Как фермеры из КНР захватывают российский Дальний Восток

Журналисты оценили масштабы «китайской экспансии».

Несмотря на российско-китайское сближение последних лет, жители Дальнего Востока по-прежнему называют стратегию КНР в отношении соседних территорий «экспансией». Чтобы оценить реальные масштабы китайского присутствия, корреспонденты Би-би-си проанализировали данные по всем сельхозземлям региона. А затем отправились в приграничные села и увидели, как сосуществуют фермеры из КНР и местные жители.

«Был с похмелья, в результате этого левым коленом свалился в яму».

«Тов. Козлов В.И. не работал по пьянке восемь дней».

«Коношенко Алексей явился в гараж в девять часов и в пьяном виде с бутылкой водки».

«[Скотники] были на смене не в трезвом виде, бросили самовольно скот, скот бродил без присмотра».

Село Максимовка находится в сотне километров к востоку от Благовещенска. В центре поселка - заброшенное здание. Раньше в нем располагалось правление колхоза «Маяк». Замка на входной двери нет, и любой желающий может обнаружить, что оба этажа бывшей «конторы» завалены бумагами колхоза, самые старые из которых датируются 80-ми годами.

Судя по этим бумагам, алкоголь был главной проблемой «Маяка» на излете советского времени. Так, в апреле 1990 года механизатор Клочков «в состоянии опьянения» покинул трактор, из-за чего техника пришла в негодность, писал его бригадир.

«Грачев работал в родилки кочегаром и входила в его обязанность смотреть за коровами и принимать растелы. Так как тов. Грачев В. 3 апреля не вышел в ночь на работу растелилась корова телок пролежал всю ночь в лотке и через сутки телок пал», - докладывал бригадир Удальцов в апреле 1991 года (во всех примерах пунктуация и орфография сохранены; фамилии изменены по этическим и юридическим причинам).

«Довожу до вашего сведения, что доярка Денисова Н. лила воду в молоко. Прошу правление колхоза принять соответствующие меры», - еще одна докладная Удальцова. Он же в 1990 году жаловался в правление на телятницу Коношенко, которая несколько дней не выходила на работу по причине «пьянки».

В 1990-е колхоз, в котором работали почти 400 человек, начал разваливаться. «Cено подвозится с перебоями... Бывают дни что телятам сена нет совсем... Вот поэтому нет привеса и идет падеж», - говорится в жалобе от 1992 года.

«На ферме разморожена труба подающая воды в коровник в результате этого пало 6 голов телят», - писал бригадир Крупник в декабре 1991 года.

В итоге колхозная земля была разделена на паи, а в нулевые годы последний председатель колхоза Евгений Фокин сдал в аренду несколько тысяч гектаров предпринимателям из Китая.

«Мы передали паи Фокину, полагая, что если земля будет в колхозе, то так будет лучше. А он все китайцам отдал и уехал, а мы остались без ничего», - говорит местная жительница Татьяна Ивановна.

«Никак. Обыкновенно. Как кругом ходят» - так сам Фокин ответил на вопрос, как китайцы появились в Максимовке. Собственник компании «Маяк», обрабатывающей землю вокруг Максимовки, Чжан Эньгуй на вопросы журналистов не ответил.

Производственная база китайского предприятия - это десяток тракторов и комбайнов за высоким металлическим забором. За его пределы рабочие выходят только за продуктами.

Сколько таких Максимовок на российском Дальнем Востоке? Чтобы ответить на этот вопрос, корреспонденты изучили более 20 тысяч выписок из Росреестра на сельскохозяйственные земли в пяти регионах, граничащих с Китаем: Забайкальском, Хабаровском и Приморском краях, Амурской и Еврейской автономной областях.

«У нас земли мало, а людей - много»

В 1990-е годы, после открытия границ, китайские крестьяне стали массово наниматься к российским фермерам или арендовать землю у колхозов: их привлекало наличие больших наделов по низким арендным ставкам, говорится в исследовании американки Цзяи Чжоу, посвященном истории присутствия китайцев в сельском хозяйстве Дальнего Востока.

«У нас земли мало, а людей - много» - так объясняет мотивы работы в России управляющий китайской фермой в одном из приграничных районов. Основная выращиваемая культура и тогда, и сейчас - это соя.

