка Святослав.

- Спасибо вам. Пусть Бог хранит вас, вашу программу и всех ваших сотрудников. Спасибо, что вы есть, так как для Беларуси это большое дело, когда мы можем увидеть свободное белорусское телевидение. Это на сегодня чудо. Также мы смотрим и в Северной Америке в основном записи программ, но очень приятно услышать белорусский язык. Раньше было «Радио Свобода», которое транслировалось, можно было послушать, а сейчас только читать. Здесь мы можем живой язык услышать, увидеть интересных людей и поучаствовать сами. Спасибо вам.

- Спасибо за добрые слова.