Побег на Запад: как два футболиста ГДР смогли обмануть Штази
На карту было поставлено все.
К тому моменту, когда Дирк Шлегель и Фалько Гётц решили поставить на карту всё, они дружили много лет, пишет журналист BBC Патрик Дженнингс.
Они росли вместе, двое увлеченных футболом мальчишек из Восточного Берлина, города, разъединенного стеной. Они и жили неподалеку от этой стены, построенной в 1961 году.
Их детский мир четко разделялся на хороших и плохих, на Восток и Запад, на капиталистический империализм и коммунистическую утопию. Оба прекрасно знали, что никому нельзя говорить, что они видели по западному телевидению, которое они тайно смотрели дома.
Шлегель и Гётц прошли через юношеские команды "Динамо" (Берлин). Они были членами спортивной организации, которую в ГДР тесно связывали со Штази - тайной полицией Восточной Германии, министерством государственной безопасности страны, примерным аналогом советского КГБ. Почетным президентом берлинского "Динамо" был сам Эрих Мильке, министр госбезопасности.
У юных футболистов было и еще кое-что общее: в глазах государства они не заслуживали доверия.
"У нас у обоих были проблемы с властями и с "Динамо", - рассказывает Шлегель. - У него в Западной Германии жили родственники, а у меня была тетя в Англии. Это вызывало подозрение. Но нашу дружбу только укрепляло".
Гётц дебютировал в составе взрослого "Динамо" в 1979 году, когда ему было 17. У Шлегеля это случилось двумя годами позже, в возрасте 20 лет.
Двум друзьям удалось пробиться в сильнейшую команду страны, несмотря на то, что к ним часто придирались, умышленно не обращали внимания на их хорошую игру и при этом говорили родителям, что было бы политически неправильно поощрять таких, как они, неблагонадежных.
Но их талант невозможно было игнорировать. Постепенно оба стали выступать за молодежные сборные ГДР, таким образом попав в число тех немногих восточных немцев, кто выезжал за границу (естественно, там за ними зорко следили).
Тайная полиция ГДР отслеживала все аспекты жизни граждан этой социалистической страны, собирая данные с помощью широкой сети информаторов - в том числе информаторов, которые следили за информаторами. По некоторым оценкам, таких было по одному на каждые 63 человека.
Структура этой могущественной спецслужбы была разветвленной, хорошо продуманной. Ее целью было поддерживать существующий порядок. И в деле строительства коммунизма футбол играл свою роль.
Мильке считал, что "Динамо" должна быть сильнейшей командой в Восточной Германии. Клуб установил рекорд, 10 раз подряд став чемпионом страны (с 1979-го по 1988-й).
За эти победы и за то, что арбитры, по мнению многих, подсуживали "Динамо", команду из Берлина ненавидели болельщики всех остальных команд.
Всерьез задумываться о своем будущем Гётц начал после того, как съездил на матчи в Швецию с молодежной сборной ГДР. "После того, как я стал регулярно выступать за взрослый состав "Динамо" и за сборные, я начал больше понимать, что такое карьера футболиста", - рассказывает он.
17-летний Гётц в год его дебюта во взрослой команде берлинского "Динамо" (1979 г.)
"И мне пришлось задать себе вопрос: какой я хочу видеть свою карьеру? Хочу ли я все время играть в Восточной Германии за клуб, который не очень-то заботится обо мне? В котором в любой день мне могут сказать: "Спасибо, но футбол для тебя закончен, потому что ты - это ты".
Шлегелю приходили в голову такие же мысли, особенно после того, как в мае 1982 года он съездил на юношеский турнир во Францию.
К лету 1983-го в головах друзей созрело решение. Им надо покинуть Восточную Германию. Они разработали план. Но им надо было быть очень осторожными.
В поисках шанса бежать
О таких вещах нельзя было говорить ни с кем. Шлегель и Гётц подолгу гуляли вместе, часами проводя время в лесу - только там они чувствовали себя в полной безопасности.
"Мы все время обсуждали свой план, - вспоминает Шлегель. - Сможем ли мы его осуществить? Решиться было непросто. Приходилось опасаться и Штази, и людей из нашего клуба. Это была большая тайна - моя и Фалько".
В качестве чемпионов Германии команда "Динамо" каждый год выступала в Кубке европейских чемпионов (предшественнике Лиги чемпионов. - Прим. переводчика).
В те годы (до 1992 г.) турнир проходил по простой схеме игр "на вылет" - на каждом этапе команды встречались дважды, дома и в гостях. Дальше всего "Динамо" удалось пройти в 1980 году, когда клуб достиг четвертьфинала, где проиграл будущим победителям - английскому "Ноттингем Форест".
Поначалу план был такой: бежать, используя первую же возможность в сезоне 1983-84 гг. И жеребьевка была милостива к друзьям.