В 2000-е годы на смену неформальным крестьянским артелям пришли китайские компании, вспоминает глава Союза крестьян ЕАО Александр Ларик. Как раз в начале нулевых годов в России появилось законодательство, регулирующее работу зарубежных аграриев: иностранцы могут только арендовать сельскохозяйственные земли.

Особенно активно предприниматели из КНР стали инвестировать в сельское хозяйство Дальнего Востока после кризиса 2008 года, говорит директор китайской фермы из Приморского края: «[Была] паника, искали, куда вложить деньги».

Официальный учет

«Не наша компетенция» - так министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Козлов отреагировал на просьбу журналистов предоставить актуальные данные об объеме земель, арендованных китайцами. По его словам, «если взять официальный учет, небольшой процент китайских компаний имеет отношение к земельным участкам в России».

Однако, как следует из данных Росреестра, сейчас компании и физические лица, связанные с Китаем, арендуют или владеют 350 тыс. га земель на Дальнем Востоке,

Много это или мало? По информации Росстата, в 2018 году площадь посевов в пяти приграничных регионах составила 2,2 млн га. Таким образом, по отношению ко всем используемым землям у китайцев - около 16%.

Анализ Би-би-си показал, что китайские фермеры представлены в 40% районов Дальнего Востока. Лидер по китайскому присутствию - Еврейская автономная область. Так, в Ленинском районе китайцы арендуют около 62 тыс. га. Для сравнения: по данным Росстата, в 2018 под посевы здесь использовалась 81 тыс. га.

И это только официальные данные. Даже власти признают, что далеко не во всех случаях китайцы записывают наделы на себя.

Например, в Еврейской автономной области в 20% случаев выходцы из Китая обрабатывают земли, записанные в Росреестре на россиян, рассказал журналистам губернатор региона Александр Левинталь.

«У нас более 10 таких фиктивных хозяйств», - подтверждает фермер из Смидовичского района ЕАО Анатолий Ильюшко. Еще один вариант неофициальной аренды - брак с российскими гражданами, рассказывает глава Союза крестьян ЕАО Александр Ларик.

В итоге реальную долю китайских хозяйств приходится оценивать «на глазок».

«Практически вся земля, которая была в совхозах, отдана китайцам», - говорит Ларик. По его мнению, выходцы из КНР контролируют 65-70% пригодных земель в ЕАО, в то время как глава региона Левинталь полагает, что речь идет о 56%.

В Амурской области, по оценке фермера из Благовещенского района Евгения Соколовского, китайцы занимают четверть всего рынка. На крупные российские агрохолдинги приходится около 50% всего сельхозпроизводства.

Данные Росреестра, как выяснили корреспонденты, вполне отражают реальность: в районах с высокой долей китайских фермеров они являются заметной экономической и даже социальной силой.

«Дима-китаец»

В Биробиджанском районе Еврейской автономной области у выходцев из КНР - почти 11 тыс. га (для сравнения: по данным Росстата, под посевы в 2018-м году использовались 24 тысячи).

Один из самых известных фермеров здесь - «Дима-китаец»: его знают все, кто занимается сельским хозяйством к югу от Биробиджана.

Дима живет в селе с прозаическим названием Опытное Поле. То, что дела у Димы идут неплохо, заметно еще на подъезде к населенному пункту: его большой дом с красной крышей видно даже с трассы.

На самом деле Диму зовут Син Цзе, но на Дальнем Востоке китайцы часто берут себе русские имена.

В 1990-е годы Дима приехал в Россию к своему дяде. На родине он учился на металлурга, но в итоге стал крестьянином: выкупил в Опытном Поле свиноферму, взял в аренду более 2,5 тысячи га земли, где выращивает сою. На его ферме работает десяток россиян и около пятнадцати китайцев.

«Дима-китаец» женился на местной фермерше, развелся и вновь женился на русской - на этот раз, как говорят, на «девушке из города».

Российское гражданство Дима получать не стал, вместо этого он постоянно продлевает вид на жительство. Но в жизни региона все равно участвует активно: покупает подарки для детских садов, зимой присылает трактора для расчистки подъездов к отдаленным деревням. «В городе, когда занимаются спортом, они деньги собирать люди», - на ломаном русском рассказывает он о финансовой поддержке праздников.

