Ленин и галлон бензина

Почему президенту Эквадора пришлось уехать в Гуаякиль.

Сегодня весь Эквадор охвачен беспорядками. Причиной стало решение президента Ленина Морено об отмене с 1 октября общенациональной субсидии на горючее, ежегодно обходившейся бюджету в $1,3 млрд. Это означало повышение розничных цен на дизельное топливо с $1,03 до $2,3 за галлон (3,785 л), а на бензин — с $1,85 до $2,39. Для сравнения: в Украине цены на автомобильное топливо находятся в диапазоне $4–5 за галлон, и никаких массовых беспорядков на этой почве не происходит, потому что украинцы привыкли. Но эквадорцы, напротив, привыкли к субсидированным ценам на горючее, и привыкли очень основательно, поскольку такая практика продолжалась более 40 лет.

Неожиданный реформатор

Президент Ленин Вольтер Морено Гарсес, 66 лет, вступил в должность 24 мая 2017 г. в рамках успешной, как казалось тогда, операции "Преемник", осуществленной предыдущим президентом Рафаэлем Корреа. С 2007 по 2013 гг. Морено был вице-президентом Эквадора при Корреа. Экзотическими именами Ленин и Вольтер он обязан отцу, Сервио Тулио Морено, сельскому учителю и гражданскому активисту, активно выступавшему за совместное обучение детей индейцев с детьми остальных эквадорцев, а Гарсес — девичья фамилия его матери.

На момент избрания Ленина Морено всем казалось, что под его руководством в Эквадоре будут продолжены боливарианские социальные эксперименты, реализуемые в стиле венесуэльца Мадуро, на которого Корреа был похож, как политический близнец. Максимум, на что можно было надеяться, — на некоторое смягчение режима, ставшего при Корреа уже запредельно репрессивным, с прямым уничтожением политических оппонентов и с посадками за малейшее выражение недовольства в соцсетях, в точности как в России и в подпертых ее танками сепаратистских республиках. Но Морено, удивив многих, начал проводить либеральные реформы.

Предсказуемый бунт

Поначалу все пошло довольно гладко. Выселение Ассанжа из эквадорского посольства в Лондоне, легализацию марихуаны и однополых браков, постепенный разворот к сотрудничеству с США от резкой конфронтации, характерной для режима Корреа, и даже пошаговую политическую изоляцию самого Корреа, не оставлявшего надежд так или иначе вернуться к власти, граждане встретили, в целом, с пониманием. С однополыми браками вышел, правда, небольшой скандал, но когда Морено разъяснил, что вступать в них можно будет только по взаимному желанию, безо всякой обязаловки, эквадорцы смирились. Зато легальная марихуана прошла просто на ура.

А вот прекращение субсидирования автомобильного топлива вызвало бунт по всей стране. Протесты возглавили профсоюзы транспортников и Конфедерация коренных народов.

Причины бунта понятны: резкое повышение цен на топливо перекраивает весь рынок транспортных услуг и сужает его, а это бьет по снабжению отдаленных районов страны, где коренные народы в основном и обитают. Можно только удивляться тому, что такой опытный политик, как Морено, решил действовать столь резко и в лоб, не растянув отмену субсидий на несколько этапов. Возможно, это был вынужденный шаг, предпринятый под давлением МВФ, предоставившим Эквадору кредит в $4,2 млрд в обмен на обязательство сократить государственные расходы. Возможно, Морено просто переоценил свою популярность и терпение эквадорцев. А возможно, напротив, решил рискнуть и сыграть ва-банк, сознательно вызвав резкую реакцию. Во всяком случае, единственным зримым шагом, направленным на смягчение последствий отмены субсидирования, стал выход Эквадора из ОПЕК и, соответственно, из-под ограничений ОПЕК на объемы нефтедобычи. Дополнительные объемы направили на внутренний рынок, но этого оказалось недостаточно.

Ситуация усугубляется и тем, что протесты быстро стали утрачивать организованный характер. Эквадор накрыла волна уличной преступности и мародерства. Магазины подвергаются разграблению, транспорт парализован, международный аэропорт Кито закрыт, полиция не справляется с ситуацией, а прибытие в Кито 20-тысячного марша представителей коренных народов обещает лишь усугубить положение. Президент Объединенного рабочего фронта Нельсон Эрасо уже заявил, что Морено "объявил войну народу", и сообщил о начале бессрочной общенациональной забастовки.

На этом фоне Морено и члены правительства покинули Кито и перебрались в портовый Гуаякиль, второй по величине город страны, где властям пока удается удерживать относительный контроль над ситуацией. Приняты меры для изоляции города — перекрыты мосты и транспортные магистрали. Парламент Эквадора принял решение приостановить работу.

Кто виноват и что делать

Сейчас Морено обвиняет в причастности к организации беспорядков бывшего президента Корреа и диктатора соседней Венесуэлы Николаса Мадуро, но это едва ли соответствует действительности. Причиной беспорядков стали резкие действия самого Морено, а поиск виноватых на стороне — просто попытка сохранить лицо. В ответ на обвинения Морено Корреа пока промолчал, а Мадуро заявил, что вина за протесты лежит на МВФ. Вместе с тем Аргентина, Бразилия, Колумбия, Сальвадор, Гватемала, Парагвай и Перу выразили Морено коллективную поддержку.

Правительство Эквадора уже из Гуаякиля присоединилось к призыву ООН, Епископальной конференции и других организаций, выступивших за "поиск консенсуса посредством мирного диалога", и обратилось к представителю ООН в Кито с просьбой о поддержке, "которая бы способствовала возвращению к социальному миру и взаимопониманию внутри страны".

Очевидно, что Морено придется садиться за стол переговоров с лидерами профсоюзов и коренных народов. Очевидно и то, что ему придется в большей или меньшей степени сдавать назад, возвращая субсидирование хотя бы частично, а уже затем, когда все уляжется, в течение длительного времени демонтировать систему субсидий с большей осторожностью.

Но не исключено, что Морено действовал сознательно, намеренно доведя ситуацию до взрыва, с тем чтобы наглядно продемонстрировать представителям МВФ невозможность одномоментной отмены субсидий, и одновременно создать позицию для переговоров об их частичной отмене.

Как бы то ни было, но кризис в Эквадоре явно не ведет к смене власти. По всей вероятности, он разрешится на переговорах уже в ближайшее время.

Сергей Ильченко, «Деловая столица»