В первом раунде футболисты "Динамо" играли с чемпионами Люксембурга "Женесс" (Эш). Это был легкий соперник, его было просто пройти, что гарантировало больше возможностей сбежать, если не удастся это сделать сразу.
Кроме того, они рассчитывали, что им поможет знакомый, которому недавно разрешили переехать в Западную Германию (получить такое официальное разрешение было очень трудно, но возможно).
Знакомый как раз поселился недалеко от границы с Люксембургом, и друзья рассчитывали, что он вывезет их на автомобиле в ФРГ.
Дома футболисты "Динамо" выиграли 4:1, и счет открыл Гётц. Ответный матч был назначен на 28 сентября 1983 года.
Однако со знакомым ничего не вышло, он еще не получил все необходимые документы, чтобы пересекать государственную границу.
И все-таки Гётц и Шлегель думали, что, может быть, у них будет шанс бежать.
Перед поездкой Гётц по секрету сообщил отцу о своих планах - только в общих чертах, конечно. Ему тогда был 21 год. Шлегель, которому исполнилось 22, вообще ничего никому не рассказывал.
Матч проходил на стадионе в городе Эш-сюр-Альзетт, рядом с французской границей. До Бельгии было километров 10 на запад, а до Западной Германии - полчаса езды на восток.
Гётц и Шлегель постоянно были настороже, надеясь не упустить шанс, если он вдруг появится.
"Но не было никакой возможности, - вспоминает Шлегель. - Везде, где мы были, куда бы мы ни пошли - в отель, на завтрак, на тренировку, на стадион - нас сопровождали наши "друзья" из Штази. Нас даже туда отправили на личном самолете Эриха Мильке. Это не было обычной турпоездкой. Слишком опасно для нас".
После победы со счетом 2:0 футболисты "Динамо" вернулись в Берлин. Отец Гётца был рад снова увидеть сына.
Но очень скоро друзьям предоставился еще шанс.
Бегство
В следующем раунде "Динамо" играло с белградским "Партизаном", чемпионами Югославии. Это было еще удобнее, потому что Югославия тоже была коммунистической страной - пусть она и не входила в Варшавский договор. Может быть, в Белграде наблюдение агентов Штази будет не таким серьезным?
Дома футболисты "Динамо" снова выиграли (2:0), и Гётц забил гол уже на первой минуте матча. Теперь - в Белград.
2 ноября 1983 года, в день игры, в полдень, команду отвезли на автобусе в центр югославской столицы. Игрокам дали ровно час на то, чтобы совершить покупки.
Когда Шлегель и Гётц услышали это, они обменялись многозначительными взглядами.
Шлегель (на фото справа) дебютировал во взрослом "Динамо" в 1981 году
"Мы даже не разговаривали, - говорит Шлегель. - Мы только посмотрели друг другу в глаза и поняли - вот он, момент".
"В течение буквально нескольких секунд нам стало ясно, что сейчас должно случиться, - вспоминает Гётц. - У нас с собой было все необходимое - документы, немного денег. Вот он, шанс. Сейчас или никогда!"
Но часы тикали. Остальные члены команды хотели потратить час на покупки. Первым оказался магазин грампластинок. Когда они туда вошли, Гётц заметил еще один выход из здания. Друзья старались не упустить ничего, что бы им помогло.
"Мы старались держаться поближе друг к другу, - говорит Гётц. - Все остальные начали покупать для членов своих семей старые пластинки. Мы увидели дверь и поняли, что можем через нее выйти. Когда настал подходящий момент, мы сказали друг другу: "Пошли!"
Они потихоньку отделились от основной группы, стараясь, чтобы никто не обратил на это внимания. Они вышли за дверь. И побежали!
"Когда мы оказались снаружи, мы уже ни о чем не думали, - рассказывает Гётц. - Мы только старались убежать как можно дальше от того места, где находилась вся команда".
"Около пяти минут мы бежали в одном направлении. Потом увидели такси. Мы сели в него, но водитель не захотел нас везти к посольству Западной Германии. Мы слегка запаниковали. Остановили другое такси. Когда мы сели, я сразу отдал шоферу 10 немецких марок. Он нас вез до посольства примерно километр - проще было бы дойти пешком. Мы все время оглядывались, но никто нас не преследовал".
Всего полчаса назад они сидели в автобусе вместе с другими игроками команды. И вот они уже в посольстве ФРГ и обсуждают с его сотрудниками, что делать дальше.
"Мы ужасно нервничали, - рассказывает Шлегель. - То, что мы только что совершили, было невероятным. Мы начали составлять план, как нам выбраться из Югославии в ФРГ. Теперь это был план спасения нашей жизни".
Сначала их решили отвезти на автомобиле в Загреб, что в четырех часах езды от Белграда. Сотрудники посольства считали, что им лучше покинуть здание (и Белград) как можно скорее. Ведь именно с посольства начнутся их розыски.