«Дима-китаец» - редкий пример интеграции китайского фермера в жизнь Дальнего Востока. Большинство ферм, основанных выходцами из Китая, представляют собой настоящие крепости посреди российских деревень.

Китайские крепости

Село Бабстово находится на юге Еврейской автономной области. В получасе езды отсюда по плохой асфальтовой дороге, прерываемой грунтовыми отрезками, - река Амур и граница с Китаем.

В Бабстово базируется мотострелковая часть приграничного прикрытия, а у нее под боком пристроилась китайская ферма с миролюбивым названием «Дружба».

Производственная база «Дружбы» обнесена высоким забором, рядом с калиткой развевается красный флаг.

Калитка не заперта, внутри - ленивая собака и пожилой китаец-сторож, представившийся Юрой. По-русски он знает только слово «халасо», которое повторяет каждые тридцать секунд с обезоруживающей улыбкой. На все просьбы реагирует одинаково - протягивает мятый листочек с телефонами и повторяет имя Яна. Так на русский манер зовут хозяйку фермы. Сейчас она в Китае, и дозвониться до нее не получается.

По соседству с Бабстово в селах Унгун и Горное - сразу по три китайских сельхозпредприятия. Все они похожи друг на друга: высокий забор, гора российской и китайской сельхозтехники, не говорящий по-русски сторож.

На калитке фермы «Еврейский аграрий» в Унгуне есть телефоны переводчиков и имена, написанные иероглифами. Ферма «Баоцюнь» в том же Унгуне принадлежит главному управлению госхозов провинции Хэйлунцзян. Ее управляющие повесили табличку «Центр сельскохозяйственных услуг» на русском и китайском.

Китайские рабочие не живут на фермах постоянно: их привозят на время выполнения определенных работ, в том числе на посевную или уборочную.

За пределы фермы-«крепости» они выходят только в двух случаях: на работу в поле или купить продуктов в магазине.

«Как выбирают? Пальцем показывают, - рассказывает продавщица магазина в одном из таких сел. - Очень любят молочные продукты и конфеты, из алкоголя - только пиво, да и то редко».

На выходные или во время вынужденного простоя - например, из-за паводка - китайские рабочие уезжают на родину. Знакомиться с местными девушками никто не пытается, уверяет переводчик фермы «Синьда» из деревни Димитрово, - языка-то не знают.

Основную работу китайцы предпочитают отдавать своим землякам, а россиян берут на вспомогательные должности, говорит глава Союза крестьян ЕАО Александр Ларик.

«Да, китайцы стараются брать своих», - подтверждает глава региона Александр Левинталь. По его мнению, это объясняется языковым барьером и желанием следовать собственным технологиям.

«Местных привлекают на сезонную работу. Отсеялись - и все. Сейчас по домам сидят до уборочной: вызовут - не вызовут», - говорит житель Максимовки Игорь.

Платят немного (тысячу рублей в день), рабочий день по двенадцать часов и больше, жалуется житель села Сиваковка Приморского края Сергей. В других селах плата у китайцев может достигать 2000 рублей в день плюс бесплатное питание, рассказывают жители.

Некоторые дальневосточники замечают: заработная плата для села нормальная. «Просто люди ленивые». А еще говорят: «Я патриот, на китайцев работать не буду», - рассказывает житель Сиваковки.

«Умрет, но сделает»

Руководители китайских ферм утверждают, что рады бы нанимать больше русских - да некого. Главная беда - та же, что, если верить докладным из заброшенного архива, подкосила максимовский колхоз, - алкоголь.

«Китайцы не пьют и им некуда бежать: они приехали к нам на сезон. Наш гражданин вышел на неделю, слезно попросил денег и ушел в запой. Техника стоит в полях, ломается», - говорит руководительница сельхозпредприятия из Амурской области, вышедшая замуж за китайца.

Руководитель еще одной китайской фермы в ЕАО рассказал, что из-за пристрастия россиян к алкоголю им приходится выдавать зарплату только раз в месяц.

Китайцы - «в сотни раз лучше наших» как работники, уверяет Анатолий Ильюшко из Волочаевки (ЕАО). «Китаец умрет, но сделает работу. Бригадир возведен в ранг бога», - рассказывает он. По его мнению, россияне не виноваты, что стали такими: это следствие работы в колхозах и совхозах, где крестьянин был не заинтересован в повышении продуктивности.

