Почему молодое поколение грузин снова свергает власть

Бидзиновый двигатель остановился?

Многотысячные митинги прошли в Тбилиси на этой неделе. Протестующие и оппозиция вышли на улицы после того, как правящая партия «Грузинская мечта» фактически сорвала проведение избирательной реформы. Председатель партии, олигарх Бидзина Иванишвили обещал реформировать систему во время июньских протестов, но не сдержал свое слово. Публицист Дмитрий Мониава рассказал The Insider об истинных причинах бунта, который может закончиться свержением постсоветской элиты и полной сменой власти.

Вечером 18 ноября фаланга полицейского спецназа под прикрытием водомета медленно и неумолимо продвигалась вперед по проспекту Руставели к площади Свободы. Немногочисленные оппозиционеры сгрудились у здания парламента, на пятачке, который часто называют прóклятым. Именно там 9 апреля 1989 года советские солдаты, разгоняя митинг, убивали своих сограждан, а 22 декабря 1991-го вспыхнула перестрелка, положившая начало двухлетней гражданской войне.

Сотрудники МВД, используя дубинки, резиновые пули и слезоточивый газ с демонстративной жестокостью расправились с противниками власти на этом месте трижды — в 2007-м, 2011-м и 2019-м. У парламента память настойчиво возвращает фланирующих по Руставели горожан к многосерийным, мучительным воспоминаниям, не имеющим ничего общего с талантом незаконной радости, которым, по мнению Мераба Мамардашвили, грузин одарила судьба. И, как заметил один знаменитый режиссер, тут же уравновесила его способностью совершать неимоверные глупости.

Расстояние от завязки до кульминации страна преодолела за пять месяцев. Все началось в тот день, когда в столицу Грузии прибыл русский коммунист Сергей Гаврилов, с тех пор она не знала покоя.

Краткое содержание предыдущих серий: 20 июня 2019 года в ходе заседания Межпарламентской ассамблеи православия депутат российской Думы Гаврилов уселся в кресло спикера грузинского парламента. Это вызвало протест оппозиционеров: они посчитали оскорбительным поведение представителя державы, оккупирующей часть грузинских территорий. Заседание было прервано, на улицах начались акции протеста, после чего депутаты правящей «Грузинской мечты» присоединились к всеобщему возмущению, а российская делегация спешно покинула Тбилиси. Вечером того же дня часть митингующих, разгоряченных речами лидеров «Национального движения» (партия Михаила Саакашвили) попыталась прорваться в здание парламента. Полицейские применили резиновые пули, очень быстро вышли за рамки необходимой обороны и устроили настоящую охоту на сограждан. 305 человек были задержаны, 240 (среди них около 80 полицейских) пришлось госпитализировать. Во время разгона митинга, в основном от резиновых пуль, пострадали 34 журналиста. Власти заявили, что Саакашвили сотоварищи намеревался устроить государственный переворот.

Брутальная операция МВД вызвала многотысячные акции протеста; общество в те дни напоминало Везувий в описании Плиния Младшего, и председатель правящей партии олигарх Бидзина Иванишвили решил снизить напряженность. Спикер парламента Ираклий Кобахидзе покинул свой пост; «Грузинская мечта» согласилась удовлетворить требование оппозиции о немедленном переходе к пропорциональной избирательной системе. Старая, смешанная, которую иногда называют гибридной, устроена весьма хитро и скрывает под демократической оболочкой отравленную начинку. Из 150 депутатов грузинского парламента 77 избираются по партийным спискам, а 73 в мажоритарных округах. В них (за исключением 10 столичных) партия власти очень активно использует административный ресурс и обладает большим преимуществом благодаря поддержке местных элит.

Борьба была бы очень напряженной, если бы ее противники выдвигали единых кандидатов, но поскольку грузинская оппозиция обычно объединяется лишь за пиршественным столом, мажоритарные округа остаются для правителя «копилкой мандатов». В Грузии, в отличие от России, выборы в них проводятся по системе абсолютного, а не относительного большинства – если кандидаты набирают меньше 50%, двое сильнейших выходят во второй тур. На первый взгляд, это должно способствовать консолидации оппозиционеров, но из-за глубокого раскола в их стане часть избирателей остается дома или голосует за правящую партию.

