Как работал план Маршалла в Европе

Монополия на помощь.

Более 70 лет назад США запустили в разрушенной Второй мировой войной Европе программу экономической помощи — план Маршалла, пишет nv.ua.

П осле Второй мировой войны европейские страны тщетно пытались бороться с глобальной разрухой и нищетой, накрывшими континент. США, которые на этом фоне выглядели весьма благополучным государством и на тот момент производили половину мирового валового продукта, объявили: готовы оказать любой стране безвозмездную финансовую помощь. Но это были не просто деньги — часть глобального плана, разработанного генералом Джорджем Маршаллом, государственным секретарем США.

Идея состояла в восстановлении разрушенной экономики Европы, устранении торговых барьеров между странами, модернизации промышленности. Ко всему этому государства—реципиенты помощи двигались под активным контролем американских консультантов. При этом США выделяли свою помощь в долларах, тем самым привязывая экономику опекаемых стран к этой валюте. Имелось и еще одно предварительное условие оказания помощи — Белый дом требовал, чтобы в составе правительств государств-реципиентов не было коммунистов.

В 1947 году 16 стран Западной Европы на Парижской конференции подтвердили свое желание получить американскую помощь. Через год в США разработали четырехлетнюю программу, на которую Штаты потратили в целом более $13 млрд. Основная часть этих средств досталась Великобритании, Франции, Италии, Западной Германии и Голландии. При этом США в рамках плана Маршалла активно продавали в Европу свои товары.

Американцы открыто предложили присоединиться к их инициативе и государствам Восточной Европы. Но советский лидер Иосиф Сталин запретил странам, оказавшимся в зоне влияния СССР, откликаться на предложение США, посчитав, что эта программа ослабляет влияние коммунистов и вредит авторитету Советского Союза.

Особенно драматически сложилась история с планом Маршалла для Чехословакии. Треть ее правительства составляли коммунисты, но даже они голосовали за программу американской помощи. В июне 1947 года премьер-министра Чехословакии Клемента Готвальда и министра иностранных дел Яна Масарика срочно вызвали в Кремль, где Сталин недвусмысленно объяснил им: участие чехословацкой делегации в Парижской конференции обострит отношения между Москвой и Прагой. И чехословаки пошли на попятную.

Монополия на помощь

Чтобы экономически привязать к себе страны Восточной Европы, СССР сразу после войны организовал туда поставки зерна, что в самом Союзе спровоцировало голод 1946−1947 годов. Румыния в 1946‑м получила 350 тыс. т советского зерна, а Польша и Чехословакия в 1947‑м — 900 тыс. т и 600 тыс. т соответственно. Любые же попытки правительств этих стран искать альтернативную помощь за океаном в Москве воспринимались как откровенное предательство.

Готвальд и Масарик приехали в советскую столицу 9 июня 1947 года, примерно за месяц до старта Парижской конференции. Сталин велел им прибыть в Кремль, хотя на часах уже было 23:00.

О чем советский диктатор беседовал со своими гостями — неизвестно, но уже на следующий день чехословацкий премьер, стоя у трапа самолета в Прагу, на ломаном русском заявил: «Мы за прочный союз между двумя нашими странами — СССР и Чехословакией». Эта фраза поставила крест на надеждах чехов и словаков получить помощь из‑за океана.

После приезда домой Масарик скажет: «Я летел в Москву как министр иностранных дел независимого государства, а вернулся рабом Сталина». Он, сын первого президента Чехословакии Томаша Масарика, пережил настоящий шок от бестактного поведения советского вождя.

После этого вояжа президент Чехословакии Эдвард Бенеш, который вернулся из лондонской эмиграции после войны, подал в отставку. Из правительства вышли почти все некоммунисты, наивно полагая, что запланированные на начало 1948 года парламентские выборы ослабят влияние красной идеологии в стране. Но сторонники сталинизма благодаря популизму сумели добиться поддержки у народа и после победных для себя выборов составили кабинет министров исключительно из своих представителей.

А 10 марта того же года во дворе дома в Праге, в котором находилась квартира Масарика, нашли тело дипломата. Тогда следствие решило, что это самоубийство, но в начале 1990‑х чешская пресса активно обсуждала версию о том, что Масарика убил агент КГБ.

В итоге план Маршалла приняли только западноевропейские страны, а из условно советского лагеря помощью воспользовалась одна лишь Югославия. Последней в то время почти единолично управлял Броз Тито, который не обращал внимания на позицию Кремля, — официальный Белград получил от США $150 млн.

Борьба за души

План Маршалла имел и идеологическую цель: он серьезно ослабил влияние коммунистов в странах европейского Средиземноморья.

Теодор Гайгер, экономический советник Госдепа США в конце 40‑х, вспоминал: «Мы потеряли бы намного больше, если бы не организовали программу помощи странам, понесшим большие потери во время войны».

В начале 1948 года президент США Гарри Трумэн, выступая в конгрессе, заявил, что Штаты должны оказать финансовую помощь Турции и Греции, так как эти страны могли примкнуть к советскому лагерю — в них большой популярностью пользовались политики левого толка.

Греки в тот год получили $400 млн. Их страна после войны находилась в полуразрушенном состоянии: сгорело 2 тыс. сел, практически все крестьяне остались без тяглового скота и не могли обрабатывать землю. По плану Маршалла Греция получила несколько тысяч мулов, которые стали хорошим подспорьем в развитии сельского хозяйства. Американские поставки в Афинах встречали парадами.

