«250 человек выгнали на улицу»

Бывший маркетолог рассказала о закрытии в Слуцке предприятия «Эмальпосуда».

В 21-м веке в Слуцке закрылись семь крупных предприятий. Сейчас 5 заводов — почти заброшены, только небольшую часть их площадей арендует малый бизнес, пишет kurjer.info.

Многие случчане отдали этим заводам лучшие годы и тяжело переживали закрытие. «Эмальпосуда» - завод, чья продукция была хорошо известна далеко за пределами Слуцка и Беларуси.

Фото: kurjer.info

Людмила Начина пришла на завод сразу после школы в 1973-м году. Несколько лет работала в отделе технического контроля (ОТК). Заочно училась. После окончания учёбы она стала заместителем начальника ОТК. В 2004 году перешла в коммерческий отдел и стала специалистом по маркетингу: оформляла документы, договаривалась с клиентами. Ушла на пенсию, когда завода не стало. После этого ещё 2 года ей звонили клиенты, которые рассчитывали купить продукцию «Эмальпосуды».

Фото: kurjer.info

Каким был завод

«Когда-то мы вагонами отправляли продукцию в другие страны, — вспоминает Людмила Анатольевна. — В СССР мы были единственными, кто отливал из чугуна гантели, гири. И единственными в Беларуси, кто выпускал сантехнику из чугуна.

Я отработала на заводе 42 года. Видела становление и, к сожалению, гибель нашего завода. Когда я начинала, литейный цех работал в две смены. Эмальцех — в три смены. На втором этаже была отдельная столовая для литейщиков. Тогда в стране был дефицит, но в эту столовую везли всякие мясные деликатесы. Ребята ездили учиться в Москву. Например, наших специалистов по гальванике только в Москве учили.

Даже из Америки к нам приезжали покупать наши казаны, сковородки. Приезжали предприниматели с Дальнего Востока, из Питера, хотели ознакомиться и наладить такое производство у себя. Но ни у кого это не получалось. 70% продукции шло на экспорт. А это — немаленькая сумма для нашего маленького города. Мы выпускали цветное литьё, подставки и посуду украшали деколью (плиткой) из Голландии. У нас всё время были рынки сбыта, нам отовсюду звонили насчёт нашей продукции. Посуду на Польшу отправляли и во многие другие страны.

Когда начались проблемы

Проблемы начались, когда нас присоединили к Жлобину (Белорусской металлургической компании — прим. ред.). Я не знаю, кому это нужно было. Ну как можно за сотни километров руководить предприятием? Помощи от них не было никакой. А нам нужна была помощь с модернизацией литейного цеха. Заводу было больше девяноста лет.

Фото: kurjer.info

Потом приехал директор Оршанского завода. Сказал: мы вас присоединяем. Это было 1 апреля. А через два дня прислали документы, что нужно готовить людей на сокращение. Никакого объяснения не было. Завод работал и рентабельность была. Я не знаю, кому это нужно было — наш завод закрыть. Он себя нормально чувствовал. Вынуждены были брать кредиты, но справлялись своими силами, держались на плаву.

С нами поступили ужасно! Оршанский завод всё у нас забрал, всё, что мы изготовили. Они пользуются нашей документацией, даже работают на нашей кокильной оснастке: выпускают посуду и гантели с нашим логотипом!

Мне было очень стыдно перед клиентами. Мне ещё два года звонили клиенты на сотовый телефон, говорили: «Как же так?». У нас была взаимная работа, они работали, рассчитывая, что возьмут у нас продукцию.

Что стало с работниками

Фото: kurjer.info Фото: kurjer.info

У нас был очень хороший коллектив. Корнушенко, наш директор, сказал: «Я людей увольнять не буду». Он ушёл. Тогда директором хотели назначить Трофимчика, главного инженера. Но он тоже отказался, ушёл. Это такие специалисты! Они бы подняли завод, если бы нас не пинали со всех сторон.

250 человек выгнали на улицу. И каких людей! Это ведь столько нужно учиться эмалировать посуду! Работникам предложили ехать работать в Оршу. Никто не поехал. Потому что наши специалисты были выше оршанских специалистов, и туда ехать в подчинение им — это себя не уважать. Грубо говоря, наш рабочий знал больше, чем их начальник. Там предлагали какое-то общежитие. Но у людей же семьи.

Устроились люди, жить же как-то надо. Старший мастер литейного цеха пошла на железную дорогу работать кондуктором. Уникальные эмалировщицы, смотрю, устроились в «Радугу» продавцами. Уникальные литейщики — кто продавцом, кто грузчиком. Ладно, я была пенсионного возраста. Но там были ребята, которые и сейчас могли бы работать. Хватает тех, кто не смог устроиться, где-то подрабатывают. Многие уехали в Россию на заработки, их вынудили. Людям отбили все руки.

На заводе никто ни за чем не смотрит. Конечно, всё осыпается, гниёт. Снег валил, его никто не убирал. Ребята видели, что крыша в литейном цеху рухнула.