Сам Ильюшко нанимает как россиян, так и китайцев. Законодательство Еврейской автономной области позволяет ему брать граждан соседней страны на работу в сельском хозяйстве, в то время как в Амурской области уже много лет действует «нулевая квота» - официально нанимать иностранцев для работы в полях там нельзя.

Впрочем, китайские предприниматели находят лазейки - например, привлекая земляков под видом высококвалифицированной рабочей силы, рассказывает глава регионального отделения «Опоры России» Борис Белобородов.

Часть крестьян и вовсе работают нелегально. Фермер Соколовский из Амурской области, который был одним из тех, кто в свое время ратовал за введение «нулевой квоты», полагает, что всего на полях в регионе трудятся около тысячи нелегалов из Китая. Периодически их задерживает местная полиция.

Сам Соколовский в итоге напрямую пострадал от запрета - часть промышленных теплиц, в которых он раньше выращивал помидоры, сейчас заброшены. «Много ли желающих идти работать в теплицу, где днем более 40 градусов, а утром и вечером комары и мошки?» - задает он риторический вопрос.

В Еврейской автономной области трудятся около двух тысяч сельхозрабочих из Китая, считает глава региона Александр Левинталь. Сокращать квоту он готов, но полностью обнулять - нет. С 2020 года «нулевая квота» начнет действовать и в Приморском крае.

Несмотря на то, что большая часть китайцев не знает русский язык и старается не соприкасаться с местным населением, конфликты все равно возникают.

«Русский бить нельзя»

В июле 2015 года трое ранее судимых жителей Архаринского района Амурской области ушли в многодневный запой.

В какой-то момент компания обнаружила, что закуска закончилась. Один из мужчин предложил пойти на местную ферму, где работали китайцы. Вооружившись по дороге палкой, троица беспрепятственно вошла на территорию производственной базы, калитка не была заперта.

На базе был только сторож, не говоривший по-русски. «Дай кушать», - так обратился к нему один из пришедших и несколько раз замахнулся палкой. Испугавшись, гость из Китая отдал им пакет с китайскими булочками на пару, а потом компания самостоятельно обыскала холодильник и обнаружила замороженное мясо.

Также их трофеями стали 60 яиц и 2 бутылки оливкового масла, следует из судебного решения. Все это время китаец кричал что-то, но грабители честно признались на суде, что не понимали его.

Набрав еды, троица покинула базу и продолжила пир. Через несколько дней двое из них проезжали мимо китайской фермы на мотоцикле и решили повторить успех, на этот раз их целью стал аккумулятор от трактора.

Пройдя через боковую калитку, они стали откручивать проволоку, которая крепила аккумулятор. В этот момент из дома выскочил китаец с топором в руках и стал что-то кричать. В ответ один из непрошенных гостей стал размахивать палкой.

Топор выглядел посолиднее палки, и грабители ретировались.

О том, что местные повадились грабить ферму, сторож сообщил переводчику Андрею - гражданину КНР, который на тот момент находился на родине. Андрей позвонил хозяину фермы - россиянину, и тот вызвал полицию.

Показания китаец давал через телефон: рассказывал Андрею, а тот потом переводил его слова полицейским.

В итоге троица сельских разбойников отправилась в колонию на срок от 5 до 9 лет.

Конфликты между обитателями китайским ферм и местными жителями не всегда фиксируются полицией.

«У нас русские как-то напились и поехали у китайцев требовать водку. Китайцы заперлись и не дают. А в другой раз украли у них мехсеялку с трактора, а китаец и в полицию заявить не может», - рассказывает фермер Виталий из приграничного села Русская Поляна (ЕАО).

Агроном китайской фермы «Маяк» из Максимовки Татьяна признает, что россияне могут «обижать» и «задирать» китайцев. «Наш может его «щелкнуть»». Я говорю: «Дай ему сдачи, чего ты стоишь?!» А он: «Русский нельзя бить», - рассказывает Татьяна.

Впрочем, большинство жителей трех регионов Дальнего Востока, с которыми поговорили журналисты, уверяют, что подобные драки с китайскими сельхозрабочими случаются редко.