Настоящая война разгорелась за симпатии Италии. Там тоже после Второй мировой заметно выросла поддержка коммунистической партии. Ее лидер Пальмиро Тольятти стал желанным гостем в Кремле. А после его смерти в СССР переименовали в его честь город Ставрополь в Куйбышевской области, в котором впоследствии построили автомобильный завод ВАЗ.

Однако американцы не отдали Апеннины: в Штатах началась мощная пропагандистская кампания среди эмигрантов-итальянцев. Ее результатом стало то, что в начале 1948 года американские итальянцы написали более 10 млн писем на историческую родину, умоляя родственников не голосовать за коммунистов на предстоящих парламентских выборах.

Кроме того, в самой Италии действовало множество агентов ЦРУ. Они щедро спонсировали политиков, которые оппонировали коммунистам. По стране ездили передвижные кинотеатры, демонстрировавшие документальное кино с критикой Советского Союза и агитацией за американскую финансовую помощь. Весомым аргументом в пользу последней стали инвестиции из США в автомобильный концерн FIAT, благодаря которым многие тысячи итальянцев получили работу.

Но самым сильным доводом в пользу американской помощи стало воззвание папы римского Пия XІІ. Он обратился к соотечественникам с острой критикой коммунизма. А поскольку 90% итальянцев на то время были католиками, то у симпатиков красной идеологии просто не оставалось шансов получить большинство в парламенте. Понтифик даже отлучил от церкви несколько десятков лидеров левых движений. Для тогдашнего итальянского общества это было равносильно судебному приговору. Это наказание значило еще и то, что люди с коммунистическими взглядами не имели права венчаться в костелах и крестить детей.

У плана Маршалла, с точки зрения европейцев, имелись слабые стороны — он привязывал экономику стран-реципиентов к продукции из США и к американскому доллару, и ставил правительства в некоторую зависимость от внешних советников. Но тем не менее все государства, присоединившиеся к плану, довольно быстро восстановились, а позже вошли в фазу бурного экономического роста.

Советский ответ

Европейским государствам, оказавшимся в политической орбите Кремля, повезло меньше — Сталин, не позволив им воспользоваться планом Маршалла, на десятилетия затормозил их развитие.

Наглядным примером различий между реципиентами американской доктрины и вынужденными сторонниками позиции Сталина стал разделенный Берлин. Американцы, попадавшие в его западную часть, удивлялись, почему восточный сектор города, контролируемый просоветским правительством ГДР, десятилетиями лежал в руинах. Да и сами восточные немцы недоумевали: почему их города не избавились от последствий бомбежек и войны аж до конца 1960‑х?

Немецкий адвокат Вольфганг Фогель, который стал посредником со стороны СССР во время обмена американского летчика-разведчика Гэри Пауэрса на советского шпиона Вильяма Фишера в феврале 1962 года, спрашивал у своего коллеги из США: «Вы видели Западный Берлин? И сравните его с Восточным. Наши московские друзья в Кремле не заинтересованы, чтобы мы отстроили свой город».

В Советском Союзе о плане Маршалла пресса писала исключительно как о коварной политике Вашингтона. Сатирические издания пестрели карикатурами на дядю Сэма — собирательный образ американского коммерсанта, который нацелился на тощие европейские карманы.

За критику плана Маршалла взялись также московские киношники. В 1949 году вышел мультипликационный фильм Скорая помощь по сценарию Александра Медведкина. Его сюжет затейлив: в городе зайцев узнают из популярной газеты Мели Емеля о плане мистера Удава, который обещает бедным лесным жителям по семь новых шкур каждому и морковную тушенку. На самом деле план оказался ловушкой для зайцев, так как по приказу удава волки содрали с них последние плохенькие шкуры. В итоге главный герой выбрасывает газету в костер, а ежи подтрунивают над ними: мол, сделал бы так раньше — не остался бы без одежды.

Через год на экраны кинотеатров вышла картина Заговор обреченных режиссера Михаила Калатозова. На тот момент он оказался на гребне славы — в 1946 году получил Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля за фильм Летят журавли. Этим успехом и решили воспользоваться советские идеологи, отпечатав новую картину режиссера миллионными тиражами и снабдив ее субтитрами на основных европейских языках.

Я летел в Москву министром, а вернулся рабом, — Ян Масарик, министр иностранных дел Чехословакии — о своем визите в Москву и встрече с Иосифом Сталиным

В центре ленты оказалось руководство Югославии, которое изображено предателями национальных интересов и союзнических чувств Москвы. Одну из ключевых ролей — католического кардинала, говорящего писклявым голосом и постоянно плетущего интриги против СССР, — сыграл Александр Вертинский.

К тому времени план Маршалла уже вышел на финишную прямую. Европейцы за четыре года получили $13,5 млрд. Причем 80 % этой суммы поступило от США безвозмездно — в виде прямых финансовых траншей, поставок американского продовольствия и сельхозтехники.

На первый взгляд план Маршалла казался невыгодным для США, но в итоге он стал непрямым инвестированием в американскую экономику: за полученные от Вашингтона деньги европейцы покупали из‑за океана продукцию.