Что будет с белорусской экономикой дальше?

Прогнозы и рассуждения специалиста.

Всемирный банк и МВФ прогнозируют нерадостный будущий год для Беларуси. Они говорят о замедлении экономического роста нашей страны до 1,5%, если не будут проведены реформы, и до 2%, если будут. Между тем в социально-экономическом прогнозе правительства на будущий год запланировано 2,8%, пишет onliner.by.

Какие проблемы ждут белорусскую экономику?

Стагнация и замедление роста мировой экономики

— Торговые войны, замедление мировой экономики, — эти процессы отмечает старший аналитик «Альпари» Вадим Иосуб. — Мы знаем, что международные финансовые организации в течение полугода (а то и больше) регулярно снижают оценки роста экономики. Это касается и мира, и отдельных регионов развивающихся стран.

Сейчас актуальны разговоры о новом мировом кризисе, в который я особенно не верю, — говорит он. — По крайней мере, в то, что будет какой-то мировой кризис, сопоставимый с 2008 годом. Весьма вероятна глубокая рецессия в отдельных регионах. Очевидно, что весь мир катится как минимум к стагнации: если не к отрицательным темпам роста, то к существенному их снижению. Как правило, это уменьшает аппетиты к риску у международных инвесторов. От этого страдают в первую очередь развивающиеся страны — те, которые активно размещаются на рынке мирового капитала. Они могут испытать бегство капитала — это продажа национальных облигаций и покупка на вырученные деньги иностранной валюты, что, как правило, приводит к девальвации. В течение года мы видели примеры и в Турции, и в Аргентине. Беларуси это касается в меньшей степени, но это напрямую может сказаться на желании нашей страны размещать еврооблигации. В таком случае теоретически разместить эти облигации можно, но стоимость их обслуживания может быть значительно выше.

Приостановка финансирования от ЕФСР

— Вопрос о приостановке финансирования. Речь идет о последнем, так и не полученном транше кредита ЕФСР и отсутствии договоренности о межгоскредите. В начале прошлого года белорусская мечта была получить $1 миллиард, потом это свелось к $600—630 миллионам. В результате все было поставлено на глубокую паузу. По понятным причинам. Идет увязка с более плотной интеграцией.

Налоговый маневр и отсутствие компенсации

— Буквально на днях российский министр финансов достаточно резко высказался по поводу налогового маневра. Он отметил, что вопрос налогового маневра — это внутреннее дело Российской Федерации, это вопрос суверенитета. Россия имеет право как устанавливать, так и менять налоги. В этой части с министром я соглашусь.

Безусловно, каждая страна устанавливает свои налоги сама, пока у нас нет какого-то единого налогового кодекса. Этим правом активно пользуется в том числе и Беларусь, вводя новые налоги, льготные налоговые зоны и так далее.

Я вижу большую стратегическую ошибку белорусских чиновников — тех, кто отвечает за экономику. В середине прошлого года у нас начали активно вестись разговоры про налоговый маневр. Тогда стало известно, что он вступает в силу с 2019 года. Что интересно, в самой России это обсуждалось на протяжении 4 или 5 лет. Обсуждения шли в правительстве, в российском парламенте: ломали копья, меняли параметры и так далее. Вопрос: где в это время были белорусские чиновники? Все встрепенулись слишком внезапно.

Мне кажется достаточно очевидным, что у России нет никаких обязательств компенсировать Беларуси какие-то потери. О чем можно было бы вести речь. О том, что налоговый маневр бьет по белорусским и российским нефтепереработчикам. Так вот в России нефтепереработчикам обещали различные формы дотации и компенсации. Можно было бы ставить вопрос о том, что у российских переработчиков компенсация есть, а у белорусских нет. Это нарушает идею общих условий хозяйствования в рамках ЕАЭС. Но россияне даже на это возражение, которое выглядит логичным, могли бы ответить, мол, российский бюджет помогает российским нефтепереработчикам, пускай белорусский бюджет будет помогать белорусским. И все окажутся в равном положении.

Проблемы с неэффективными госпредприятиями

— Проблемы у нас не только извне — их хватает и внутри. Это низкая эффективность госсектора, нежелание его реформировать. Много лет международные финансовые организации предлагают реструктуризацию. На это белорусская власть стандартно отвечает, что на «огульную» приватизацию мы пойти не можем. Хотя реструктуризация, которую предлагают международные финансовые организации, — это далеко не только приватизация, но и помощь тем предприятиям, у которых проблемы с ликвидностью, а не с платежеспособностью. Я думаю, что имеются в целом успешные предприятия, у которых просто есть кассовый разрыв — им есть смысл помогать кредитами и даже дотациями.

Есть предприятия в принципе неплатежеспособные, у них нет продукта, который сможет хоть сколько-нибудь конкурировать на мировых рынках. И любая помощь им — это зарывание денег в песок. Поэтому помогать им бесполезно, приватизировать их бесполезно, потому что при неработающей бизнес-модели их никто не купит, разве теоретически за землю или кирпич. Такие предприятия нужно закрывать и банкротить. Тогда возникает следующий — социальный — вопрос: что делать с людьми, работающими на этих предприятиях? Ответ давно известен: создавать систему социальной помощи тем, кто потерял работу. Она у нас напрочь отсутствует. Мы уже вошли в историю как страна с самым низким пособием по безработице (около 10 евро) и налогом на тунеядство.