"По пути в Загреб мы думали только об одном - как это всё пережить", - вспоминает Гётц.
В Загребе план окончательно сложился. В консульстве Западной Германии Гётцу и Шлегелю выдали новые документы - естественно, фальшивые.
Версия была такая: они - якобы граждане ФРГ, которые проводили отпуск в Югославии, там потеряли свои паспорта и обратились в консульство, где им выдали новые. И теперь они едут домой в Мюнхен.
Сотрудники консульства сказали, что обычно не составляет проблем пересечь на автомобиле границу с Австрией, но какие-то обстоятельства изменились (друзьям не объяснили, какие именно), и безопасней будет поехать ночным поездом из Любляны.
Он отходит в полночь, и им надо прибыть как можно ближе к отправлению. Было 6 вечера. С момента побега прошло уже шесть часов.
Им дали с собой немного еды. Сотрудники консульства выглядели спокойными - такое уже случалось, и они были уверены, что план сработает и сейчас. Это немного успокоило беглецов. Но все равно было невозможно отделаться от мысли об опасности, которая им грозила.
Тем временем в Берлине отец Гётца включил телевизор, чтобы посмотреть матч "Партизан" - "Динамо". Его сына не было в стартовом составе берлинцев.
Это было странно - ведь сын был одним из лучших в команде. Шлегеля тоже не было, и обоих не было даже на скамейке запасных. Никто ничего не объяснял. Отец понял - произошло то, о чем говорил сын. Но успешно ли все прошло? Или их схватили?
Друзьям же осталось преодолеть последнее препятствие.
Их отвезли в Любляну и посадили на поезд прямо перед отправлением. Шлегеля теперь звали Норман Майер. Гётц сейчас уже не помнит, какое имя ему дали в консульстве в Загребе. Поезд отправился. До границы было 30 километров.
Через некоторое время поезд остановился. Друзья сидели в своем купе с приглушенным освещением и слышали хлопание дверей вагона, приближающиеся тяжелые шаги в сапогах, дыхание служебных собак, позвякивание их поводков.
"Мы оба жутко нервничали, - рассказывает Гётц. - Но полицейский взглянул на наши документы и сказал: "Хорошо, все нормально". И ушел. Все это длилось, может быть, секунд 20. Так просто".
"Весь день мы были в состоянии повышенной тревоги и напряжения. Мы до конца не понимали, во что ввязались. Мы не знали, какие опасности нас могут ждать впереди. Но когда мы проехали австрийскую границу, и поезд не остановили, чтобы ссадить двух футболистов, мы поняли - мы в безопасности".
"Мне кажется, мы приехали в Мюнхен часов в шесть утра. Я в это не могу сегодня поверить, но нам даже удалось поспать пару часов".
На первых страницах газет в киосках на вокзале уже были их имена. Заголовки гласили: "Восточногерманские игроки бежали на Запад".
Но это был еще не конец истории. Были и последствия.
"Они будут следить за нами"
Дипломаты, которые выдали Гётцу и Шлегелю фальшивые документы, проинструктировали их, что делать дальше. Друзьям надо было отправиться в городок Гисен, где находилось специальное учреждение для работы с беженцами.
Они прибыли туда к концу дня. Примерно в 19 часов оба смогли позвонить родным. Шлегель позвонил матери.
"Она была немного встревоженной, - говорит он. - Для нее всё это стало неожиданностью. Она ничего не знала о наших планах и услышала, что мы бежали, из сообщений телевидения ФРГ. Я сказал, что у меня все нормально, что я в безопасности, и всё. Мы знали, что Штази нас слушает".
Гётц тоже позвонил домой. "Родители сразу дали мне понять, что они не одни, - вспоминает он. - Было только сказано что-то типа "хорошо, хорошо, ты в порядке, хорошо, потом поговорим".
Родители тоже понимали, что надо вести себя крайне осторожно.
"Мы с Фалько решили, что во всех интервью не будем говорить о политике, не будем критиковать жизнь на Востоке, а будем говорить только о футболе. - рассказывает Шлегель. - Иначе нам и нашим семьям будет грозить опасность".
"Мы знали, что у Штази полно своих людей на Западе. И они будут следить за нами. Шпионы".
Гётц и Шлегель обратились за помощью к Йоргу Бергеру, футбольному тренеру, который похожим образом сбежал на Запад в 1979 году.
Бергер помог друзьям вступить в контакт с несколькими клубами. В итоге они выбрали "Байер" (Леверкузен), но им пришлось еще подождать год, прежде чем они вышли на поле в официальном матче. "Динамо" (Берлин) не признавало перехода, и УЕФА наложила годовой запрет на их выступление за команду из ФРГ.