«Какие конфликты? Китайцы никуда не ходят, только работают сутками», - говорит житель Максимовки Игорь.

«Сейчас уже нет конфликтов, люди привыкли к китайцам», - поддерживает коммерческий директор китайской компании «Зеленое поле» Владислав Бурдинский.

«Ну и что, что они иностранцы?»

Несколько лет назад деревня Димитрово в ЕАО умирала: в ней осталось лишь шесть жителей, а грунтовая дорога от трассы совсем пришла в негодность.

Местный фермер Александр Сомов, в прошлом нефтяник с Сахалина, пригласил на свою землю китайцев. Те засадили 3 тыс. гектаров соей, подлатали дорогу, заменили уличное освещение и даже поставили автобусную остановку: тогда в деревне оставался один школьник, за которым ежедневно приезжал автобус.

В 2018 году Димитрово, затерянное среди полей и сопок, прославилось на весь Китай: репортаж о том, как китайские предприниматели возрождают русскую деревню, сделало государственное агентство «Синьхуа».

Но даже в Димитрово, которое могло пропасть с карт, есть недовольные.

«Дорогу [до своих полей] они хорошую сделали. А эта [общая дорога, ведущая в деревню] - глина, месиво. А свет мне зачем? Они тут живут, вот для себя и сделали», - жалуется пенсионер Иваныч.

При этом китайцы - его соседи: они выкупили пустующую избу и селят туда рабочих. Но общения не получается. «В семь утра уходят, а возвращаются, когда темно. Я их не вижу, они - меня», - рассказывает Иваныч.

Другие обитатели Димитрово относятся к приезжим с большим теплом. Сосед Иваныча по имени Александр вспоминает, что китайцы даже приходили к нему в гости.

«Пива принесут, выпьем, яичек им дашь, меда», - говорит он.

В других селах и деревнях, которые посетили журналисты, - такой же разброс мнений при господствующем нейтральном.

«Они нас не трогают, и мы их не трогаем», - говорит пенсионерка Анна из Максимовки Амурской области. «Конечно, плохо, что русские земли у них. Я не иду к ним работать. Почему? Потому что я русский», - говорит ее односельчанин Сергей, покуривая у забора.

«Ну и что, что они иностранцы? Помогают мне, дают корм для птиц, забор сделали», - рассказывает Ирина Дмитриевна из Унгуна. Ее дом стоит прямо напротив китайской фермы.

В 1994 году, через три года после открытия границ, лаборатория изучения общественного мнения дальневосточного Института истории РАН провела опрос местного населения об отношении к китайцам.

Только 5% опрошенных тогда положительно относились к пребыванию китайцев в России. Треть честно призналась в отрицательных чувствах, половина заявила, что соглашается на их присутствие только в качестве рабочей силы.

В 2003 году ученые повторили свой опрос. Десятилетие бурного развития экономических и культурных связей не поколебало негативных настроений среди жителей Дальнего Востока: почти каждый четвертый тогда признался, что его отношение к китайцам только ухудшилось. О положительной динамике заявили 15%.

Но спустя пятнадцать лет россияне стали терпимее относиться к гражданам КНР: такие данные продемонстрировал опрос, проведенный лабораторией в 2017 году.

При этом более трети (37%) дальневосточников уверены, что стратегию КНР в отношении России можно считать «экспансией». Почти половина полагает, что Китай угрожает территориальной целостности России, а треть - ее экономическому развитию.

Китайские банкроты

Село Сиваковка расположено в 200 км к северу от Владивостока. Рядом - озеро Ханка, которое Россия делит с Китаем, вокруг - сопки и рисовые поля.

Вдоль поля по размытой дождем дороге едет трактор без кабины с высокой, словно от печки, выхлопной трубой. Когда он приближается, видно, что за рулем - китаец.

Увидев журналиста, рабочий слезает, но разговора не получается: по-русски он не понимает ни слова. Китаец дружелюбно пожимает руку на камеру, заводит свой старенький трактор и отправляется дальше.

Хорольский район, где находится Сиваковка, - рисоводческий центр Приморья. Поле, на котором созревает рис, прорезает магистральный канал с водой ФГБУ «Приммелиоводхоз». Однако мелиоративная система, по которой вода доставляется от канала на рисовые чеки (пашни), принадлежит не государству, а южнокорейской группе «Агро Сангсэнг».

