Дмитрий Быков: После Путина придет человек, которого мы не знаем

Перемены в России произойдут еще до конца президентства Владимира Путина.

Сегодняшние события в РФ можно сравнить с «мрачным семилетием» николаевской эпохи середины 19 века. О том, чем является современная Россия и что интересует прогрессивную молодежь больше всего, в интервью «Белсату» рассказал российский писатель и публицист Дмитрий Быков.

— В России выросло целое поколение, которое в своем сознательном возрасте не знает России без Путина. Кремль боится этой молодежи?

— Кремль ее боится таким иррациональным мистическим страхом, каким прошлое всегда боится будущего. Это – иррациональный страх на грани гадливости. Но штука в том, что, во-первых, Владимир Путин об этих людях понятия не имеет, он их боится теоретически, отсюда дела «Нового величия», «Сети» и так далее, а во-вторых, эти люди неуловимы. Они хватают случайных людей, а настоящих организаторов ситуации они не видят. А кто знал Ленина в 1915 году? Три человека.

— То есть после Путина придет несистемный человек?

— Придет человек, которого мы не знаем.

— То есть он сейчас не занимает какую-то должность?

— Может, занимает, но мы об этом не знаем. Мы же не знаем, какие у них есть подразделения. Что мы знаем о Центре «Э»? Что мы знаем о механизмах работы Росгвардии? Что знали о подразделении Судоплатова (комиссара госбезопасности НКВД – Прим. Belsat.eu) большинство населения России? Ничего.

— Вы сейчас говорите о людях, которые находятся внутри этой системы.

— Не знаю. Если честно, я не вижу контуры этой системы. Я не знаю, как сейчас управляется Россия. Губернаторы ничем не управляются – это я знаю. А кто управляет – это вопрос.

«Для молодежи власть – случайная, неинтересная помеха»

— Вы много общаетесь с молодежью. Вы замечаете среди этой молодежи настроение бунта?

— Это не настроение бунта. Бунт – это плоское явление, против чего-то.

— Против власти.

— Власть для них – это случайная, неинтересная помеха. Врагом этих людей является смерть. Их идея – достичь физического бессмертия или расширить границы умственно активного возраста. Их враг – климат. Они борются с имманентными грубыми вещами.

А правительство – это маленький не очень интересный рудимент. Для кого Владимир Путин может представлять интерес? Он и чисто человеческого, художественного интереса не представляет. Мне было бы неинтересно писать о нем роман. Какой роман может быть о Путине? А вот роман об этих людях возможен.

— С другой стороны, власть, Путин, Кремль – это понятная осязаемая форма, против которой можно протестовать. Это как олицетворение правящей системы в России.

— Все выступают не против системы, все выступают против цикличности русской истории. Это вечное повторение цикла всем надоело.

— С каким периодом российской истории вы бы сравнили сегодняшние события?

— Совершенно однозначно с 1848-1855 так называемое «мрачное семилетие» николаевской эпохи. Литературы нет, все люди будущего либо сидят, либо выехали, концентрация и консервация – из последних сил, полное отчаяние на верхах, отчаяние в низах. Потом выходит книга Некрасова «Стихотворения», и начинаются перемены.

Мы стоим на пороге возрождения. Темные века позади, новые – ренессанс – впереди. Обратите внимание, что персонажи типа Гарри Поттера, всегда появляются в темные века, как обещание светлых времен. Как Христос между античностью и возрождением, как Гамлет и Дон Кихот между возрождением и просвещением, как Остап Бендер между 20-ми и 60-ми годами. Уже через пять лет будет смешно вспоминать, что был какой-то Трамп, брекзит, ИГИЛ. Человечество стоит на пороге великой модерновой революции, которая к концу этого века приведет к достижению бессмертия.

— Дмитрий Львович, есть такое высказывание: каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает. Вы согласны с этим?

— Согласен.

— Что не так российским народом? Я не хочу никого обидеть. Такая ситуация есть во многих постсоветских странах: коррумпированная власть, авторитаризм и так далее.

— Это все называется трайбализм. Это нормальный откат после появления свободы. Свободу дали, потом появляется некий Юлиан Отступник, который на короткое время воскрешает прошлое и это прошлое кажется вечным. Потом Юлиана Отступника сметает движение истории.

— Но свободу дали 30 лет назад.

— А не быстро все делается. Я думаю, что в пределах 40 лет, как сказано у Моисея. Не для того, чтобы рабы вымерли, а чтобы свободные родились и выросли.

С другой стороны, что значит власть? Чем владеет Путин? Можно ли руководить Россией в режиме ручного управления? Нет, конечно. Россия совершенно неуправляемая страна, она давно развивается сама. Налоги платят подданные для того, чтобы власть не лезла в их дела, что она им не мешала. Она мешает и пытается руководить, но не может этого делать.

Скоро эта видимость будет тихо снесена движением времени.

— Это высказывание начала 19 века, и оно касалось России. Что поменялось в России с того времени?

— Ничего. Прогресс есть только в одном – все ускоряется: путешествие, связь, почта. А нравственный прогресс очень проблематичен. В России во многом, не то что с 19, а с 16 века не так уж много поменялось. Радикальные перемены принес Петр. Сейчас мы ждем нового Петра.

— Россияне в регионах не довольны властью.

— Они в ней не нуждаются, вот что самое страшное. То, что они не довольны – это полбеды. Они ее игнорируют.

— Зато власть не игнорирует их.

— Не игнорирует, но что она может?

— Может ущемлять их права, хотя бы.

— Не может. Потому что в России ущемление этих прав происходит на внешнем уровне, а жизнь происходит на внутреннем, подспудном, тайном. Настоящая русская жизнь – это не то, что показывают по телевизору.

По телевизору показывают фрик-шоу для дураков. А настоящая русская жизнь происходит в университетах, научных центрах, издательствах. И это очень увлекательно.

— 2024 год – это решающий год для России или нет?

— Многие считают, что все изменится до 22 года. Я согласен с этой точкой зрения. 2024 год ничем не отличается от других лет. Настоящие перемены в России произошли не в 53 году, когда умер Сталин, а в 49-м, когда начались «зековские восстания». Перемены происходят, когда люди перестают бояться. Сейчас этот страх намного меньше, чем 10 лет назад.

— Но этот страх присутствует.

— Конечно. Жить-то хочется. Я всегда, когда пересекаю границу, жду, что меня на ней задержат. Это опыт живущий в генах, а человек должен не зависеть от своего опыта. Великий сценарист Валерий Фрит, который был лагерником, рассказывал, что во время лесоповала, чтобы на тебя не упало дерево, лесорубы кричат: «Бойся!».

«Бойся!» может стать девизом всякого разумного человека. Бойся, но действуй.