«Я думала — неужели всю жизнь буду работать за копейки?»

История белоруски, которая отправилась искать счастья в Нью-Йорк.

Мы продолжаем цикл материалов о белорусах, вернувшихся в страну спустя годы жизни в иммиграции. Наша новая героиня в возрасте 35 лет решилась на авантюру: через посредника, пообещавшего за вознаграждение устроить на работу няней в американскую семью, улетела в Нью-Йорк без денег (1992 год) и знания английского языка. В стране прибытия у Ирины Кравченко не было ни родственников, ни друзей. Как ни странно, посредник сдержал обещание, и уже на второй день Ирина вышла на работу, пишет tut.by.

«Я думала — неужели я всю жизнь буду работать за копейки?»

— Я на самом деле не рисковая, — говорит Ирина. — Я хладнокровная и уверенная в себе, мне бы разведчиком быть! Лететь в Америку было не страшно. Может, кому-то, кого с детства опекали и поддерживали родители, кому в жизни не приходилось преодолевать большие трудности, было бы и страшно. Я же не избалована судьбой: выросла в деревне, у тети, с детства привыкла к самостоятельности и труду. Окончила политехническую академию, работала инженером в строительном кооперативе.

То, что происходило в стране в 1992 году, нет смысла пересказывать. Материальное положение было очень тяжелым, работы не было, плюс ко всему я переживала развод и разлуку с детьми, которых бывший муж увез в Германию. Помню, как приехала в Германию их навестить — они жили там уже год, муж как иммигрант с двумя детьми получал от государства неплохое пособие.

По сравнению с тем, как жили тогда люди в Беларуси, это был такой достаток! Йогурт в холодильнике! Как ни ныло мое материнское сердце, я знала, что в Германии детям будет лучше. Сама же решилась на переезд в Америку.

Нас, будущих нянь, из Беларуси была целая группа. По прибытии в страну нас встретили и отвезли на автобусе в Нью-Джерси. Уже на второй день я начала работать няней в семье русскоговорящих иммигрантов. Жила у них в доме, получала сущие копейки, но с чего-то надо было начинать. Через три месяца перешла в англоязычную семью, начала учить язык и уже могла кое-как изъясняться. Когда подвернулась возможность устроиться фасовщицей в польском магазине в Бруклине, уволилась и переехала в Гринпоинт (район Нью-Йорка, где традиционно проживает польская диаспора).

Первые годы жизни в Америке были самыми сложными. Я думала: неужели я всю жизнь буду работать за копейки? Выход мне видится только в одном — учить язык и получать американское образование.

«Чтобы оплатить первый взнос за строительство жилья, я два года ничего себе не покупала»

Я поступила на учебу в школу по подготовке косметологов. С работы в магазине уволилась, так как учеба занимала все мое время. Пособие по безработице составляло 150−160 долларов в неделю, учеба в школе обходилась 108 долларов в неделю. На оставшиеся деньги я как-то выживала, снимала комнату в неблагополучном районе Нью-Йорка, бывало, что недоедала. Живя с польскими иммигрантами, я выучила польский язык. Учась с американцами по англоязычной программе обучения, подтянула английский. С представителями русскоязычной диаспоры не общалась вовсе.

Спустя полгода обучения я сдала экзамены на получение лицензии косметолога. Пошла туда, куда взяли, — в парикмахерскую. В день мне давали одного-двух клиентов, которые могли даже чаевых не оставить (в США большая часть дохода косметологов формируется за счет чаевых, которые клиенты оставляют за процедуру, рекомендованный размер чаевых за косметологическую процедуру в Нью-Йорке — 18% от стоимости процедуры. — Прим. редакции).

Поначалу я боялась людей, даже до руки боялась дотронуться! Зарабатывала 30 долларов в день, не жаловалась, понимала, что опыт — это мой заработок. Через месяц стало больше клиентов, лучше чаевые, я зарабатывала 40 долларов в день, что мне казалось уже приемлемым. Следующим местом работы стал спа-салон, куда меня порекомендовала подруга (она уже какое-то время работала там). Потом другой салон, получше. Постепенно доросла до позиции косметолога престижного спа-салона в Манхэттене на 5-й авеню. Моими клиентами были состоятельные люди — некоторые из них оставляли чаевые в размере моего дневного заработка.

Появилась возможность откладывать деньги на покупку собственного жилья. В сорок с небольшим лет я подала заявление на вступление в кооператив, чтобы построить квартиру в Южном районе Бруклина. Идею подбросила подруга-полячка. Поляки — очень пробивные люди. Из этого района до Манхэттена, где у меня работа, добираться больше часа, но я была рада, что наконец-то смогу жить одна, в собственной квартире, без соседок.

Первоначальный взнос на строительство жилья составлял 5000 долларов (конец 1990-х). Эти деньги я наскребла ценой усиленной экономии. Я два года ничего себе не покупала. Когда после оплаты взноса раскошелилась на блузку за 17 долларов, для меня это были такие деньжищи!

«Я была уверена, что дела на родине хуже некуда»

И вот квартира построена, работа приносит стабильный доход, я много путешествую, активно занимаюсь спортом.

Но… Личная жизнь не складывается, близких друзей нет, работаю по 10−12 часов в день, возвращаюсь домой к ночи. В праздники и выходные, когда люди отдыхают, развлекаются, ходят на свидания, мюзиклы, в театры, я работаю — это один из минусов работы в индустрии красоты.