Когда-то система принадлежала местному колхозу, но потом была выкуплена корейцами, рассказал журналистам руководитель одной из дочерних структур «Агро Сангсэнга». Помимо Хорольского района, корейцы также контролируют заливные каналы еще в трех районах Приморья. Правда, сами они рис сейчас практически не выращивают, сдавая землю в аренду китайским компаниям.

Однако дела у них идут не лучшим образом, рассказал журналистам руководитель одной из китайских рисоводческих ферм. По его словам, только в Сиваковке разорились пять сельскохозяйственных компаний, основанных выходцами из Китая.

На грани банкротства и рисоводческое предприятие «Сатурн» в соседнем Ханкайском районе, частично принадлежащее инвестору из Китая. «Сама мелиоративная система с советских времен не реконструировалась, нужны колоссальные вложения. Инвестор не потянул», - рассказал директор «Сатурна» Владимир Шек.

Несмотря на факты банкротства китайских бизнесменов, многие российские фермеры уверены, что их коллегам проще выживать в России. Прежде всего - благодаря поддержке китайского правительства.

Например, фермерша из Валдгейма (ЕАО) Алена Карипова для покупки комбайна взяла в России кредит под 13% годовых, в то время как выходцы из Китая, по ее убеждению, могут получить на родине деньги под 2% или вообще беспроцентно.

Раньше действительно были программы по освоению сельхозземель вне Китая, которые включали в себя льготные кредиты, подтверждает коммерческий директор китайской компании «Зеленое поле» Владислав Бурдинский. Но сейчас поддержки от правительства КНР нет, уверяет он.

Еще одна причина устойчивости китайских фермеров - «поддержка» со стороны российских чиновников.

«Китайцы отстегивали по два-три КАМАЗа сои каждому чиновнику. Для меня бумажку было сделать сложно, а документы за китайцев оформляли наши девочки, бегали по налоговой и пожарной», - утверждает Анатолий Ильюшко из ЕАО.

В Еврейской автономной области «особые отношения» между китайскими предпринимателями и местной властью даже становились предметом уголовного дела. Так, в 2018 году замглавы Ленинского района Дмитрий Лукашевич был приговорен к году исправительных работ за то, что отдал китайской компании под сою земли природного заказника.

«Сейчас к нам пристальное внимание, стали жестче», - парирует все обвинения в «особом отношении» руководитель китайской фермы из Амурской области. Например, в конце 2018 года Россельхознадзор провел внеплановые проверки аграрных компаний с китайским капиталом по поручению вице-премьера Алексея Гордеева.

Третья постоянная претензия к китайцам со стороны российских коллег по аграрному сектору - использование запрещенных гербицидов, уничтожающих сорняки и дающих высокий урожай.

«Вроде используют те же гербициды, что и я, но у них они убивают те сорняки, которые у меня остаются. Видел [у китайца] какие-то тюбики, спрашиваю, что это, а он прячет», - подтверждает Виталий Кейван из Русской Поляны (ЕАО).

«Тут рядом такими гербицидами пользовались, что там [потом] рос один мох - типа плесени. Соя стала карликовая», - говорит Анатолий Ильюшко.

Впрочем, в разговор тут же вмешивается его сын Иван и горячо замечает: российские фермеры тоже сыплют что ни попадя, лишь бы получить максимальную выгоду.

«Пусть китайцы едут в Айову»

Несмотря на все противоречия, китайские компании по-прежнему готовы вкладывать деньги в сельское хозяйство Дальнего Востока, а правительство КНР намерено их поддерживать, заверил журналистов генеральный секретарь Китайской ассоциации по развитию предприятий за рубежом Хэ Чжэньвэй.

«Здесь хорошие льготные условия, экология, продукция - не ГМО», - перечислял он достоинства Дальнего Востока в кулуарах Восточного экономического форума, который прошел в начале сентября во Владивостоке.

Площадь земель, которые могут быть потенциально введены в оборот, достигает 3 млн га, рассказал журналистам на форуме глава государственного Фонда развития Дальнего Востока Алексей Чекунков. И в Китае понимают, что с их помощью могут решить вопросы продовольственной безопасности, уверен он.