На парламентских выборах 2016 года «Грузинская мечта» получила 71 мажоритарный мандат из 73, причем в 48 случаях победа была одержана во втором туре. Еще два места получили формально независимые кандидаты, в том числе Саломе Зурабишвили, которую Иванишвили выдвинул на пост президента в 2018-м.

Оппозиция неоднократно предлагала Эдуарду Шеварднадзе, а затем Михаилу Саакашвили отказаться от мажоритарных округов, но те под разными предлогами отнекивались. Наконец, в 2017-м, принимая пакет поправок к Конституции, партия Иванишвили прислушалась к увещеваниям западных партнеров и согласилась провести реформу, оговорив заранее, что парламентские выборы 2020 года пройдут по старым, несколько видоизмененным правилам, а новые вступят в силу в 2024-м. Но потом началась «Гаврилиада» и, пытаясь утихомирить протестующих, власти объявили о немедленном переходе к пропорциональной системе.

Вскоре страсти улеглись. Политики приступили к обсуждению законопроекта, а общественность переключилась на «туристическую войну» с Россией, чудовищный скандал в Патриархии с обвинениями в мужеложстве и отравительстве и IX Чемпионат мира по регби. Почти никто не обратил внимания на ропот части депутатов «Грузинской мечты», избранных в 2016-м в мажоритарных округах, полагая, что они просто выторговывают у сюзерена новые бонусы, а в день голосования, как обычно, выполнят его указания. О том, что они получили от Иванишвили тайные инструкции противоположного содержания, говорили лишь отдельные конспирологи, но их мало кто слушал.

14 ноября эти депутаты не поддержали законопроект, и он не набрал нужного количества голосов. Лидеры «Грузинской мечты» принялись пожимать плечами, разводить руками и утверждать, что не сумели переубедить коллег и у них в конце концов партия, а не тоталитарная секта. Краткое содержание реплик их оппонентов можно свести к справедливому замечанию поэта, давшего имя главному тбилисскому проспекту: «Дерзну напомнить слова Платона, которые так хороши: „Ложь и двуличье вредны для тела, но больше всего – для души“» (перевод Евгения Евтушенко). Впрочем, лидеры оппозиции выражались резче и зачастую нецензурно. У здания парламента начались акции протеста, самая масштабная из них прошла 17 ноября.

Говорят, что в 60-х председатель КГБ ГССР Инаури предложил принять одну из немецких делегаций не там, где обычно, а в одной из комнат этого здания. «Почему, Алекси?» — удивленно спросил Первый секретарь ЦК КП Грузии Василий Мжаванадзе. «Их главный клал там паркет!», — ответил генерал. Пленные немцы строили на совесть, но само здание не вызывает у горожан положительных эмоций. Оно стоит на месте собора, разрушенного большевиками, где были могилы юнкеров, защищавших столицу от Красной армии в 1921-м, а в 1992-м мятежные гвардейцы били по нему из орудий. Именно оно, а не Госканцелярия или президентский дворец считается символическим обиталищем власти, своего рода «Цитаделью Зла» и акции, как правило, проводятся перед ним, тем более, что это позволяет в считанные минуты блокировать центральный проспект. А из окон за происходящим наблюдают политики, а иногда и сотрудники спецслужб, пытаясь понять, приблизилось ли количество митингующих к угрожающей, революционной отметке.

Во второй декаде ноября этого не произошло, хотя оппозиция получила лучший повод за последнее десятилетие – «Грузинская мечта» нарушила обещание и провалила реформу, которую поддерживали все политические партии, западные партнеры и большинство населения. Согласно последнему опросу IRI (Международный республиканский институт), 78% респондентов, информированных о проблеме, поддерживают переход к пропорциональной системе. Но против оппонентов Иванишвили работала драматургия двухактного кризиса – они оказались в нужной точке в неподходящее время.

