Какой будет следующая революция?

Не спрашивайте у Facebook.

Словосочетания «Twitter-революция» и «Facebook-революция» вошли в наш лексикон во время Арабской весны — протестной волны, прокатившейся в начале десятилетия. Сейчас они устарели: для тех, кто протестует в Гонконге и Барселоне, или для активистов «Восстания против вымирания» в столицах по всему миру, социальные сети и даже мессенджеры, управляемые крупными американскими корпорациями, стали вторичным инструментом, который больше не пользуется для организационных целей.

После того, как в феврале 2011 года протестующие в Египте заставили президента Хосни Мубарака уйти в отставку, один из участников революции — руководящий сотрудник Google Ваиль Гоним отправился на CNN, где у него взяли интервью Андерсон Купер и Вульф Блитцер. Когда Блитцер спросил у него, что произойдет дальше, произошел вот такой обмен репликами:

Гоним: Спросите Facebook.

Блитцер: Спросите у кого?

Гоним: Facebook.

Купер: Facebook. Вы считаете, что во многом это заслуга Facebook?

Гоним: Да, безусловно. Я хочу однажды встретиться с Марком Цукербергом и сказать ему спасибо, на самом деле. Эта революция началась онлайн. Эта революция началась в Facebook.

Это было очень в духе 2011 года. Если бы современные протестующие захотели бы отдать должное какому-то приложению — это был бы Telegram. Но даже этот странствующий мессенджер, чья команда располагалась в Санкт-Петербурге, Берлине, Лондоне и Сингапуре прежде, чем оказаться в Дубае, не играет такой большой роли, как Facebook и Twitter в предыдущих протестах до 2014 года (до гонконгской Революции зонтиков включительно).

Благодаря функциям группового чата и функции «канал», мессенджер Telegram стал основной медиаплатформой для протестующих Гонконга, борющихся за укрепление демократии в бывшей британской колонии. Он также стал излюбленным средством выступающих за независимость каталонцев, выходящих на улицы, чтобы протестовать против длительных тюремных сроков для инициаторов референдума о независимости Каталонии в 2017 году. Их тайная группа Демократическое цунами использует Telegram для коммуникации с 150 тысячами пользователей. Она также использует Telegram-бота для сбора информации и дополнения приложения — карты протестных действий и уличных противостояний.

В свою очередь, «Восстание против вымирания» перешло с WhatsApp (принадлежащего Facebook) в Telegram ради больших групповых чатов и возможности проводить голосование, что позволяет независимым бунтовщикам решать, что именно они хотят делать. (Этот же инструмент применяется в Гонконге).

Защищенный шифрованием мессенджер Signal и Mattermost — альтернатива корпоративному мессенджеру Slack с открытым кодом — тоже популярны среди активистов.

Прямой обмен файлами, зашифрованные сообщения и специально созданные приложения стали обязательной составляющей для распространения любого вида материалов, которые могут навлечь на их распространителя беду — такие как поддельные посадочные талоны, которые Демократическое цунами отправило протестующим, чтобы те попали в аэропорт Барселоны 14 октября, что в свою очередь привело к отмене более ста вылетов.

Конечно, современные активисты до сих пор используют соцсети, управляемые крупными американскими корпорациями. Но зачастую они применяют их для внешней коммуникации, например, с медиа, а не с людьми, непосредственно участвующими в протестах. Со времен Арабской весны власти и сами освоили крупнейшие соцсети. С начала протестов в Гонконге как Facebook, так и Твиттер жаловались на попытки Китая запускать дезинформацию и контрпропаганду. Кроме того, многие протестующие считают, что их анонимность плохо защищена в соцсетях, согласно последнему докладу Малека Дудакова для московского аналитического центра Центр изучения новых коммуникаций о «цифровой» революции в Гонконге.

Telegram — которым руководит некоммерческая организация, возглавляемая российским либертарианцем Павлом Дуровым — зарекомендовал себя как мессенджер, противодействующий правительственным попыткам внедриться и ввести цензуру. Россия попыталась заблокировать его в ответ на отказ выдать ключи шифрования местной разведке, но Telegram дал отпор, и большая часть России до сих пор имеет к нему доступ. Материковый Китай достиг большего успеха в ограничении доступа к этому приложению. Но даже в Telegram риск потери анонимности — потенциальная проблема. Один модератор протестной группы в Гонконге был арестован в июне. Дуров обвинил Китай в попытках помешать работе мессенджера в Гонконге с помощью Dos-атак.

Такие усилия контрастируют с подозрениями в том, что крупные американские компании скорее всего будут сотрудничать с властями.

В конце этого месяца компания Apple Inc. одобрила приложение с картой, которую протестующие в Гонконге распространяли в App Store после первоначального запрета. Но вскоре вновь убрали HKmap.live. Генеральный директор Apple Тим Кук объяснил, что гонконгское Бюро по кибербезопасности сообщило, что это приложение используется преступниками для нападения на отдельных офицеров полиции, а также людей и имущество там, где полицейские отсутствуют. Этот случай стал причиной, почему каталонское Демократическое цунами выпустило приложение только для Android — и не на Google Play Store, в котором большинство пользователей Android скачивают свои приложения.

Хотя её сервисы и заблокированы в материковом Китае, компания Google тоже ведет себя подобным образом, что вызывает подозрения у некоторых протестующих и даже у некоторых её сотрудников. Сославшись на внутреннее правило о запрете монетизации современных событий, Play Store запретил игру под названием «Революция наших времен», которая позволяла игрокам примерить на себя роль участника гонконгских протестов. Разработчики игры обещали направить 80% дохода на благотворительность.

Даже подневольное участие Big Tech в беспорядках всегда кажется отклонением. Там, где замешано получение прибыли, сотрудничество с властями кажется более целесообразным, чем содействие тем, кто с ними борется. Теперь техническая революция утихла, а настоящая нуждается в некоммерческих технических инструментах.

Поэтому протестующие или создают свои собственные, или возвращаются к приложениям с открытым кодом, или разработанным некоммерческими организациями. Facebook и Twitter — это места для яростных пропагандистских битв и обмена оскорблениями, а не для координации действий. И это естественная ступень в эволюции крупного бизнеса, который привлекает слишком много правительственного внимания.

Поэтому, если вас интересует, что ждет современные протестные движения, не спрашивайте Facebook.

Леонид Бершидский, Bloomberg