Чекунков признает, что на Дальнем Востоке есть «определенная аллергия» на китайские инвестиции в сельское хозяйство. Но они, по его мнению, связаны с тем, что ранее в регион приходили маленькие компании, которые «работали незаконно».

Сейчас появляются более крупные игроки - например, Legend Holdings, которая контролирует знаменитого производителя электроники Lenovo. Ее дочерняя структура «Легендагро холдинг» сейчас осваивает выращивание риса в том самом Хорольском районе, где ранее обанкротились другие компании из Китая.

Глава фонда полагает, что «цивилизованные» китайские компании, работая в партнерстве с российскими игроками и предоставляя рабочие места дальневосточникам, «прекрасно встроятся в нашу среду». А маленькие предприятия «пусть едут домой или в Америку, в Айову», говорит Чекунков.

Многие местные жители считают, что без китайских инвесторов земли на Дальнем Востоке будут простаивать.

«Работать некому: если уедут китайцы, то здесь все зарастет и, как раньше, будет гореть синим пламенем», - уверена местная жительница, занимающая руководящий пост на одной из ферм.

А потом, уже после того как выключается камера, она доверительно добавляет: «Думаете, мне приятно на китайцев работать? Мы друг друга не понимаем: у них менталитет другой».

Как мы считали

Мы собрали данные о земельных участках, находящихся в аренде или собственности китайских компаний. Этот список может не быть полным - в нем данные, которые нам удалось найти.

Данные о владельцах и арендаторах мы заказывали в Росреестре.

В выборку попали участки сельскохозяйственного назначения площадью больше 100 га. В большинстве районов были также изучены участки площадью больше 50 га, а в районах с наибольшей концентрацией китайских арендаторов - больше 10 га.

Всего было изучено больше 20 тысяч выписок, полученных в Росреестре в июне-сентябре 2019 года. Из них около 900 учасков находятся в аренде, либо в собственности китайских компаний.

Данные о собственниках компаний получены в системе СПАРК, которая агрегирует информацию из ЕГРЮЛ и Росстата. Арендаторами или собственниками с китайским капиталом мы считали два типа компаний - те, где доли принадлежат китайским гражданам, и те, где доли принадлежат иностранным гражданам с китайскими именами, гражданство которых не указано. Многие из них обозначены как китайские граждане в карточках других принадлежащих им компаний.

В сумме получилось, что китайские аграрии контролируют 350 тысяч гектаров земли. В основном речь идет об аренде, в 15% случаев наделы находятся в собственности.

Это много или мало?

Нужной для сравнения статистики по регионам и муниципальным округам нет. Поэтому, чтобы оценить масштабы «китайской экспансии», мы использовали два метода.

Метод №1

Если сравнить китайские владения с общей площадью сельхозугодий, цифра получается микроскопическая: в аренде и собственности у китайцев около 3% площадей в изученных регионах. Максимальная доля - в Еврейской автономной области, где доля компаний из КНР, по нашим подсчетам, - 17%.

Площадь сельхозугодий - завышенный показатель. В реальности многие поля пустуют или требуют больших вложений, в целом по России используется лишь 64% сельхозугодий.

Метод №2

Сельхозугодья - это в основном пашни, пастбища и сенокосы. В разрезе муниципалитетов доступны данные только по площади посевов - это фактически используемая часть пашни.

При таком подходе в изученных регионах «китайских» площадей в шесть раз меньше, чем в целом посевных (353 тыс. га против 2211 тыс. га).

В отдельных муниципалитетах этот процент гораздо выше. В восьми районах из 35 площадь земель, контролируемых китайцами, составляет более чем 50% от посевных.

Однако и это сравнение содержит неточности. В нескольких районах «китайские» площади попросту больше посевных - это значение превышает 100%. Это может объясняться несколькими причинами.

Во-первых, китайские компании не всегда используют все арендованные или выкупленные земли.

Во-вторых, мы анализируем данные о китайских компаниях по состоянию на 2019 год, а данные о посевных площадях доступны только на 2018 год.

В-третьих, фермеры из КНР могут арендовать не только пашню, но и пастбища и сенокосы.

Андрей Захаров, Анастасия Напалкова, BBC