Летом пропагандистская машина «Грузинской мечты» сделала все для того, чтобы представить протестующих марионетками Саакашвили, и добилась значительного успеха — граждане, для которых неприемлемо сотрудничество с бывшей правящей партией, перестали приходить на проспект Руставели. А организаторы, допустив тактическую ошибку, устраивали митинги чуть ли не каждый день, требуя отставки главы МВД Георгия Гахарии, руководившего полицейской операцией в «Ночь Гаврилова». Они не учли, что июньские уступки «Мечты» изменили эмоциональный фон, а грузины, в большинстве своем не любят «бега на длинные дистанции». Численность протестующих начала неуклонно уменьшаться.

В сентябре Иванишвили нанес первый удар, выдвинув Гахарию на пост премьер-министра, при том, что 46% респондентов, опрошенных NDI (Национальный демократический институт США) в июле, поддерживали требование об его отставке. Он сделал это именно тогда, когда протест окончательно выдохся. Обескураженные «июньским отступлением» сторонники правящей партии приободрились и зааплодировали.

Презумпция невиновности не позволяет утверждать, что Бидзина Иванишвили, как отпетый шулер, уже в июне намеревался обмануть всех, тем более, что его партия начала всерьез готовиться к выборам по пропорциональной системе. Но потом произошло что-то, о чем инсайдеры предпочитают молчать, а политологи рассуждают долго и путано. То ли лидеров «Грузинской мечты» ужаснули результаты социологических опросов, то ли часть из них инспирировала «мажоритарный мятеж» (таких версий несколько и самое интересное в них – степень участия в процессе лично Иванишвили), но в конце концов партия избрала стратегию, которая совсем недавно казалась немыслимой.

Презумпция невиновности не позволяет утверждать, что Бидзина Иванишвили, как отпетый шулер, уже в июне намеревался обмануть всех

Оппозиция в кои-то веки объединилась и призвала недовольных прийти к парламенту, но 17 ноября там собралось меньше граждан, чем ожидали политические комментаторы. Далеко не все знали, что такое пропорциональная система, многие были разочарованы невнятным финалом летних акций или отказывались митинговать рядом со сторонниками Саакашвили. Когда на следующий день «Национальное движение» и «Европейская Грузия» попытались повысить ставки и заблокировать работу парламента, лидеры других оппозиционных партий, в большинстве своем, не поддержали их. Полицейские при поддержке водомета, действуя в сомкнутом строю, оттеснили от входа немногочисленных оппозиционеров, оказавших им хаотичное сопротивление, и ближе к полуночи объявили, что задержали 37 человек (ст. 166 – Хулиганство, ст. 173 – Неподчинение законным требованиям представителей правоохранительных органов).

Малочисленность пикетчиков позволила МВД выполнить свои задачи без применения резиновых пуль и даже дубинок (если не считать пары локальных инцидентов); к врачам обратились четверо участников акции и двое полицейских. На следующий день массовых митингов не было, у здания парламента собрались (в основном) активисты молодежных организаций, которые «Грузинская мечта» называет сателлитами «Нацдвижения», а «националы» — независимыми.

Их лидеры обещают снова мобилизовать недовольных и все-таки заблокировать парламент. Западные державы, подуставшие от виражей по серпантину грузинской политики, выразили глубокое сожаление в связи с тем, что реформа избирательной системы провалилась, но воздержались от резких формулировок, поскольку и депутаты (14 ноября) и полицейские (18-го) формально действовали в рамках закона.

Избитая фраза «Этот раунд остался за Иванишвили», которую грузинские комментаторы употребляли сотни раз, утратила смысл, поскольку самый сильный удар олигарх нанес своему режиму. Он стремительно теряет легитимность и в то же время не позволяет оппозиции вести предвыборную борьбу на равных и словно подталкивает ее к Майдану украинского образца. Подобное противоречие неизбежно приведет стороны к бурному конфликту, и он, скорее всего, закончится сменой власти или коллапсом хоть и болезненной, но все же самой статной и привлекательной демократии в регионе — после него влияние Кремля в Грузии может резко возрасти.