Бергер успешно работал как главный тренер со многими клубами Бундеслиги. Он умер в 2010 году от рака в возрасте 65 лет. Перед этим он утверждал в автобиографической книге, что в 1980-х на его жизнь покушались, его отравил агент Штази.
Кроме того, он приводил в пример то, что случилось с бывшим игроком "Динамо" Луцем Айгендорфом, бежавшим на Запад в 1979 году и открыто критиковавшим порядки в ГДР.
В марте 1983-го, за восемь месяцев до того, как в Мюнхен тайно прибыли Гётц и Шлегель, Айгендорф погиб в автомобильной катастрофе. Бергер считал, что это носило все признаки операции Штази: шофер был ослеплен ярким светом, а в крови Айгендорфа обнаружили алкоголь, хотя друзья говорили, что он не пил спиртного перед тем, как сесть за руль...
Гётц и Шлегель обосновались в Бундеслиге. Они играли за команду Леверкузена, привыкали к новой жизни, но старая жизнь не хотела их отпускать. За ними пристально следили.
"Штази следила за нами в Леверкузене, они день за днем следили за нашими родителями. Не тайно, а демонстративно. Родителей вызывали на допросы, на них оказывали давление, - рассказывает Гётц. - Когда после объединения Германии мне удалось получить доступ к архивам Штази, я нашел там такое, о чем мне не хотелось бы сегодня вспоминать".
"В то время для меня было важно не говорить, что в Восточной Германии всё плохо, что коммунисты плохие. Не только потому, что реакция [спецслужб ГДР] могла представлять опасность, но и потому, что всё было не совсем так. Годы в "Динамо" сделали меня хорошим игроком. Я провел в клубе 12 лет. Мне помогли начать профессиональную карьеру. И это не было связано с политикой".
По мере того, как напряжение холодной войны к концу 1980-х ослабевало, у обоих футболистов появилась возможность регулярно контактировать с членами своих семей, оставшимися в ГДР.
Родители гордились тем, что каждую субботу их сыновей можно было увидеть в подборке лучших моментов матчей Бундеслиги по телевидению ФРГ, которое многие в Восточном Берлине тайно смотрели.
Гётц играл в Леверкузене до 1988 года. После того, как команда завоевала Кубок УЕФА, он перешел в "Кельн".
Шлегель покинул "Байер" в 1985-м и провел сезон в "Штутгарте", а в 1986-м присоединился к берлинскому клубу "Блау-Вайсс 1890". Теперь он жил в западной части города, в котором когда-то родился. Но, конечно, не мог побывать в его восточной части.
Только в 1987 году ему удалось повидаться с матерью и отцом в Чехословакии. У Гётца такое случилось летом 1988-го, в Венгрии.
А потом наступило 9 ноября 1989 года.
"Ничего себе! Стена рухнула!"
Шлегель находился в отеле вместе со своими товарищами по команде, когда узнал новость. Он только что вернулся с тренировки и вдруг услышал, как кто-то кричит ему через весь бар: "Эй, Дирк, стена рухнула!"
Он подумал, что это шутка, и как минимум минут пять не мог поверить, даже когда увидел телерепортаж из Берлина, где тысячи радостных жителей ГДР переходили через открытые КПП, мимо колючей проволоки, мимо прожекторов, мимо ошеломленных пограничников. И что теперь?
"Я сказал тогда: "Ну ничего себе! Стена рухнула, а я не в Берлине!" Мы были в противоположной стороне Германии, играли выездной матч с "Шальке", - вспоминает Шлегель. - Это было какое-то сумасшествие, что-то невообразимое. Я смотрел телевизор как кино, как драматический спектакль. Это было что-то невероятное".
"В выходные я вернулся в Берлин, и мои близкие и двое моих друзей наконец смогли навестить меня. Мы обедали дома, разговаривали, выпивали".
Только в декабре Гётц смог впервые вернуться туда, откуда в 1983-м он и Шлегель сбежали. Он пришел домой - "ничего не изменилось, всё было, как раньше". Гётц провел с семьей весь зимний перерыв в матчах. Мать передала ему некоторые его вещи, которые спрятала и тайно
Прошло 30 лет. Шлегель, которому 58, и Гётц, которому 57, по-прежнему дружат.
Они с удовольствием вспоминают свой смелый поступок и часто разговаривают - в основном по телефону, поскольку Гётц живет в другом конце страны. Оба по-прежнему занимаются футболом - работают скаутами.
"Сын мной гордится", - говорит Шлегель, когда мы сидим в кафе рядом с его домом на западе Берлина.
"Меня часто спрашивают, поступил бы я снова точно так же. Безусловно. Без вопросов. Я сделал это ради того, чтобы жить, чтобы иметь будущее, чтобы самому решать, какой будет моя жизнь, самому выбирать свой путь".
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]