Поток клиентов резко увеличивается в уикенд, поэтому владельцы салонов красоты, нанимая косметологов на работу, ставят условие, чтобы они работали в выходные дни, а сами отдыхали среди недели. Салоны красоты, спа, как правило, открыты во все дни официальных американских праздников, кроме Рождества. И только в Новый год и Сочельник делается небольшое послабление — сокращенный рабочий день. В свои выходные мне хотелось лежать трупом, но я вытягивала себя в бассейн, на занятия йогой, играла в теннис, каталась на велосипеде. Это помогало переживать дурные настроения и поддерживать себя в хорошей физической форме.

За 20 лет жизни в Нью-Йорке ни разу не возникло желания приехать в Беларусь, посмотреть, как там дела на родине. Я была уверена, что дела на родине хуже некуда. Но когда мне исполнилось 55 лет, задумалась о том, где буду жить после выхода на пенсию.

Пенсионный возраст для женщин в США — 65 лет. Так как я иммигрировала уже в зрелом возрасте и первые пять-семь лет работала на низкооплачиваемых работах, то рассчитывать на нормальный размер пенсии не могла. Медицина в США не бесплатна, страховка покрывает только часть расходов. Услуги дантиста я, например, полностью оплачивала за свой счет. А другие расходы? Нью-Йорк — один из самых дорогих городов в мире, тут даже со средними по США заработками приходится во многом себя ущемлять. Было понятно, что американской пенсии, которую я заработала за 20 лет, усердно трудясь по 10−12 часов в день, не хватит даже на прожиточный минимум в Нью-Йорке.

Я думала о том, чтобы переехать в Польшу или Чехословакию. Польский я знаю, чешский похож на польский, страны недорогие, почему бы и нет?

Но… Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

«Выписавшись из минской больницы, сказала мужу: «Я остаюсь в этой стране!»

В социальной сети меня нашел одноклассник, с которым у нас когда-то была большая симпатия. Он разведен, в Минске. Я разведена, но в Нью-Йорке… Какое-то время мы переписывались, а потом он позвал к себе в гости.

Ехать в Беларусь было страшно. Родственники, живущие в Европе, прямым текстом мне говорили: «Вот прилетишь в Беларусь, выйдешь из аэропорта, тебя тут же стукнут по голове — и найдут потом в Пинских болотах. Или не найдут».

Муж, слыша про это, смеялся. Он у меня ненормально честный, ненормально хороший, таких людей больше нет! Убедил, что бояться не надо, что он встретит меня в аэропорту, все будет нормально.

И вот я прилетела. На пограничном контроле сдуру сказала сотруднику, проверявшему документы: «А чего вы не улыбаетесь?». Вот так ляпнула, на голубом глазу! Он посмотрел на меня исподлобья и сказал: «Вы здесь побудете и уедете, а мы здесь живем».

В Америке люди меняют наряды каждый день, совершенно не принято носить что-то из одежды — скажем, свитер — два дня подряд. Если ты явился на работу в том же, что и вчера, американские коллеги сделают вывод: ты где-то загулял, перепил и не ночевал дома. Когда мой теперь уже муж увидел, как я каждый день меняю наряды, шутливо журил: мол, зачем ты перед людьми хвалишься.

Еще удивило, что женщины всюду ходят на каблуках. Это сейчас в Беларуси стали носить кроссовки под платья и почти не встретишь девушку на лабутенах, а семь лет назад — одни каблуки кругом… Я же привыкла одеваться удобно. Помню, свекровь, видя, как я собираюсь на Комаровский рынок, сказала: «Ты бы каблучки, что ли, надела! На рынок ведь идешь!». На рынке — смешно сказать — я не могла разглядеть на прилавке морковку, потому что привыкла, что она мытая, ярко-оранжевая — в американских магазинах не продают другую.

20 лет я общалась преимущественно с американцами и поляками, и поэтому в первые месяцы жизни в Беларуси русская речь у меня не лилась, я запиналась, вставляла в речь английские слова и фразы, чтобы лучше выразить мысль, описать ситуацию. За семь лет жизни в Беларуси адаптировалась, только по-прежнему сложно привыкнуть к грубости работников сервиса и к тому, что люди не уважают личное пространство, не соблюдают дистанцию. Если стоишь где-то в очереди, так близко подойдут, что чуть ли не прислонятся.

Ну и улыбки. Вернее, их отсутствие. Откуда этот миф, что в США люди улыбаются фальшивыми улыбками? Когда я, осев в Беларуси с новым мужем, спустя четыре года прилетела в Нью-Йорк уладить кое-какие дела, то испытала такую радость от того, что в аэропорту мне улыбались! Не потому, что их протокол обязывает, а искренне. Я поняла, как мне этого не хватало! Простой человеческой приветливости.

Когда у меня (уже после переезда в Минск) возникла проблема со здоровьем и надо было лечь на операцию, я прощалась с жизнью: думала, что в операционной меня будет ждать коновал с топором. А там — женщина-хирург, семь ассистентов, современное оборудование… Перевели в палату, а там и кровать удобная, современная, и отдельный санузел, и кормят вкусно — я даже не стала просить мужа приносить мне еду, в этом просто не было необходимости. А главное, что все это — бесплатно. Выписавшись из больницы, я сказала мужу: «Я остаюсь в этой стране!».

Переехав в Беларусь, я заново научилась готовить. В Америке на это не было времени, я не подходила к плите, не готовила никаких сложных блюд. Сейчас готовлю так, что пальчики оближешь! Увлеклась садоводством, с удовольствием провожу время на даче. Это простые радости, которые не были бы мне доступны, останься я жить в Нью-Йорке. Я не жалею о своем американском периоде. Я — из тех людей, кто на вопрос «вы бы хотели, чтобы в вашей жизни происходили хорошие или интересные события?» всегда отвечал: «Интересные!».