Когда грузины описывают безвыходное положение, стратегический тупик, они нередко восклицают: «Проснитесь, мы в депо!» Процедурные сложности не позволяют вернуться к отвергнутому законопроекту, поэтому некоторые конституционалисты предлагают принять компромиссный т. н. «немецкий вариант», срочно скопировав систему выборов в бундестаг, чтобы хоть частично компенсировать преимущество правящей партии в мажоритарных округах. Но ее лидеры заявляют, что инициатива противоречит Основному закону и, судя по всему, уступят лишь в том случае, если Запад надавит всерьез, а действия оппозиции начнут создавать реальные проблемы.

Бидзина Иванишвили пришел к власти семь лет назад. За эти годы он будто бы оплел паутиной суды и органы местного самоуправления, СМИ и социальные сети, полицию и армию, чиновничество и духовенство, вузы и корпорации. Главное отличие нынешнего режима от предыдущих – иллюзия относительной независимости и свободного выбора. Олигарх не заставляет своих противников проламывать стены, а подталкивает их к лабиринту, затканному паутиной, – она разлетается в стороны и вновь смыкается за спиной.

Пять месяцев назад никто не поверил бы, что Георгий Гахария, которого на каждом углу называли палачом, станет премьер-министром, но сегодня он проводит заседания правительства в здании Госканцелярии, еще в советские времена прозванного «Крепостью каджей» (злых темных эльфов грузинской мифологии), и бóльшая часть общества ведет себя так, словно он сидел там всегда. Пару недель назад весь политикум увлеченно спорил о пропорциональных выборах с нулевым барьером, сравнивал рейтинги и формировал виртуальные коалиции, а сегодня лидеры партий и гражданские активисты мечутся между революцией и бойкотом, требуют назначить временное правительство, провести внеочередные выборы, принять «немецкую модель», постоянно меняют приоритеты, путаются сами и запутывают других. И дело тут не только в эмоциональности, забывчивости или отходчивости грузин — просто Иванишвили не мешает ослабленным противникам наступать по расходящимся направлениям.

С учетом превосходства в ресурсах олигарх продержался бы достаточно долго и преодолел нынешний кризис, если бы он был исключительно политическим. Но на его беду, главная проблема носит мировоззренческий характер, и мы, возможно, видим самое начало восстания новой, европеизированной Грузии против постсоветской элиты, старых партий, непотизма, коррупции, феодального менталитета — всего, чего стыдится современная грузинская молодежь. И ни одну из сторон предвыборного конфликта нельзя рассматривать в качестве выразителя ее интересов.

Пока отцы и старшие братья этих молодых людей дрались за власть, честь или деньги, они поставили на развитие, учились, овладевали языками и новыми технологиями, стремились понять и почувствовать Европу, чтобы наконец негромко и твердо сказать: «Мы больше не будем так жить». Не стоит гадать, когда и где конкретно они похоронят правящий режим вместе с подгнившей политической элитой, поскольку в данном случае важна не смена власти, а смена эпох.

«Они другие!», — преподаватели произносят эту фразу все чаще, ощущая странную мягкую силу, природа которой им неизвестна. С трудом подбирая слова, промотавшиеся родители пытаются оправдаться перед повзрослевшими отпрысками. Что оставляет им старая Грузия? Нищету. Недоедание. Разрушенные заводы. Сотни тысяч беженцев. Пенсионеров, берегущих последнюю таблетку болеутоляющего. Крестьянских девчонок, уезжающих за границу на работу, о которой они никогда не расскажут будущим мужьям. Обещания политиков. Долги студентов, полезших в петлю из-за проигрыша в онлайн-казино. Отсталость. Грезы о былом величии. Недописанные книги. Размытые фотографии погибших солдат. Убийства из ревности и безысходность от дикости. Продажных судей. Вампиров в погонах и оборотней в безупречных пиджаках. Шприцы с героином. Восьмиконечные татуировки. Ненависть. Страх. Двуличие и ложь.

Но есть еще кое-что, похожее на фамильную драгоценность, спрятанную в недрах древнего комода. Это тот самый «талант жизни или талант незаконной радости», без которого не было бы ни страны, ни культуры. Старая Грузия должна передать его новой, поскольку ничего более ценного у нее нет.