Те же международные финансовые организации не призывают банкротить предприятия и выгонять людей на улицу. Они призывают вести параллельно два процесса. Сначала создать систему социальной помощи для тех, кто теряет работу. Увеличить пособие по безработице до уровня бюджета прожиточного минимума, создать систему переобучения и так далее. Ответ на вопрос, где на это брать деньги, тоже очевиден: это те деньги, которые раньше направлялись на поддержку убыточных предприятий.

Накопленный долг

Проблема в том, что практически весь накопленный госпредприятиями долг гарантирован государством. И когда начнут реализовываться риски, то за кредиты предприятий деньги банкам должен будет отдавать бюджет. То есть мы с вами. Иными словами, эти деньги будут браться из других сфер, в том числе из социальных.

Сбудутся ли прогнозы правительства?

Рост ВВП

Напомним, в августе правительство представило президенту изначальные социально-экономические прогнозы. В них рост ВВП запланировали на уровне 2,5%. Но президент отправил эти цифры на доработку. Сейчас новые цифры выглядят так — 2,8% роста ВВП (в бюджет заложили и вовсе 1,9%), темпы роста экспорта товаров и услуг на уровне 3,6%, а дефицит республиканского бюджета менее 1% к ВВП, или 995,1 миллиона, не более 5% инфляции. Вадим Иосуб считает этот прогноз более-менее адекватным.

— После того как президент отправил прогноз на доработку, я боялся, что в результате получатся более высокие и менее выполнимые цифры, — отмечает Иосуб. — Но коррекция произошла достаточно скромная. Понятно, что о выполнении планов на пятилетку речи не ведет никто: для их выполнения речь шла о 4% роста ВВП в этом году. Тут удачно подвернулась Россия с налоговым маневром и «грязной» нефтью, и уже понятно, на кого можно это все списать. Насколько мне известно, чиновники хотели бы увидеть рост на 3,5%, но не увидели: по прогнозу рост составит 2,8%.

Что было удивительно — это пересмотр дефицита бюджета. Я думал, что пойдут на увеличение дефицита в предвыборный год, но этого не случилось. Приятная новость. Больше будет средств на погашение внешнего долга, — считает аналитик. — Что касается инфляции, то, по моим ощущениям, в этом году инфляция может оказаться в пределах 5—5,5%. Это превышение не такое уж страшное и, кроме как для макроэкономистов, не такое интересное. Потому что на своем кармане невозможно ощутить разницу между 5% или 5,5%.

Цена на нефть

Что касается прогнозной цены на нефть в $60, то эксперт выражает скептицизм по этому поводу.

— Мне кажется, что это излишне оптимистичная цифра. Потому что мы, по сути, $60 имеем здесь и сейчас. И предполагать, что в будущем году цена не упадет ниже текущей, — достаточно оптимистично, — говорит он.

А вот прогноз по росту реальной зарплаты сильно уменьшили с 7% в последние годы до 2,5% на 2020-й.

Зарплата

— По поводу повышения расходов на «социалку» на 11% и планы по удержанию зарплат бюджетников на уровне 80% от средней зарплаты по стране и пенсий не ниже 40% от средней зарплаты. По крайней мере, на эти цели заложены деньги в бюджет и речи о печатном станке не идет. Ничего сильно страшного для финансовой стабильности нет.

Курс доллара

— В журнале Минфина «Финансы, учет, аудит» был озвучен среднегодовой прогнозный курс доллара на будущий год — это 2,24 рубля, — говорит эксперт. — Эта цифра для меня очень удивительная. Во-первых, это на 10% больше по сравнению с нынешним курсом. Во-вторых, что такое среднегодовой прогноз? Представьте себе, что в течение следующего года доллар будет расти более-менее равномерно. И если в среднем по году он растет на 10%, то к концу следующего года он должен подорожать на 20%, тогда средняя цифра будет такая. Почему к концу 2020 года доллар должен вырасти на 20%? Или Минфин что-то знает и с нами не делится?

Вадим Иосуб прогнозирует рост валютной корзины на 2% к концу этого года. И если кросс-курсы валют не изменятся, то, по его оценке, в будущем году валютная корзина подорожает на 5%.

— В целом белорусский рубль за этот год укрепился к валютной корзине, — говорит аналитик. — Это последствия той самой политики макроэкономической стабилизации, которую иногда критикуют чиновники. Стабилизация и сбалансированность — это необходимое, но недостаточное условие для экономического роста. Можно иметь низкую инфляцию, можно иметь стабильность на валютном рынке, но не иметь бурного роста, а быть в стагнации. Но, с другой стороны, если не будет этой стабильности и сбалансированности, то об устойчивом экономическом росте точно не может быть и речи. Поэтому когда кто-то выдвигает лозунг о том, что нужно отказаться от политики стабилизации в пользу политики, предусматривающей бурный рост, в результате мы не получаем ни сбалансированности, ни роста.